Безумный король - Берроуз Эдгар Райс - Страница 19

Бутцов покачал головой.

— Король или диктатор — для меня это одно и то же, и я должен подчиняться любой команде, исходящей от вас, — проговорил он. — Поэтому я поскачу в Тафельберг сегодня ночью, хотя и не могу представить себе, что там найду, если только не существует двух Леопольдов Лутских. А вдруг мы обнаружим еще один королевский перстень на пальце того, второго короля?

Барни улыбнулся:

— Бутцов, вы типичный твердолобый голландец.

— Я не голландец, Ваше Величество, — высокомерно вскинул голову лейтенант. — Я лутанец.

— Кто бы вы ни были, Бутцов, но вы молодец, — засмеялся Барни и положил руку ему на плечо.

— Если судить по вашей речи и по употреблению американизмов, — сказал Бутцов, пристально глядя на Барни, — я поверил бы, что вы не король — если бы не перстень.

— Я выполняю поручение короля, — ответил Барни. — Леопольд надел это кольцо на мой палец как бы в знак того, что я действую от его имени. Сегодня ночью мы с вами должны быть в Тафельберге. Приготовьте трех хороших лошадей. Третья — для короля.

Бутцов отдал честь и вышел из помещения. Час или два Барии занимался с портными, которых приказал прислать во дворец, чтобы снять мерки для многочисленных предметов королевского гардероба, ибо он знал, что их с Леопольдом размеры практически совпадают. Все это было частью затеи произвести подмену в день коронации.

Надо было также принять высоких иностранных гостей и многочисленные местные представительства. Старый фон дер Танн стоял рядом с Барни и подсказывал ему порядок королевских церемоний, которые нежданно-негаданно свалились ему на плечи. Впрочем, никто не считал странным, что молодой король не знает этих обычаев, ибо всем было известно, что Леопольд с детства был заключен в темницу замка Бленц и не участвовал ни в каких дворцовых ритуалах. Откуда же ему знать все это?

После окончания урока Барни заметил удовлетворенную улыбку на строгом лице принца Людвига.

— Никто из видевших ваше поведение при первом появлении на публике, сир, ни на минуту не усомнился в вашей родословной, — одобрительно сказал Людвиг. — Если человек рожден, чтобы быть королем, Ваше Величество, то это вы!

Барни улыбнулся, но несколько печально, ибо представил себе, что скоро гордый старый принц фон дер Танн узнает правду о том, как самозванец разыграл его. Молодой человек предвидел, что ему придется пережить весьма неприятные полчаса.

Неподалеку от них Барни увидел Эмму фон дер Танн. Ее окружала группа придворных и дворцовых офицеров. С момента приезда в Луштадт Барни не имел возможности перекинуться с ней ни словечком. Поэтому теперь он шагнул к Эмме, удивленный тем, что толпа расступилась перед ним, образовав проход, мужчины отдали честь, а женщины присели в глубоком реверансе. Барни взял руки девушки в свои и, воспользовавшись королевским преимуществом, повел ее в сторону, подальше от придворных.

— Я уже думал, что никогда не закончу с этими утомительными государственными хлопотами, которые обвалом рушатся на плечи королей, — сказал он со смехом. — Мне все время приходится напрягать свой интеллект, решая государственные вопросы, вот я и подумал: как же королю удается найти возможность, чтобы просто, без слежки придворных ищеек, увидеться с любимой женщиной?

— Похоже, вы нашли такую возможность, Леопольд, — прошептала она, прижав к себе его руку. — Обычно короли находят шанс.

— Эмма, я нашел возможность не потому, что я король, — ответил он, — а потому, что я американец.

Во взгляде принцессы мелькнуло просительное выражение.

— Почему вы настаиваете на этом? — воскликнула она. — Вы у себя дома, и больше нет необходимости опасаться Питера или кого-то еще. Уж во всяком случае, не меня. Как странно, что вы по-прежнему продолжаете отрицать свое происхождение!

— Интересно знать, выдержит ли ваша любовь знание, что я не король? — спросил Барни.

— Я люблю не короля, а мужчину, Леопольд, — отозвалась девушка.

