Время любить - Бенцони Жюльетта - Страница 57

Мансур-бен-Зегрис спрыгнул с лошади.

– Ты жива? Каким чудом?

– Меня спас Абу-аль-Хайр, – спокойно ответила султанша. – Это великий врач. Одно из его лекарств победило яд.

– Аллах велик! – вздохнул Мансур в таком экстазе, что Катрин еле сдержала улыбку.

Этот воин с лицом фанатика, видно, был очень наивен. Провести его не составляло труда. Правда, репутация Абу-аль-Хайра тоже была велика!

Но вот черные глаза Мансура уставились на Катрин, хотя молодая женщина, подражая Амине, спрятала свое лицо.

– Кто эта женщина? Я ее никогда не видел.

– Это белая фаворитка Мухаммада. Пока ты сражался, Абу, врач, дал убежать ей и осужденному, человеку, который убил Зобейду. Кстати, это ее муж.

Лицо Мансура выразило откровенное удивление. Явно он ничего не знал о Катрин и Арно.

– Что это за странная история? И что все это значит?

Катрин догадалась, что султанша улыбается под покрывалом. Амина знала своего беспокойного влюбленного и играла с ним с невероятной легкостью.

– Это значит, – ответила она с нотой торжественности в голосе, – что калиф намеревался оскорбить святой закон, присваивая себе чужое добро. Эта женщина пришла из своей далекой страны франков отобрать у Зобейды своего мужа, которого Зобейда держала у себя пленником, но ее красота разбудила страсть в сердце Мухаммада. Чтобы защитить свою жену, которой грозила смертельная опасность, франкский рыцарь убил пантеру.

Эта маленькая речь, бесспорно, произвела на Мансура глубокое впечатление. Его рассуждения, в общем, были очень просты: если кто-то был врагом калифа, обязательно становился его другом. В его взгляде угасла настороженность и появилась симпатия.

– А где франкский рыцарь? – спросил он.

– Да здесь же. Врач Абу его лечит. Он спит.

– Ему нужно бежать, и этой же ночью!

– Почему? – спросила султанша. – Кто придет сюда за ним?

– Охранники калифа. Смерть этой собаки, голова которой висит у меня на седле, да еще побег его фаворитки и убийцы его сестры привели Мухаммада в полную ярость. Этой ночью все дома в Гранаде, даже в окрестностях, будут обысканы… И даже твое жилище!

– Значит, ты проиграл?

– А что же ты подумала, увидев, что я приехал? Что я положу корону калифа к твоим ногам? Нет, я должен накормить моих людей, сам чуть подкрепиться и бежать. Мой дворец уже в руках врага. Я счастлив видеть тебя живой, но должен бежать. Если эти люди, пользующиеся твоим покровительством, хотят скрыться от Мухаммада, им нужно этой же ночью уехать из Гранады, так как калиф их разыскивает с еще большим рвением, чем меня самого.

Катрин с тревогой следила за коротким диалогом Мансура и Амины. Опять бежать, опять прятаться… и как это сделать? Как вывезти из Гранады Арно? Она собиралась задать вопрос султанше, когда опять зазвучал нежный голос Амины:

– Так ты опять меня покинешь, Мансур? Когда же я тебя теперь увижу?

– Только от тебя зависит, последуешь ли ты за мной! Зачем оставаться рядом с этим человеком, который приносит тебе только разочарование и горести? Я тебя люблю, ты это знаешь, и могу дать тебе счастье. Великий султан примет тебя с радостью…

– Он не согласится принять меня, изменившую своему супругу. Пока Мухаммад жив, мне придется оставаться с ним. Теперь тебе нужно думать о том, как сделать так, чтобы между вами оказалось море. По какой дороге ты поедешь? На Мотриль?

Черный всадник покачал головой:

– Там он меня и будет искать в первую очередь. Нет! Альмерия! Дорога туда длиннее, но принц Абдаллах – мой друг, и там в порту у меня есть корабль.

– Тогда возьми с собой франка с супругой. Одни они погибнут: всадники Мухаммада быстро их отыщут. А с тобой им, может быть, повезет…

– Повезет? Описание их внешности в данную минуту уже разносят всадники и на пограничные посты, и во все порты…

Не давая Катрин времени отчаяться, Абу-аль-Хайр вступил в разговор:

– Минуту, господин Мансур! Согласись только взять их с собой, а я берусь изменить им внешность. У меня на этот счет есть мысль. Впрочем, я поеду с вами, если ты позволишь. Пока мои друзья не окажутся окончательно вне досягаемости палачей калифа, я не вернусь к себе домой.

