Горькие яблоки - Корепанов Алексей Яковлевич - Страница 6

Храбрые и умные люди постоянно изобретали все новое оружие защиты от коварных и грязных нелюдей и кое-что оставляли дома, уходя в свои опасные походы.

Дети любили играть и им было скучно одним среди кибернетических прислужников, но храбрые и умные люди не позволяли им играть, потому что силы зла постоянно угрожали Великой Мировой Гармонии, и нужно было готовиться к ее постижению и быть всегда начеку.

Храбрые и умные люди покидали прекрасный мир, торопясь на бой с силами зла, и дети обманывали своих кибернетических прислужников и все-таки принимались играть. Они играли в храбрых и умных людей, в великий план уничтожения сил мирового зла, который им, детям, тоже придется осуществлять, когда они подрастут, во имя вечного процветания Великой Мировой Гармонии.

Играть в великий план уничтожения сил мирового зла было очень интересно. Разные миры безграничной Вселенной иногда соприкасались и тогда возникал коридор, по которому можно было быстренько перебежать в другой мир и так же быстренько вернуться домой. Коридоры появлялись неожиданно, и это тоже было интересно, но их появление все-таки можно было угадать, а вот другие миры никогда, никогда не повторялись.

И как интересно было поиграть в храбрых и умных людей в другом мире, растратить свои игрушки и ничего не рассказывать занудным кибернетическим прислужникам, и ничего не рассказывать храбрым умным людям, потому что нельзя было играть, а нужно было готовиться к постижению Великой Мировой Гармонии и быть всегда начеку. И как интересно было общаться между собой и вспоминать о разных других мирах, где встречались иногда и страшные, коварные, грязные, низкие нелюди, нарушающие самим своим существованием Великую Мировую Гармонию. И как радостно было переправлять хотя бы немногих низких и грязных в Великое Мировое Закрытое Место, где они погружались в непрерывный сон!..

– Этот ребенок действительно не знает, где находится «Закрытое Место». – Марк вздохнул. – Но даже если бы и знал, боюсь, ни сегодня, ни завтра нам до него не дотянуться.

Они сидели в кают-компании и смотрели на экран. На экране еще подрагивали ветки сосен, сквозь которые только что рванулся к своему коридору чужак – уродливое дитя страшного мира – хранителя Великой Мировой Гармонии.

– Боюсь, у нас сейчас появятся совсем другие заботы. – грустно сказал Норман. – Вся Солнечная очень долго будет работать только на Сферу обороны. Мы ведь уже, кажется, наткнулись на следы их деятельности. Только что, на Покинутой.

– И не только себя надо защитить, – добавил Марк.

– Зачем вы его отпустили? – Садовников терзал подлокотники кресла и затравленно переводил глаза с Нормана на Марка.

– Не надо, Евгений Николаевич, – мягко сказал Марк. – Зачем он нам? И вам. Пусть уходит, пока коридор не закрылся.

Садовников перестал метаться, расслабленно откинулся в кресле.

– Да, да. простите... Глупо... Обидно... – Он закрыл глаза и застыл. Марк и Норман переглянулись. – Скажите... Объясните... Значит, будущее существует?

– В некотором смысле, – осторожно ответил Марк.

Садовников открыл глаза.

– Как это?

– Видишь ли, Евгений Николаевич, вероятно, если бы сегодня кто-то проник в девятнадцатый век с десятком атомных бомб и там их использовал – сегодняшний день был бы уже без вас. Вы все просто сегодня бы заснули, а завтра исчезли. И мы тоже. Так что все мы зависим от прошлого, а прошлое от будущего. И мы от тебя зависим, Евгений Николаевич.

– Но это же нарушение законов!

– Нет. Просто вам известны не все законы. Мы знаем чуть больше, хотя тоже, конечно, еще младенцы.

– Так если законы не нарушаются – возьмите меня с собой! Буду искать это чертово «Закрытое Место».

Норман отрицательно покачал головой.

– Нельзя забирать тебя из твоего времени. Последствия экспериментов со временем никто предсказать не может. Не имеем права мы тебя забирать. И вообще вмешательство неприемлемо.

Садовников прищурился.

– Темните, гости из будущего! Вы-то уже здесь и я-то о вас уже знаю.

