Концепция лжи - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 49

Или его действительно кто-то подбросил?

Но тогда – зачем? Леон вполне готов был поверить в непостижимые происки темного чуждого разума, если бы не рука, протянутая ему там, среди развалин секретной лаборатории на безымянном астероиде. Теперь он знал, что спасли их люди, хомо сапиенс, невесть как оказавшиеся в нужном месте в нужное же время, и о судьбе Люси Ковач беспокоиться не стоит. Сейчас она, наверное, мчится на огромном звездолете этих загадочных четырехруких «лисят», или загорает на одном из чудесных пляжей под густо-синим, будто нарисованным, небом.

И все-таки, почему они здесь? Как там говорил Мельник – махина размером с пол-Москвы?.. корабль, постоянно находящийся в Солнечной системе для обеспечения агентуры? Дороговатое выходит удовольствие, хотя, конечно, какое понятие мы можем иметь об их ресурсах? Может, для них держать без движения такой стационар – «карманные расходы»!

И ни одна из наших станций слежения, ни на Луне, ни на Марсе, его не видит. Как скрыть такую массу? Постоянно прятаться в Поясе?.. как вариант, но проще предположить, что при их технологиях, уж если они ходят на непостижимом пока волновом приводе, окружить корабль неким антигравитационным или даже плазменным «мешком», поглощающим любое излучение, не так уж и сложно. Что показательно, Триумвират этого делать не умеет. Или же считает слишком дорогостоящим. «Лисята» действительно обогнали тровоортов на столетия, если не больше. Зачем же, спрашивается, мы им нужны – у них что, такая катастрофическая нехватка экипажного состава? Или?..

На этот вопрос ответа не было. Леон прекрасно понимал, что понять, в чем же тут дело, пытались сотни умов, однако привычная логика пасовала.

Зачем?

К девяти вечера Леон наконец уснул. Уходя в сладкую дрему, все еще крутились вокруг него десятки самых разнообразных версий, одна фантастичнее другой, однако никакого практического смысла они не несли, поэтому оставалось одно – ждать. В позвоночнике мелкой дрожью пульсировало ощущение близости чего-то значимого, но как оно, это «значимое» будет выглядеть, майор Макрицкий пока даже не представлял, и сие обстоятельство немного пугало.

…Яростный визг служебного коннектера заставил его проснуться – как всегда по сигналу тревоги, мгновенно и окончательно.

– Собирайся! – Коровин, похоже, говорил на бегу. – Через пятнадцать минут за тобой зайдет машина.

Леон не стал спрашивать, что произошло, эти штатские манеры из него вышибли еще в Академии. Раз его поднимают в половине пятого, значит случилось нечто экстраординарное, и рассусоливать уже некогда. Минута под душем, три глотка крепкого кофе, форма, пистолет, документы, личный кофр. Все – теперь осталось время на сигарету, хотя покурить, наверное, можно будет и в машине. Но ничего… посидим на дорожку.

Во двор кондоминиума въехал черный мини-лайнер «Енисей» – едва глянув на забравшегося в салон Леона, водитель в форме лейтенанта ВКС России молча козырнул и, лихо развернувшись, наступил на акселератор. Ехать пришлось совсем недалеко. За тонированными окнами в последний раз мелькнули молодые дубки бульвара Покорителей, и «Енисей», чуть заметно накренясь, свернул в распахнутые ворота огромного шоу-парка «Флорида». Впереди, в створе центральной аллеи, горели несколько прожекторов, освещающие темное тело десантного турболета, приземлившегося на круглой площади, где обычно устраивались модные данс-марафоны. Пилот не глушил двигатели, из-под вертикально развернутых остроносых цилиндров струилась легкая дымка, казавшаяся в свете прожекторов голубоватой. Лейтенант остановил машину прямо под тонкой лесенкой трапа и разлепил наконец губы:

– Удачи, пан майор.

– Дякую, – отозвался Леон и вынырнул в зябкую рассветную серость.

Забравшись в десантный отсек, Леон сразу увидел Мельника, кутающегося почему-то в теплый бежевый плед. Физиономия у Антона была бледная и оплывшая.

– Что ты так смотришь? – огрызнулся подполковник. – Пришлось, зараза, «сорок четвертый «детокс» хлебать. Теперь все вчерашнее бухло из меня выходит… холодно-то как, а…

– Так ты и вчера?.. – вздохнул Леон, пристраивая свой кофр в глубоком ковше кресла.