Мансур не осмелился отказать маленькому врачу.

Пока Катрин нежно сжимала с глубокой благодарностью руку своему другу, Мансур проворчал:

– Ну, хорошо! Делай, как ты хочешь, врач Абу, но только знай: через полчаса я выеду из этого дворца! Мне нужно только время, говорю тебе, чтобы подкрепились люди и лошади. Если твои подопечные не готовы меня сопровождать, я уеду без них.

Абу-аль-Хайр ограничился поклоном. Мансур направился к своему мрачному эскадрону, который стоял черной стеной. Врач повернулся к Катрин и Амине.

– Пойдемте, – сказал он, – у нас мало времени.

Но, переступив порог дворца, Катрин подумала об одной вещи. Она отцепила сказочный пояс Гаруна-аль-Рашида и протянула его султанше.

– Возьми! – сказала она. – Этот пояс принадлежит тебе.

Какой-то миг пальцы Амины гладили драгоценные каменья. И была печаль в ее голосе, когда она прошептала:

– В день, когда я его надела в первый раз, я думала, что это и есть цепь счастья… Но поняла потом, что это просто цепь, только… очень тяжелая. В сегоняшний вечер я надеялась, что наконец путы разорвутся… Увы! Они еще есть, и ты мне принесла подтверждение этому!

Обе женщины прошли в личные покои Амины, следуя за врачом. В это время два высоких черных раба втолкнули женщину всю в черном, которая отбивалась, как фурия.

– Мы ее нашли у ворот! – произнес один из рабов. – Она кричала, что ей нужно видеть врача Абу и что в его доме ей сказали, что он здесь.

– Отпустите ее, – приказал Абу и прибавил, обернувшись к вновь прибывшей: – Что ты хочешь?

Но женщина, не обращая на него внимания, сорвала с себя черное покрывало и кинулась к Катрин:

– Наконец я тебя нашла! Ты обещала не уезжать без меня!

– Мари! – воскликнула молодая женщина со смешанным чувством радости и стыда, так как среди своих бед и треволнений забыла Мари и свое обещание, данное ей. – Как же ты сумела убежать, как нашла меня?

– Легко! Я была… на казни, следила за тобой и видела, как ты бежала вместе с врачом. Воспользовавшись суматохой, я ускользнула от евнухов и пошла к Абу-аль-Хайру, где надеялась тебя найти, но мне сказали, что он ухаживает за больной султаншей Аминой и уехал в Алькасар Хениль. Ты… ты не сердишься, что я пришла? – добавила она с внезапным беспокойством. – Знаешь, я так мечтаю вернуться во Францию.

Вместо ответа Катрин опять обняла Мари.

– Хорошо сделала! Это я должна у тебя просить прощения, что не сдержала обещания. Но это не совсем по моей вине…

– Да я же знаю! Главное, мы теперь вместе!..

– Когда вы наконец закончите обниматься, – прервал их Абу-аль-Хайр, – может быть, вы тогда вспомните, что время не терпит и что Мансур не станет ждать!

«Магдалена»

Небольшой отряд выехал из ворот Алькасар Хениля. Только те, кто хорошо их знал в лицо, могли узнать в этих людях диких воинов Мансура-бен-Зегриса.

Мрачные всадники в черных одеждах с закрытыми лицами превратились в регулярную войсковую охрану калифа, и черные селамы уступили место белым бурнусам. Сам Мансур оставил свою одежду с золотой вышивкой и свой сказочный рубин у Амины и надел мундир простого офицера. Готье и Жосс присоединились к солдатам, нахлобучив на глаза шлемы с тюрбанами, и вместе с ними окружили тесным кольцом большие носилки с плотно закрытыми шелковыми занавесками, которые образовали центр всего шествия.

В носилках находился Арно, все так же в бессознательном состоянии, за ним внимательно следили Абу-аль-Хайр, Катрин и Мари. Обе женщины были одеты как служанки. Мари, вооружившись опахалом, обмахивала им раненого. Абу-аль-Хайр приказал одеть Арно в пышные женские наряды, что было довольно трудно сделать, учитывая рост и телосложение рыцаря. Укутанный в широкие покрывала из синего легкого атласа в золотую полоску, в сборчатых шароварах и вышитых туфлях без задников, рыцарь походил на благородную даму, пожилую и больную. Их забавное переодевание внесло нотку веселья, которая превратила их бегство во что-то вроде театрального представления или любовного приключения с похищением. А главное, они покидали этот город, да не одни, а под надежной охраной. Катрин спросила у Мансура, садясь в носилки: