Мальчишки, мои товарищи - Крапивин Владислав Петрович - Страница 45

Тем временем пароход с трудом приткнулся к невысокому лесистому берегу: поломка колеса.

– Не меньше часа простоим, – сказал матрос.

– Значит, два, – заключил Виталий и предложил прогуляться по лесу. Ему иногда приходили в голову бредовые идеи.

На берегу смутно белели березовые стволы. В черной, удивительно спокойной воде на страшной глубине плавали звезды. Мы пошли.

Ничего интересного не было в этой прогулке. Только нашли поляну, где слабо светились венчики густо растущих ромашек. Они отражали те крохи света, которые звезды посылали земле.

А когда среди деревьев снова заблестели огни парохода, Валерка спохватился, что потерял планшет. Он нес его в руках, чтобы сумка не била по ногам и не цеплялась за ветки. Споткнулся, выпустил планшет.

– Мне показалось, что вы его подняли, – сказал он.

– Вот растяпа! – изумился Виталий.

– Надо найти, – почти со слезами сказал Валерка.

– Не валяй дурака! Пароход уйдет.

– Пусть уйдет пароход! А я пойду!

И вот теперь мы вынуждены были бежать вслед за мальчишкой, каждую секунду боясь услышать гудок уходящего парохода.

Валерку мы догнали минут через семь. Он ждал нас, прижимая к груди планшет. Нашел он его случайно, запнувшись за ремешок.

…В каюте мы извели, наверно, полчетвертинки спирта, смазывая Валеркины ссадины. Потом он сразу уснул.

Случилось так, что мы с Виталием заспорили о месте, где произошла остановка. В конце концов решили обратиться к карте. У нас ее не было, но на столе лежал Валеркин планшет. Будить парня не хотелось, и мы вытащили карту без разрешения.

– Черт возьми! – сказал я. Вместо ожидаемой карты области перед нами развернулась карта мира, исчерченная во всех направлениях синими пунктирами. Это были будущие Валеркины маршруты. Они пересекали континенты и океаны. И тогда понятным стал недавний Валеркин маршрут, самый короткий, но не самый простой – через ночной лес, за потерянным планшетом.

– Ну, что ж… – задумчиво сказал Виталий. – Каждый бережет свою мечту… Как ты думаешь, он боялся в лесу?

Мы оба посмотрели на нашего спутника. Тот спал, откинув исцарапанную ветками руку. Иногда у него беспокойно вздрагивали брови.

1960 г.

Рейс «Ориона»

Для посторонних это были просто пять брёвен, сколоченных тремя поперечными досками. Но Серёжка и Гарик знали, что это корабль. Нужно было лишь поставить мачту с парусом из старых мешков и укрепить вместо штурвала тележное колесо с ручками примотанными проволокой.

Плот-корабль с гордым именем «Орион» вполне годился для дальних экспедиций. И потому деньги, оставленные им для билетов на поезд, Гарик и Серёжка истратили на припасы, необходимые в дальнем плавании.

Серёжкина тётка, у которой целую неделю жили ребята, ещё утром уехала из посёлка в город.

– А мы приедем вечерним поездом. Надо нам ещё удилища вырубить, – сказал ей Серёжка.

Сборы затянулись. Лишь к полудню был оснащён «Орион».

– Гроза будет. И ветер, – сказал соседский Генка. Он был посвящён в планы ребят, но по молодости лет в экспедиции не участвовал. – Наш Бобка траву жуёт. Раз собака траву жуёт – значит, к дождю.

– Ваш Бобка – корова. Небо чистое, и не будет дождя, – возразил Серёжка.

– Буря застигнет вас в пути! – зловеще продекламировал Гарик. – Трепещите!

Генка просмотрел на них, посопел и ушёл.

Ветер и гроза застигли путешественников на полпути.

– Свистать всех наверх! – заорал Серёжка, когда чуть на сорвало парус. Они свернули мешковину, затем опустили мачту: Гарик утверждал, что мачты притягивают молнии. Потом сложили одежду в брезентовый рюкзак. Серые лохматые края сизой тучи уже перешли зенит, и скоро грянул ливень.

Минут сорок проели ребята под дождём и ветром, вздрагивая от синих вспышек и трескучих ударов.

