Меч над пропастью - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 72

72

– Принято, командор. Есть другие пожелания?

– Да. Энергетические и сырьевые ресурсы Хтона истощены. Необходимо их восстановить.

– В составе экспедиции есть специалисты по терраформированию. Они этим займутся.

– Тогда последнее. Здесь четыре фрегата, и любой из них долетит до Раваны за несколько дней. Моя миссия на Хтоне завершена, и я хочу отправиться к внуку.

– Разумеется, командор. Уверен, что адмирал Леунг не откажет в вашей просьбе. Сообщите, где вы находитесь. Я полагаю, в подземной крепости Фарданта?

– Нет, консул, я здесь.

Пластина над световым пятном сдвинулась. За нею, в неглубоком отверстии, покоился маленький кристаллик, оплетенный серебристой паутиной проводов. Один за другим они начали вспыхивать и сгорать, пока не остался последний – тонкая ниточка, еще соединявшая коммодора с Хтоном.

Сделав шаг и сняв перчатку, Ортега бережно прикоснулся к кристаллу кончиком пальца.

– Будьте осторожны, консул, – прошелестели едва слышные слова, – будьте осторожны.

Вспыхнула и сгорела последняя нить.

На первый взгляд сотрудничество различных рас не является проблемой, ибо торговые связи между ними уже охватили значительную часть Галактики. Однако напомним, что цель торговли – выгода, а это слишком зыбкая почва для гуманитарных разработок и совместных проектов. Они нуждаются в более прочном основании, каким могло бы стать взаимодействие в сферах науки и культуры. Но отношения такого рода установились у землян лишь с терукси, хотя можно надеяться, что в этот союз войдут парапримы и кни'лина. В данном случае не столь важны перечисление рас и прогнозы благоприятного развития контактов, сколько основная мысль: торговое партнерство лежит слишком далеко от прогрессорских миссий. Причина ясна – в отличие от прибыльной торговли такие миссии требуют больших затрат.

Абрахам Лю Бразер «Введение в ксенологию архаических культур». Глава 9. Сотрудничество в Галактике – возможно ли оно?

Глава 21. Архипелаг Исаевых и другие места

– Наши острова… – со вздохом произнесла Лейла, укладывая в контейнер одежду. – Жаль покидать их… Зачем они понадобились Ивару?

Архипелаг лежал восточнее, чем обнаруженный в горах портал даскинов, и здесь, над островами, уже занимался белый рассвет. Первые лучи Ракшаса скользили по серо-стальной морской поверхности, прокладывая блестящую дорожку, и налетевший бриз шелестел в траве и древесных кронах. В этом жарком климате деревья, овеваемые влажными ветрами, быстро росли и, отжив свое и рухнув на землю, так же быстро разлагались, питая новую поросль, кусты и травы. Пожалуй, архипелаг был самым ярким, самым пестрым местом на планете: желтая, оранжевая, багряная листва, розовые, серые, коричневые утесы с прожилками кварца, белый песок, синие и зеленые водоросли, тянувшие к солнцам тонкие стебли. Других островов в южных морях не имелось, только отмели да пара десятков бесплодных скал.

– Жаль отсюда уходить, – повторила Лейла. – Здесь так красиво… Я думала, когда-нибудь мы привезем сюда девочек.

– Лучше съездим с ними на Багамы или Канары, – утешил ее практичный Петр. – Хотя я бы лег под цветущим персиком в нашем саду и пролежал там неделю или две… Конечно, если ты не возражаешь, дорогая.

Роботы сворачивали жилой купол, тащили оборудование и приборы с плота-лаборатории, потом выпустили из баллонов воздух, и плот осел, превратившись в плоский круглый блин. Петр следил, чтоб ничего не забыли, делал пометки на экранчике, развернутом у запястья: эхолоты, гравиметры, костюмы акванавтов, легкая складная мебель, тенты, банки с морской живностью, коллекции минералов, добытых на шельфе, скутеры, посуда, камеры для подводных съемок… Все это исчезало в грузовом отсеке флаера. Флаер у них был большой, и эвакуация лагеря шла быстро.

– Вернемся на Шенанди, а куда потом? – спросила Лейла, захлопнув контейнер. Робот подхватил его и понес к флаеру.