Марк и Норман вновь переглянулись и Марк несколько смущенно поведал об инструкции Мирового Совета Безопасности в отношении контактов с прошлым. Всем троим стало немного неловко.

– Та-ак... – протянул Садовников. – Что ж, тогда стирайте. Только вместе с Ольгой. Всю мою память забирайте, не нужна мне память! Эх вы, гуманисты! Вскормили нас сказочками о миролюбии космоса. Братья по разуму, как же, поцелуи и объятия. А на деле-то вон что получается! Выродки ведь, выродки же по Вселенной бродят, а мы их с цветочками? Кто твердил о том, что чем выше разум, тем гуманней? Как бы не так! А детки-то, детки-то хороши, ничего не скажешь, сладенькие яблочки от милой яблоньки... Стирайте, стирайте все, вместе с вами, вместе с Олей, вместе с вашими космическими ублюдками!

Марк подошел к Садовникову, присел на подлокотник.

– Послушай, Евгений Николаевич. Во-первых, ты что-то путаешь, сказочками не мы вас кормили. Скорее вы нас. А во-вторых, насчет всего остального, есть такое вот предложение. Память о нас мы тебе, конечно, сотрем, или заблокируем.

– А в чем разница?

– Стереть – значит, уничтожить. Блокада оставляет возможность хоть когда-нибудь увидеть что-то такое во сне. Не более. А вот насчет... Оли. Выбирай сам, Евгений Николаевич: стереть, блокировать, оставить. Все, что я скажу дальше, не более чем мои предположения, но ты выслушай, пожалуйста, и сам сделаешь выбор. Мы возвращаемся к себе, докладываем обстановку, дело доходит до Совета Безопасности и там решают. Столько-то времени мы укрепляем оборону. Еще столько-то времени ищем «Закрытое Место». По всем галактикам. Или ищем этих мерзавцев и получаем информацию о «Закрытом Месте». Боюсь, это будет непросто. Столько-то времени, – Марк усмехнулся, – изучаем время. Протаптываем тропинки в любой момент прошлого, если получится. При условии, конечно, полной изоляции и невмешательства. Отыскиваем всех пропавших, отыскиваем Олю – о ней у нас будут знать, мы уж позаботимся – и доставляем ее сюда, тоже, конечно, с блокадой. Доставляем в любую временную точку, опять же, если получится. Для тебя это может случиться даже сегодня. Или через десять лет. Или никогда. Выбор за тобой, Евгений Николаевич.

Садовников закусил губу.

– Думай. Пошли, командир.

Марк с Норманом вышли из кают-компании, и Садовников остался один.

Забыть – и не мучиться? Или забыть, чтобы когда-нибудь увидеть во сне и искать, везде искать этот сон и найти когда-нибудь или не найти? Или мучиться – но не забывать? Никогда не забывать... Что честнее?

Садовникову было душно, Марк и Норман тихо переговаривались в кабине за дверью. Он оттягивал решение и был зол на Марка за то, что тот заставляет делать выбор, что предоставил саму возможность выбора... Он оттягивал решение, думал зачем-то о том, что чужак проскочил уже, наверное, коридор и обсуждает вместе с теми, что прикидывались мальчишками, свои похождения среди низких и грязных, которые почему-то отпустили его. Он думал о том, что будущее должно быть готово ко всему, о том, что будущее зависит, конечно зависит от прошлого, но и прошлое зависит от будущего, потому что самим своим существованием будущее обеспечивает жизнь прошлого...

Садовников был самым обыкновенным человеком конца двадцатого столетия, самым обыкновенным жителем планеты Земля.

Марк заглянул в дверь.

– Ну что?

– А сами-то вы как бы поступили?

– Только так, как мне действительно хочется. – очень серьезно ответил Марк, подчеркнув слово «действительно».

Красивое красное солнце из последних сил цеплялось за край небес. По лесной дороге опять проплыл грузовик, и пыль осела на придорожную землянику. Над поляной роилась мошкара, из низины поднимался туман.

Фиолетовый шар выкатился из-под сосенки, прокатился по влажной траве, по пеплу костра, позеленел, подпрыгнул, помаячил немного в воздухе – и растаял без следа.