Князь Диодор - Басов Николай Владленович - Страница 53

– Прости, князь, не догадался опий с собой захватить, ты бы выпил и все бы как рукой сняло.

– Пить не стал бы, – ответил князь. – Мне свежая голова нужна.

Но свежей головы все никак не получалось.

В отличие от капитана гвардейцев маршал Рен оказался приодет в шелка, золотую парчу, и весь искрился таким количеством драгоценностей, словно без этого никак не мог обойтись. Немалые камни, иногда величиной чуть не с ноготь мизинца, блистали у него на пряжке пояса, на перевязи, на пряжках башмаков, и даже на шляпе, которая лежала сбоку от его рабочего стола на специальной подставочке.

И под стать своему наряду он вел себя. Едва завидев князя, который еще не успел и поклониться, вскочил и принялся едва ли не орать, наливаясь дурной краснотой:

– Ты, принц, не посмотрю, что из Мирквы… Не посмотрю, что солдат, и что наших изрубили в капусту!.. Почему мне не доложено вовремя, принц? Что ответишь-то?.. Как можно появиться тут, а мне, губернатору стольного города Парса не доложить?.. Что теперь скажешь?

– Князь Диодор Полотич Ружеский, к твоим услугам, – решил все же представиться князь, хотя, судя по всему, его тут уже знали заочно все, кому не лень. Он постоял, подумал, осмотрелся, и увидел кресло. – Мне нужно сесть, господин маршал, я не очень способен стоять сейчас.

Маршал побагровел еще более, зачем-то потянулся к шляпе, потом отдернул руку. Постоял, словно перед противником, с которым непременно придется сражаться, хмуро кивнул, и даже, как показалось князю, попробовал выйти из-за стола, должно быть, меняя манеру поведения.

– Хорошо, принц, садись. – И он обвел насупленным взглядом из-под кустистых, каких-то неровных, клокастых бровей спутников князя.

Князь, усаживаясь в удобное, обитое нежнейшим шелком кресло сбоку от большого рабочего стола маршала, совсем не подходящее к кабинету воителя, тоже незаметно посмотрел на них. Густибус стоял со слегка отсутствующим лицом, посматривая зачем-то на большую карту Парского королевства, которая украшала одну из стен кабинета. Капитан тет Алкур тянулся, по своему обыкновению, и чувствовалось, что он может стоять так часами без малейшей усталости.

– Так что же ты должен мне доложить? – продолжил маршал, уже не таким громовым, как в начале разговора, голосом.

– Доложить, граф? – Диодор сделал вид, что размышляет. – Не совсем понимаю, должен ли я что-то тебе докладывать?

– А как же? Прибыли к нам едва ли не тайком, если не сказать – по-воровски… Устраиваешь чуть не войну в городе, убиваешь подданных его королевского величества… И вдруг!.. Ничего не хочешь сказать?

Он мог орать так, как выяснилось, немалое время, почти столько же, сколько собирался стоять навытяжку капитан дворцовой гвардии.

Кажется, подумал князь, зря он совершил этот вояж. Не следовало приезжать, может, на это и намекал капитан, который все же обязан был исполнить поручение маршала по доставке письма, но… Слишком уж тонко он на это намекал, князь сразу не понял, и сам вылез со своим решением не во время. А затем было уже поздно. Или дело было в том, что Густибус стал готовиться к этому визиту?.. Впрочем, нет, не следует винить других, если сам-то сдурил.

А все же и это положение можно было использовать. Князь едва не улыбнулся при такой мысли. Вот только, не слишком ли… это будет фальшиво? Ведь дураку же понятно, что он – не из тех, кто выдает серьезные сведенья касательно секретного поручения от такого вот едва ли не нелепого наскока…

– Сражение устроили не мы, – сказал князь наконец, воспользовавшись мгновением, когда маршал Рен решил перевести дух. – На нас напали, и хотел бы я, господин маршал, посмотреть на поведение твоих солдат, когда на них нападают… Скорее я мог бы высказать претензию… Выказать огорченность, что охрана правопорядка в стольном городе Парсе, где служит губернатором такой известный и почтенных воин, как ты, обстоит так недопустимо небрежно.