– А то…

– Куда мы летим, не знаешь?

Мельник не успел ответить – люк захлопнулся и пилот тут же дал полные обороты. В первые секунды отсек наполнился жутким воем двигателей, на грудь успевшему занять место в кресле Макрицкому наступила тяжкая мягкая лапа перегрузки, но, поднявшись и набрав скорость, турболет пошел в штатном режиме нагрузки, кресла повернулись на специальных шарнирах подвеса, и стало гораздо тише.

– Знаю только, что в Королев-6, – задыхаясь, проорал Мельник. – Куда-то лететь придется… черт бы их всех порвал! Коровин, похоже, уже там.

Полет на юг московской области занял не больше двух минут. Подъем, разгон, выход на крейсерский режим, короткий прямой участок, снова снижение, выравнивание – все эти этапы Леон когда-то изучил до автоматизма. Сейчас турболет зависнет над небольшой ничем не примечательной рощицей, огороженной двумя линиями электрозабора с надписями «Частная собственность, объект под охраной», и деревца разъедутся в стороны, пропуская его под землю, где ослепительно горят сотни белых прожекторов и ждут своего часа три или четыре челнока экстренного старта, «надетые» на серебристые цилиндры разгонных блоков.

Двигатели смолкли, плавно отъехал в строну люк, и в отсеке сразу запахло той характерной смесью ароматов, что всегда сопровождает большие военные объекты, упрятанные от посторонних глаз под поверхностью планеты – металлическая прохлада кондиционированного воздуха, в которую то и дел вплетаются невесть откуда дующие теплые потоки, несущие с собой запах сильно разогретой изоляции. Мельник с видимым трудом встал на ноги и поднял свой кофр. Его все еще трясло, но Леон знал, что это скоро пройдет. Никуда не денешься, за мгновение избавление организма от дряни приходится платить по полной.

Коровин ждал под трапом – уже одетый в скафандр без знаков различия, тяжелый сферический шлем болтался на специальном крючке у пояса.

– Быстро переодеваться, и вперед! – скомандовал он. – Мельник, ты что это, опять весь перекореженный?

– Сейчас попустит, – вяло отозвался Антон.

– Я б тебе попустил… давайте, шустро! Макрицкий, сядешь пилотом.

– Так я тоже контроль не пройду, – Леон не ощущал никаких следов хмеля в голове, но прекрасно знал, что предполетный медицинский осмотр стопроцентно покажет его негодность к вылету.

– Какой там контроль! – взревел Коровин. – Ты мне что, до Луны не долетишь? Не морочь мне голову. Я не могу сейчас брать дежурного пилота, не тот случай.

– Ого, – дернул плечами Леон и, ни о чем не спрашивая, бегом припустил к лифту узла предстартовой подготовки экипажей.

Трое молчаливых мужиков в одинаковых серых комбинезонах быстро подобрали ему полетный скафандр, помогли влезть в комбинезон и подогнать многочисленные регулируемые по фигуре складки, вложили в специальные кармашки элементы аварийной противоперегрузочной системы, проверили исправность электрооборудования, наконец навесили ранец и заставили отметиться в журнале готовности. После этого Леон запер оказавшийся ненужным личный кофр в выделенном для него шкафу, еще раз отметился – теперь уже за готовность шлема, и вышел прочь. Мельник, которого точно так же переодевали в соседнем боксе, еще не был готов, очевидно, из-за тремора на нем не могли подогнать хитрый и довольно капризный комбинезон.

Сейчас в стартовой колбе узла Королев-шестой находились три однотипных челнока модели «Егерь-М», полностью подготовленных к немедленному вылету, еще один стоял на оперативном столе в горизонтальном положении, отделенный от своего разгонного блока. В случае необходимости его можно было подготовить к вылету за сорок минут. Поглядев сверху вниз – УПП находился на пятнадцать метров выше пола стартовой колбы, – Леон узрел пухлую из-за скафандра фигуру Коровина, который беседовал с двумя мужчинами в типовых комбезах возле «Егеря» с тактическим номером 8. Лица у его собеседников были напряженные, видимо, такого экстренного старта они не ждали, хотя по инструкции им следовало готовиться ни много ни мало к концу света.