– З-ак-каляйся, как сталь! – изредка произносил Серёжка. Нужно было оставаться бодрыми. Всё равно укрытия не было ни на плоту, ни на берегу.

Дождь стих мгновенно, и сразу стало теплее. Путешественники причалили к берегу. Там, метрах в сорока проходила дорога, ведущая от кирпичного завода к городу. Ливень размыл глиняные колеи. Увязнув да осей, на дороге буксовал грузовик. Наконец, на последнем издыхании машина выползла из глиняного мешка, но не вперёд, а назад. Ребята подошли, с сочувствием глядя на чертыхающегося водителя.

– Не проехать, – сказал шофёр, садясь на подножку. – Чёрт бы побрал это дело.

Объезда не было. Слева – размытая глина пологого берега, дальше – вода, а справа – косогор, на который не заберётся ни одна машина.

– На ТЭЦ кирпичи везёте? – спросил Серёжка, кивнув на кузов. Шофёр осторожно мотнул головой. В этот момент, прикрыв ладонями спичку, он закуривал сигарету.

– На судостроительный, – наконец, произнёс он, с ожесточением выпустив сквозь зубы дымную струю. – Цех достраивать надо. График срывается.

Он отбросил недокуренную сигарету и полез в кабину. И вдруг замер на подножке, с надеждой глядя на ребят.

– Хлопчики, выручите, а? – осторожно сказал он. – Я бы… Это такое дело. Понимаете, а?

Чего уж было не понять, когда водитель смотрел отчаянными глазами то на мальчишек, то на приткнувшийся к берегу «Орион».

– Вам обратно сколотить плот – на полчаса работы. Я и молоток оставлю. А мост получился бы, что надо. Это ж не долго. Ребята?

Как жить на свете, если не помогать друг другу? Втроём они закатывали на дорогу брёвна. Мост был готов за пятнадцать минут. Машина прошла.

Ребята начали разбирать переправу. Но тут подошёл и остановился тяжеловесный «МАЗ».

– Вы что… Головы у вас нет?! – загремел водитель. – Люди старались, а вы переправу губите!

– Это наши брёвна, – удивлённо возразил Гарик. – Мы их дали шофёру. Он буксовал.

– Я вам дам «ваши». Сейчас забуксуете… – Тяжело дыша, грузный водитель в промасленном пиджаке выбрался из кабины. Растерянно переглянувшись, ребята отступили.

Шофёр ногой закатил на старое место вытащенное бревно и провёл машину, ещё глубже утопив в глине остатки «Ориона». Подождав, когда отъедет «МАЗ», ребята снова принялись выковыривать брёвна. Когда, с ног до головы перемазавшись глиной, выпрямились они, чтобы передохнуть, Гарик сообразил:

– Мачтой надо подцепить.

Скользя по глине босыми ногами, они подошли к воде, где лежала мачта. С реки продолжал дуть сырой плотный ветер. Маленькие крутые волны коротко хлестали о берег. В небе, жёлтом от низкого солнца и влажного тумана, проносились серые рваные облака.

Скользнув взглядом вдоль берега, Серёжка увидел далеко-далеко, у поворота, где река теряла свинцовый блеск и зелёной ниткой казался береговой тальник, несколько автомашин.

– Колонна идёт, – сказал он.

– Колонна? – переспросил Гарик. – Много? – И тут же определил сам: – Машин двенадцать… Но мы до них успеем ещё…

Он замолчал вдруг. Дальше нужно был сказать слова: «…вытащить брёвна», но это было всё равно, что сказать «разрушить мост».

Далеко-далеко шла колонна грузовиков.

– Потом ещё будут машины. Без конца, – сказал Гарик. – Ну, как?

Серёжка думал. Уже стал слышен гул моторов. Но ещё можно было успеть скатить брёвна к воде. Серёжка взял мачту и двумя руками, как тяжёлый гарпун, кинул её в реку. Гарик вздохнул и промолчал.

Потом они вымылись в реке. Вода оказалась тёплой, но ветер обжигал мокрое тело. Ребята оделись.

– Пошли?

Они двинулись в путь, держа в руках ботинки.

Впереди было семь километров размытой дороги и пять километров асфальтового шоссе. В мокрых кустах шумел ветер. Солнце клонилось к горизонту где-то за облаками.

…В трёх километрах от города, когда уже стемнело, их взяла на борт попутная машина.

1960 г.