Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга вторая - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 61

Алексей посидел еще немного, до назначенных трех часов еще оставалось немало времени. Его бесила необходимость жечь бессмысленно драгоценные часы и минуты... но он твердо решил исполнять все последовательно и методично. Чтобы наблюдающие за ним (могли быть, могли...) привыкли именно к такой его манере.

Простой солдатской манере вести дела.

Наконец карманный телефон («Подключенный сотовый телефон всего за восемь тысяч рублей!» – и ведь не обманули, черти...) издал нежную трель.

Звонил Мартын, пятнадцатилетний шпион Алексея. Алексей подобрал его у вокзала, где тот просил милостыню. По воле судеб обычное место Мартына находилось вплотную к мусорнице, в которую на следующий день сунули бомбу.

Не приглянись чем-то неуловимым Мартын Алексею – соскребали бы его с забора... Мартын – Элик Мартыненко, сын гнилых бичеватых родителей выглядел на двенадцать, был по-настоящему умен, хитер и циничен – но при этом склонен к романтике и приключениям. Алексея он держал за некоего благородного мстителя, решившего в одиночку разобраться со всеми несправедливостями мира. Сейчас Мартын сказал несколько условных фраз и отключился. По телефону не болтать, предупредил его в свое время Алексей и рассказал байку, как некий директор крошечной фирмочки «Плутониум» произнес ее название по сотовому – и как три минуты спустя его скрутили, куда-то увезли и долго выпытывали, откуда у него плутоний и какому чеченскому террористу он успел его продать. После чего Мартын за два дня создал настоящую таблицу кодов, с помощью которой самыми простыми и невинными фразами можно было передать все, что угодно.

Сейчас он ждал Алексея в квартире, которую год назад занимал Шерш, ухажер Валюхи Сорочинской, зарубленный Алексеем ночью на безлюдном шоссе.

Мартын влез в форточку второго этажа – и откроет дверь...

Алексей не очень хорошо представлял себе, чтo именно он хочет найти в той квартире, наверняка давно занятой новыми жильцами. Но последовательность и методичность. Не оставлять позади себя белых назамаранных пятен.

Он легко открыл кодовый замок на двери подъезда (нужные кнопки были белее остальных, а цифры на них забила грязь) и по давно не мытой лестнице поднялся на второй этаж. Условленно постучал.

Мартын впустил его и запер дверь.

– Нет-нет, – сказал Алексей. – Беги. Жди меня дома. Купи чего-нибудь пожрать... деньги есть?

– Есть. Не, а вдруг...

– Возражения? – приподнял бровь Алексей.

– Никак нет! – Мартын щелкнул каблуками. – Разрешите идти?

– Идите... лейтенант.

Алексей послушал, как Мартын скатывается по лестнице, как гулко бухает входная железная дверь. Потом он медленно повернулся и пошел вглубь квартиры, внутренне открытый всему.

Если здесь и жил кто, то жил странно. Из мебели были только два разломанных облезлых дивана, черно-красный в одной комнате и зеленый в другой, несколько табуреток и массивный шкаф. Сверху на шкафу громоздилась беспорядочная пыльная пирамида книг.

С потолка в одной комнате свисала голая лампочка, в другой – желтый тканевый абажур с бахромой.

Кухня оказалась неожиданно чистой, хотя и очень бедной. В углу на табуретке сушилась вымытая посуда, под раковиной мойки стояло пустое мусорное ведро, аккуратно выстеленное газетой. На плите стоял алюминиевый чайник с самодельной дужкой. Маленький старый холодильник дружелюбно ворчал у окна.

Еще более неожиданное впечатление произвела ванная. Там Алексей увидел единственную новую вещь... большое овальное зеркало в красной пластмассовой раме с полочками и крючочками. На полочках стояла всяческая косметика, несколько флакончиков с духами. Алексей взял один, темного стекла, граненый, поднес к ноздрям... Он уже знал, какой запах почувствует.

Потом он снял темные очки в тонкой оправе и посмотрел на свое отражение.

Без очков отражению можно было дать лет пятьдесят. Или больше.

Короткий седой ежик, глубоко запавшие глаза, жесткие складки у рта... Пусть будет так, согласился Алексей. Глупо спорить с отражениями.

Поддавшись неясному порыву, он положил духи в карман. Собственно, он и пришел сюда в поисках таких вот неясных порывов.

Держа очки перед собой, как некий фонарик тьмы, он еще раз обошел комнаты, оглядывая углы и простенки. Ничего. Он, собственно, ничего и не ожидал... ничего конкретного. Он сказал это себе еще и еще, как бы уговаривая, убеждая. Значит, чего-то ждал...

Пройдя на кухню, сел. Облокотился о стол. Сделал вид, что задумался – а на самом деле опустошил себя, заставил отзываться на самые тонкие вибрации....здесь, на кухне, кого-то долго били, пинали лежащего, колотили затылком о подоконник... нет, не до смерти – так... а в дальней, которая побольше, комнате когда-то умирала старушка, обои впитали ее муку и страх, хрип, попытки встать, дотянуться... а в маленькой не так давно бешено занимались любовью, но это была не просто любовь, и он встал и оказался там, на середине, горели свечи, сорок свечей, он знал, что сорок, не считая, вот здесь, он нагнулся и увидел воск, затекший в щели на полу, это была удача, он осторожно выковырнул эти чешуйки и крупинки, а потом щекой почувствовал исходящее от батареи темное тепло, кое-как он сумел заглянуть за нее и извлечь черную пыльную тряпочку, это были тонкие женские трусики... их повесили сушиться и уронили нечаянно, и в суматохе не хватились...

Он едва успел упаковать находки в полиэтиленовый пакет и спрятать в карман, как в замке зашевелился ключ. Алексей вышел в коридор и со всей возможной веселостью проговорил через дверь...

– Только, Бога ради, не пугайтесь, ничего страшного не происходит!

И все же за дверью ойкнули.

– Кто это? – испуганный женский голос. Молодой.

– Вы меня не знаете, я было зашел Валю проведать...

– Какую Валю? Тут нет никаких Валь. Я сейчас соседей позову...

– Пожалуйста, зовите, мне бояться нечего. Ой, да подумайте... если бы я чего плохого вам хотел, стал бы через дверь кричать? Подождал бы, пока войдете... Там действительно подумали.

– А как вы в квартиру попали?

– Позвонил, и девушка меня впустила.

– Какая еще девушка?

– Слушайте, а мы так и будем через дверь общаться? Честное слово, я хороший. Я даже начинаю думать теперь, что вам квартирную воровку спугнул.