— Вы думаете так сейчас. Но подождите часа испытания, а когда он настанет, вспомните, что я делал все возможное, дабы разубедить вас. Я знаю, что вы не для таких, как я, моя принцесса, и когда я верну вам вашего истинного короля, то хотел бы лишь одного — чтобы вы были счастливы с ним.

— Я всегда буду счастлива с моим королем, — прошептала она и посмотрела на Барни Кастера так, что он проклял судьбу, не сделавшую его королем по рождению.

Час спустя, когда ночная тьма опустилась на город Луштадт, из дальних ворот в конце дворца выехали два всадника, проехали по плохо замощенной улице и повернули к северу. С боку у одного из всадников была привязана свободная лошадь.

Когда они миновали свет дуговой лампы у входа в кафе на большой площади, один из посетителей обратил внимание на высокого всадника с густой бородой, ехавшего чуть впереди своего спутника. Посетитель вскочил на ноги и помахал салфеткой над головой.

— Да здравствует король! — выкрикнул он. — Боже, спаси и сохрани Леопольда Лутского!

Далее последовало всеобщее ликование присутствующих, и сопровождаемые шумом толпы, Барни Кастер из Беатрис и лейтенант Бутцов из конной королевской гвардии проследовали дальше по ночной дороге в городок Тафельберг.

Удрав из собора, Питер Бленц собрал дюжину своих сторонников и поспешил из Луштадта к Бленцской крепости. На полпути он встретил запыленного и усталого всадника, следовавшего в столицу, которую только что покинули Питер и его военачальники. При виде принца-регента всадник натянул поводья и, остановившись, отдал честь.

— Могу ли я наедине перемолвиться парой слов с Вашим Высочеством? — спросил он. — У меня есть весьма важные новости, предназначенные только для вас.

Питер приблизился к всаднику.

— Ну, — спросил он, — что вы хотите сказать Питеру Бленцу?

Человек наклонился к уху Питера:

— Ваше Высочество, король в Тафельберге.

— Король мертв, — резко оборвал его Питер. — В Луштадте сидит самозванец. Настоящий же Леопольд Лутский был зарезан бандой Желтого Франца несколько недель назад.

— Я сам слышал, как некий человек в Тафельберге говорил другому, что он — король, — настаивал незнакомец. — Через замочную скважину я увидел на его пальце большой перстень с огромным рубином в оправе из крыльев — и он, король, отдал его другому. Оба они бородатые и с серыми глазами — любой из них мог бы сойти за короля согласно описанию на ваших объявлениях. Сначала он отрицал, кто он такой, но когда тот, второй, убедил его, то в конце концов признался, что он и есть Леопольд.

— Где он сейчас? — требовательно спросил Питер.

— Он по-прежнему в санатории Тафельберга, в двадцать седьмой палате. Второй обещал вернуться за ним и забрать в Луштадт, но когда я уезжал из Тафельберга, он еще был там. Если вы поспешите, то можете успеть туда раньше, чем короля заберут из санатория. А если за мои услуги положена награда, то меня зовут Феррат.

— Поедете с нами. Если вы сказали правду, то получите награду, если же нет — пойдете на рудники, — бросил Питер Бленц. Он развернул лошадь, и его свита галопом помчалась в Тафельберг.

По дороге он поговорил с Кобличем, Менком и Штайном, и было решено, что Питеру лучше остановиться на ночь в замке Бленц, а остальные тем временем направятся в Тафельберг.

— Ни в коем случае не привозите Леопольда в Бленц, — распорядился Питер. — Если окажется, что это в самом деле он, а они увидят, что он сбежал, то искать его будут прежде всего в Бленце. Возьмите его… — Регент наклонился и что-то сказал на ухо Кобличу. Тот кивнул. — И еще вот что: чем меньше людей будет торчать этой ночью в Тафельберге, тем верней успех нашей миссии. Возьмите Менка, Штайна и еще одного солдата. А этот человек останется со мной, ибо может оказаться, что он в заговоре против меня и специально заманивает меня в ловушку, — Питер бросил сердитый взгляд на напуганного больничного служителя. — Завтра я буду на равнинной части страны, Коблич, и у вас может не оказаться способа связаться со мной, но до полудня пятого числа я ожидаю сообщения об успехе операции в вашем доме в Луштадте.