Уснувший принц - Корепанов Алексей Яковлевич - Страница 12

Дождавшись, когда поток отмолившихся почти иссяк, юноша вышел из-под дерева и обратился к одиноко бредущей старухе с худощавым, словно выбитым из камня лицом. Глубокие темные глаза старухи под почти сросшимися на переносице бровями все-таки остановились на Аленоре, когда альд преградил ей дорогу.

– Прошу тебя выслушать меня, – сказал юноша с легким поклоном, стараясь, чтобы голос его прозвучал как можно мягче и учтивее.

Старуха, поджав губы, смотрела на него, и взгляд ее был непонятным. Аленор вдруг заметил, что лицо ее хоть и покрыто сетью морщин, но вовсе не кажется дряблым, темные, с проседью, волосы, собранные в тяжелый узел на затылке, густы и пушисты, а в черной глубине ее неподвижных глаз померещилось ему какое-то сияние. Последние фигуры скрылись за поворотом и он остался наедине с пожилой адорниткой напротив распахнутых дверей храма, в котором все так же горели свечи, но не было заметно чьего-либо присутствия.

– Я альд Аленор, сын альда Ламерада, – продолжал юноша, ободренный тем, что адорнитка не делает попыток просто обойти его, как дерево или колонну, и молча удалиться. – Я сегодня приехал в Имм… приехал именно сюда, в колонию, чтобы поговорить с кем-нибудь из вас. Я очень хотел бы кое-что узнать.

Ответные слова адорнитки буквально пригвоздили юношу к месту.

– Вот ты и пришел, альд Аленор, сын альда Ламерада, – звучным глубоким голосом, похожим на колокольный звон в ночной тишине, сказала старуха и качнула головой. – Ты не мог не придти.

– Почему? – оторопело пробормотал юноша.

Старуха усмехнулась, но даже при этой усмешке выражение ее глаз не изменилось.

– А как ты думаешь, альд Аленор?

– Я н-никак не думаю, – выдавил из себя юноша. – Ты знала, что я приеду сюда? Откуда? Ты можешь заглядывать в будущее, как мерийские гадалки?

– Ты не мог не придти, – вновь усмехнувшись, повторила адорнитка. – Я не мерийская гадалка. Мое имя Ора-Уллия. Ты пришел сюда, потому что миром правит Неизбежность. Все, что должно случиться, обязательно случается, независимо от воли живущего.

– А-а! – облегченно выдохнул Аленор. – Ты хочешь сказать, что если я уже пришел сюда, то значит – должен был это сделать? Тогда конечно. Иначе я бы здесь не появился.

– Суть не в том, должен ты или не должен, – бесстрастно сказала Ора-Уллия. – От тебя это вовсе не зависит. Это зависит вовсе не от тебя.

– Ну да? – недоверчиво прищурился юноша. – От кого же это зависит? От Творца? Но Творец лишь созерцает наш путь, не лишая нас свободы выбора.

– От Неизбежности, – сухо произнесла адорнитка. – Запомни, альд Аленор: все без исключения подчиняется Неизбежности.

Аленор мог бы поспорить с Орой-Уллией. Например, спросить: а как же насчет Всемогущего? Он что, тоже подчиняется Неизбежности и просто не мог не сотворить мир? Но как это согласуется с абсолютной свободой воли Создателя и возможностями Его творений, созданных по Его образу и подобию и несущих в себе частицу Божества? Аленор мог найти и другие возражения – но не для споров приехал он сюда, в колонию адорнитов.

И все-таки он не удержался:

– Я вполне волен был сегодня свернуть у городских валов не направо, а налево и поехать на торжище или в Оружейный клуб.

– И все-таки ты не свернул направо, – жестко сказала в ответ Ора-Уллия.

– Мы теряем время, альд Аленор. Задавай свои вопросы. Мне пора уже очищать жилище. Я могла бы не отвечать на них…

– Однако этого требует Неизбежность, – вновь не удержался юноша.

– Ты плохо воспитан, альд. – Аленору почудилось, что глаза старухи на мгновение полыхнули темным пламенем. – Но твои слова истинны: это не мы с тобой разговариваем сейчас; это Неизбежность говорит сама с собой. Не сегодня, так завтра ты все равно узнал бы ответы на свои вопросы. Задавай вопросы.