– Возьмем большой плот и перебазируемся в океан, к подходящему шельфу, – сказал Петр. – К пятой отмели, к седьмой или четырнадцатой, где глубины двадцать-тридцать метров. Встанем на якорь, продолжим работу… Не огорчайся, милая.

– Продолжим, – согласилась Лейла. – Но там не будет рощи, и лужаек с травой, и ручьев, и пляжа с мягким песком…

Она оглянулась на деревья. Восходивший Ракшас прятался за ними, наполняя рощу щедрым светом.

– Там будет море, – промолвил Петр.

Через четверть часа они поднялись в воздух. Флаер покружил над островами – сверху они выглядели точно четыре корзинки, полные цветов, две побольше, две поменьше. Затем машина вышла в стратосферу и легла на курс к пику Шенанди. Петр затенил кабину – свет Ракшаса был слишком ярок.

– Ты отправил Йозефу голограммы? – спросила Лейла. – Те снимки, что ему нужны?

– Да. Поляна, заросшая травой, излучина речки и роща сеннши и мфа на заднем плане… Красивый вид! Как в раю.

– Как в раю, – повторила Лейла.

* * *

В ущелье, ведущем к порталу даскинов, ночь еще не кончилась. Йозеф Маевский и шесть его коллег сидели у стола за жилым куполом, всматриваясь в сотканный голопроектором пейзаж. Поляна, заросшая травой, излучина речки и за нею – роща деревьев мфа и сеннши… Трава сияла блеклым золотом, полноводный ручей струился по каменистому руслу, деревья были редкой на Раване высоты, в четыре человеческих роста. На фоне темных скал картина казалась окном, распахнутым в сказочную страну.

– Это сработает, – произнес Пардини. – В прибрежных районах континентов есть приятные места, но все они населены. Архипелаг гораздо предпочтительнее.

– Мы могли бы использовать земные голограммы, – сказал Инанту. – Степь в предгорьях Алтая или заповедник у Килиманджаро… На Гондване и Ваале тоже найдутся подходящие пейзажи.

Маевский покачал головой.

– Нет, такие виды не подходят. Цвет растительности, Инанту, подумай об этом! Для Ваала, Земли и Гондваны характерна зеленая гамма, а здесь травы и деревья желтоватые и красноватые. Непривычный оттенок отпугнет, вызовет недоверие. А эта картина – настоящий рай!

– В местном представлении, – добавила Анна Веронезе и вздохнула. – Конечно, мы их обманем… мы обманщики, а это нехорошо… Покажем рай и переправим в ту же пустынную степь, где ни воды, ни травы. Они могут не добраться до колодцев – просто перемрут от жажды.

– У них есть запасы воды и пищи, – возразил Маевский. – С пищей проблем не будет, скота у них много, но воды, и правда, может не хватить. Ну, мы им поможем. – Он кивнул Джикату. – Ваше слово, инженер.

Терукси коснулся проектора, и речка с рощей сменились видом гор и степи. Местность к северу от Поднебесного Хребта картировали со спутника; тянувшиеся на запад и восток плоскогорья, рассеченные ущельями, резко обрывались к равнине, похожей на застывший серый океан. Пепельная поверхность выглядела с высоты совершенно безжизненной.

Изображение скачком приблизилось, и теперь можно было разглядеть лощину с покатыми склонами. На склонах торчали пучки сухой травы и колючий кустарник, под которым сновали крысы – видимо, охотились на ящериц и мелких грызунов.

– По обе стороны от хребта есть подземные водяные линзы, – сказал Джикат Ду. – Под этой впадиной большой резервуар пресной воды, хватит на целое озеро. Мы с Теруггой пробьем лазерами несколько скважин, и вода начнет поступать на поверхность. Это не займет много времени – на наших флаерах мощные установки.

– Лучше проделать шурфы до рассвета, – добавил Теругга. – Очевидно, вода в линзе под давлением, и из скважин ударят фонтаны. Страшноватое зрелище! Но по опыту мы знаем, что через несколько часов фонтаны опадут.

– Этот план согласован с координатором? – осведомился Пардини.

Маевский кивнул.

– Разумеется. Есть только один минус: вода – редкость в этих краях, так что конфликтов не избежать. Особенно между крупными кланами.