– Так ты еще и в претензию ударился?.. – не поверил своим ушам маршал. Видимо, его очень давно укоряли в чем-либо последний раз, и он забыл каково это – выслушивать упрек, едва ли не прямое сомнение в его компетенции.

– В претензии не я, а посольская необходимость, маршал. К тому же, я не вижу причину – зачем нас вызвали, когда и без того всем все ясно.

– Мне не ясно, – рявкнул маршал.

И как они только войны с таким-то дуреломом ведут?.. Если ведут, подумал князь. Впрочем, он давно усвоил нехитрую истину, что офицер бывает весьма, гм… неумным, попросту дураком отпетым, но войну он у тебя выиграет. Каким-то образом воинский талант с высоким интеллектом в обычной жизни бывал не всегда дружен, и это тоже следовало учитывать.

Молчание натянулось. Маршал походил перед князем, вернулся за стол, оглядел всех еще раз из-под своих странных бровей, и кивнул, словно бы обещая больше не орать, а действительно заняться делом.

– Я слушаю – что за поручение у тебя князь тут, в Парсе?

– Мне приказано найти безопасный путь, по которому можно… – Диодор деланно оглянулся на стоящих капитана и Густибуса. И решился, якобы, потому что безмерно доверял и им, и самому маршалу – главное было не переборщить с проникновенностью тона. Впрочем, он решил поторговаться: – Мне нужно, господин маршал, познакомиться с некоторыми вашими офицерами, которые перевозили деньги от заемщиков по… неправедному распоряжению короля… неизвестно куда. Ты ведь знаешь эту историю?

Маршал, когда Диодор это произносил, даже застыл спиной к нему, не успев вернуться за свой стол. Но когда князь к нему обратился напрямую, дошел все же до кресла, сел, снова зачем-то потянулся к шляпе, потом все же потрогал, но не более. Поднял голову и тяжело произнес:

– Зачем это? Они же не виноваты, как было всем объяснено… И я придерживаюсь того же мнения, принц. Они ни в чем не замешаны, только как в выполнении приказа… Который, может, и неправеден, но отдан был так, что и другие, более высокие положеним люди на него поймались.

– Они в этом деле уже замешаны, признаешь ты это или нет, – отозвался князь. – А познакомиться мне с ними придется, и лучше будет, если ты пообещаешь мне это, маршал тет Рен, сейчас.

– Ничего не могу обещать. – Он подумал, если это было для него вообще возможно. Даже внутренне опять слегка взъярился. – Это что же – выстроить их перед тобой, а ты будешь перед ними расхаживать и вопросы разные задавать? Так что ли?!

– Можно и так, – отчего-то вздохнул князь. – А сообщить им следует то, что я все же прибыл сюда по распоряжению имперскогоТайного Приказа, и действую тут по прямому позволению и распоряжению короля Фалемота.

Маршал расстроился, против такого вот оборота у него не было ни одной возможности к сопротивлению. Он даже опять стал дергаться лицом, только вот не краснел больше.

– Его величество, что же, сам дал тебе такое вот… позволение?.. – последнее слово маршал выделил, словно бы пробовал издеваться над торговцем на рынке, который вдруг да утверждал, что продает свою редьку или дешевое вино по прямому распоряжению… Подумать только – самого короля!

– Полагаю, он дал его с радостью и облегчением, – мягко сказал князь.

Казалось, маршалу сзади воткнулась тонкая, но очень острая спица.

– Почему это – с облегчением?

– Ты потом узнаешь и все поймешь, господин маршал. Сначала обещай и при мне отдай распоряжение капитану тет Алкуру, это, кажется, в его компетенции. Ведь он командует всеми гвардейцами, служащими в Луре, не так ли?

– В общем, да, – маршал повесил голову. Разговор с князем, как он ранее представлял его себе, получался совсем иным. Наконец, он поднял голову, посмотрел на капитана. – Сделаешь, – бросил резко и быстро.

Капитан дворцовой гвардии мягко, словно был скроен из одной ваты, поклонился. Такое движение не смог бы повторить ни один танцор, сколько бы он ни репетировал перед этим. Так мог поклониться только человек, проводивший каждодневно по четыре-шесть часов в тренировочном зале на протяжении многих десятилетий, и имеющий к тому же подлинный талант к таким упражениям… И не выпускающий себя из тисков жесточайшей, эффективнейшей дисциплины.