– Прости, Ора-Уллия, – юноша отступил на шаг и еще раз поклонился. – Я был неучтив. Но это не от невоспитанности, а от желания добраться до истины. Существует множество кажущихся противоречий…

– Теперь уже я вынуждена быть неучтивой, – перебила его Ора-Уллия. – В третий раз говорю тебе: задавай свои вопросы, мне нужно идти очищать жилище.

– Да-да! – поспешно сказал Аленор. – Однажды, двенадцать лет назад, в год Черного Орла, я был здесь с моим отцом, альдом Ламерадом. Наверное, весной, потому что трава, помнится, была совсем редкой. Мы встретили на дороге похоронную процессию. Я видел ушедшего: это был седобородый старец в черной шапочке… Я хотел бы побывать на его могиле.

Аленор замолчал и с трудом заставлял себя не опускать глаза под долгим, тяжелым, пристальным взглядом Оры-Уллии. Капельки пота щекотали шею, стекая на спину, под панцирь, щекам было жарко. Ему показалось, что цепкий взгляд старухи обшарил всю его душу и Ора-Уллия знает его истинные намерения. Он из последних сил выдерживал ее безмолвный мрачный напор.

– Что было изображено на охранном уборе ушедшего? – наконец прервала молчание адорнитка.

– Охранном уборе? – недоуменно переспросил Аленор.

– Да. То, что ты назвал черной шапочкой, – это охранный убор.

Юноша задумался, припоминая, потом неуверенно произнес:

– Я точно не помню… Это было давно, мне было всего шесть лет… Какие-то узоры… красные… зеленые… Пo-моему, круг со звездой… Да, круг, а внутри звезда. И кресты… Кажется, кресты… – Он с сомнением посмотрел на адорнитку. – Или нет…

– Я знаю, о ком ты говоришь, – сказала Ора-Уллия. – Я могла бы спросить, почему у альда вдруг возникло желание побывать у склепа ушедшего адорнита. Но ты вряд ли скажешь правду.

– В тот день отец впервые показал мне черного орла, – терзаясь от того, что приходится кривить душой, глухо произнес Аленор. – Перед тем, как мы встретили похоронную процессию. Отец умер десять лет назад… Я знаю имя птицы: черный орел. Я знаю имя отца: Ламерад. Я знаю, где это было: неподалеку от Имма… Я не знаю имени ушедшего… Мне нужно знать имя ушедшего… Не могу объяснить почему, но я должен побывать на его могиле…

– Неизбежность, – пробормотала Ора-Уллия, опустив голову, и юноша был рад, что она перестала сверлить его взглядом. – Куда ни повернись – везде лишь одна Неизбежность. И ничего более… И никуда не деться от Неизбежности… Его похоронили под именем Гpax. Настоящее его имя принадлежит его душе, и оно ушло вместе с ней. Он вновь воплотится со своим настоящим именем и вновь заменит его на другое. – Звучный голос старухи потускнел и Аленор с трудом разбирал слова, которые почти сливались с шумом ветра в ветвях. – Грах… Ему уже некому было передать искусство владения таинствами… Нить оборвалась… Разлетелась цепь… Круг больше не замкнется. То, что происходит там, – Ора-Уллия обернулась к затихшему храму, – лишь слабый отблеск, отражение отражения, общедоступное и много утратившее. Наивные мечтатели… Они думали уйти от Неизбежности, они надеялись перехитрить Неизбежность… Разве можно ускользнуть от собственной тени?

Адорнитка вновь посмотрела в глаза Аленору странным взглядом ожившей на мгновение статуи, которая готова вот-вот застыть, и юноша подумал, что в словах Оры-Уллии мелькают крупицы каких-то неведомых истин, и что, наверное, есть смысл тщательно собрать эти крупицы, разложить их перед собой и попробовать составить правильный, единственно верный и возможный узор.

– Иди туда, через рощу, альд Аленор. За рощей дорога: по ней мы носим своих ушедших. Повернешь налево, увидишь. Склеп из черного камня. Наверху

– изваяние тунгра.

– Тунгра?

– Да. Ты не знаешь наших древних охранников. Здесь нет наших древних охранников. Тунгр – это рогатая птица с глазами зелеными, как трава. Ты найдешь. Я ответила на твои вопросы, альд Аленор, и мне давно уже нужно идти.

– Благодарю тебя, Ора-Уллия, – поклонившись, ответил Аленор. – Пусть твой род всегда процветает.

– Ушли времена процветания. Запомни: все, что происходит с тобой, направляется рукой Неизбежности. Даже тот черный орел над твоей головой – неспроста. Даже отдаленный гром за твоим окном…