Рваный край - Кристофер Джон - Страница 42

Эйприл сказала:

– Надо приниматься за приготовление завтрака.

– А я умоюсь.

– У вас есть мыло и полотенце?

– Да. – Он показал свое полотенце. – Немного грязное.

Она взяла его полотенце.

– И сырое. Возьмите мое. Оно посуше и почище. Я выстираю ваше, пока вы будете охотиться на вола.

– Спасибо.

Глаза их встретились, спокойно, без напряжения. Он снова ясно осознал безмятежность и бодрость. Он не жалел, когда она ушла. Мэтью пошел к ручью, перекинув полотенце через плечо. Полотенце мягко касалось его щеки.

После завтрака снова убрали вещи в подвал. Вскоре охотничий отряд был готов. Кроме Мэтью и Билли, в него вошли Лоуренс, Джордж и Чарли. Арчи оставался с женщинами.

Лоуренс сказал:

– Он легко расстраивается от громких звуков и запаха крови. Нас вполне достаточно.

Вначале Мэтью хотел, чтобы Билли тоже остался, но мальчик просил разрешения пойти с ним, и Мэтью уступил. В конце концов ему уже почти одиннадцать, а это мир, в котором снова половая зрелость означает и общую зрелость. Сверхопека молодежи возможна лишь в сложном обществе.

Утро было яркое, солнце грело их, когда они проходили по открытым местам. Все чувствовали легкость и веселье. Что-то похожее на возбуждающую игру. Они пришли в лесистую местность, где луга были окружены полосками леса.

Лоуренс сказал:

– Вот его территория. Он бродит по этим полям, но далеко не уходит.

И тут же послышались звуки: кто-то с шумом пробирался по подлеску слева от них. У Мэтью оба ствола были заряжены. Он спустил предохранитель и взял ружье в руки.

Когда тело вырвалось на открытое место, Мэтью поднял ружье. И опустил. Это была собака, очень большая, косматая и черная. Помесь лабрадора, подумал Мэтью, но кто второй ее родитель, трудно сказать: она выше любого лабрадора, виденного Мэтью. Собака резко остановилась и посмотрела на них. Было такое впечатление, что она припоминает, узнает. Лоуренс свистнул:

– Эй, сюда!

Собака продолжала стоять, хвост ее слабо шевельнулся. Потом повернулась и побежала по полю к лесу на противоположном краю.

Лоуренс сказал:

– Она принадлежала местному фермеру. Я часто видел ее на аллеях. – Он покачал головой, выглядя старым и несчастным, веселость его исчезла. – Похоже, она неплохо справляется.

Они двинулись дальше. Вол пасся на четвертом поле, в углу, где сохранилась металлическая изгородь. На лучшую позицию нельзя и надеяться, подумал Мэтью.

На дальнем краю поля он сказал остальным:

– Я пойду в центре. Джордж и Чарли слева от меня, вы, Лоуренс, и Билли справа. Пойдем медленно, и я буду идти впереди ярдов на пять. Куда бы он ни побежал, я смогу выстрелить ему в бок, когда он пробежит мимо. Если я промахнусь или только раню его, уходите с его дороги, пусть убегает. Ты понял, Билли?

Они разошлись и двинулись по полю, по высокой траве – животному не грозил недостаток корма, – раскрашенной желтыми цветами лютика и розовато-лиловыми клевера. Не вреден ли клевер для скота? Вол, казалось, находится в прекрасной форме. Один раз он поднял голову, посмотрел на приближающихся людей и снова опустил. Может, дело окажется легче, чем они думали. В центре поля росла петрушка. Мэтью вспомнил, что видел ее ребенком. Они называли ее «смерть матери»: принесешь в дом, и твоя мать умрет. Тогда тоже полноправно правило иррациональное, но потом наступал вечер, и можно было идти домой, где ждали ужин и теплая постель.

Мэтью был в десяти ярдах от вола, когда тот вторично поднял голову. Маленькие глазки смотрели с узкой мощной коричнево-белой морды. Голова дважды слегка кивнула, как бы подчеркивая какое-то утверждение в споре. Затем переднее правое копыто ударило о землю, и животное бросилось в атаку. Оно направилось не направо, не налево, а прямо на Мэтью.

Мэтью быстро поднял ружье и выстрелил. Он не успел как следует установить ложе, и отдача отбросила его в сторону. Он был ошеломлен этим, а также выстрелом и топотом несущегося вола. Животное пронеслось в футе или двух от него, гневно рыча от боли. Поднимаясь, Мэтью увидел, что все разбежались в стороны, а вол несется по полю. Он поднял ружье, собираясь выстрелить вторично, но вначале Джордж оказался на линии огня, а потом животное было уже слишком далеко.

Лоуренс, подбегая, сказал:

– Вы его ранили, Мэтью.

– Но не уложил.

– Он теряет кровь. Нужно идти за ним.

– Да. – Мэтью строго сказал Билли: – Но ты держись сзади. Понял? – Билли кивнул. – Он и так одичал, а сейчас опаснее в десять раз.

Вол убежал на соседнее поле, и к тому времени, как они добрались до прохода, его уже не было видно. Но отыскать след оказалось нетрудно: в траве виднелись большие пятна крови. Рана, очевидно, была серьезной, и, теряя большое количество крови, животное должно было скоро устать. В хорошем настроении они двинулись по следу.

Их уверенность немного уменьшилась по мере того, как проходило время, а вола не было видно. След вел через рощу – его обозначила не только кровь, но и измятые кусты и поломанные ветви – на открытое место, оттуда на аллею, через поле, заросшее спутанным горохом, и еще дальше. Дважды они теряли след и вынуждены были возвращаться, чтобы отыскать его. Второй раз, в лесу, они искали след не менее десяти минут. И вот наконец Чарли закричал с торжеством; Мэтью посмотрел, куда он указывал, и очень удивился, увидев животное.

Маленькое поле, может быть, загон, поблизости от развалин большого дома. Вол стоял в центре поля на коленях. Когда Чарли закричал, вол поднялся на ноги и неуклюже повернулся к ним мордой. Кровь текла из зияющей раны под правым глазом. Вол глухо мычал и рыл копытами землю. Мэтью поднял ружье, готовый к новому нападению. Но тут животное вздрогнуло, опустилось на колени, а когда они медленно начали приближаться, упало набок.

Они молча и осторожно подошли. Но сомнений не было. Вол умер, его глаз безжизненно смотрел на солнце.

– Поздравляю, – сказал Лоуренс. – Отличный выстрел. Удивительно, как долго он продержался.

Все столпились, разглядывая животное, даже Билли. Мэтью отошел в сторону. Хотя он привык к виду смерти, ему стало нехорошо. Эту смерть вызвал он, а не бог. Мэтью отвернулся и проверил ружье. Прежде чем двинуться в преследование, он перезарядил оба ствола, Все в порядке.