Отпуск на тот свет - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 16

Тем удивительнее было, что однажды, уже на третьем курсе, к нему подошла новенькая, Арина. Она была звездой академии. Заводная ленинградка гордо подъезжала к институту на папиной машине. Папаня был какой-то «лесной» шишкой. Учиться Арина не училась, пройдя два курса за четыре года. Оставляли ее в академии только благодаря, видимо, связям «шишки»-папы. За ней пытались ухаживать многие, но без видимых успехов.

Тем удивительнее было, что, когда в группе намечался очередной сабантуйчик и Иван Бирюк (за ним укрепилось такое прозвище) по обыкновению отказался, Ариша подошла к нему – сидящему, как обычно, за первым столом, – наклонилась и прошептала: «Это еще что такое? Я буду ждать тебя!» Ее грудь сладко уперлась Ванечке в спину. Шепот обжег шею. Иван как завороженный потащился на гулянку.

Там Ариша удивила всех еще больше. Когда начались танцы, она первая пригласила огромного Бирюка. К концу вечеринки она давала ему уроки поцелуев в темном углу комнаты.

А еще через месяц Арина объявила об их свадьбе.

Гуляли в «Астории». На бракосочетание прибыли Ванины родители. Утонченные родственники со стороны невесты общались с ними со снисходительным презрением. На свадьбу папа-»шишка» сделал молодым роскошный подарок: однокомнатную квартиру близ парка Победы.

В институте шли разговоры, что сей мезальянс объясняется желанием Ариши прикрыть прошлый ее грех, однако ни спустя полгода, ни через год никаких следов ее интересного положения замечено не было, и пересуды стихли. Тем удивительнее было видеть ее, подвозившую Бирюка на лекции на своей машине. Сама Арина по-прежнему не утруждала себя посещением занятий.

Для Ивана первое время после его женитьбы прошло как в угаре. Впервые он оказался кому-то нужен и интересен. Он рассказывал Арише о тропических лесах, африканских саваннах и о тамошней жизни диких зверей. Ариша слушала, глядя Ванечке в рот. Особенно ей нравились рассказы о сексуальных играх тех или иных животных. Бывало, скажет Ваня: «Самка паука съедает самца сразу после того, как он совершит половой акт», а Ариша смотрит на него, округлив глаза, и театрально шепчет: «Это по-тря-са-юще!»

Несмотря на такой интерес к «животной» любви, утехам любви человеческой Ариша с Ванечкой предавались редко. Раз в десять дней – от силы раз в неделю – допускала она его к себе. Отдавала супружеский долг быстро и молча. Ванечка, простая душа, думал, что так оно и положено.

Катастрофа случилась уже перед самым распределением.

Ариша отправила Ванечку на родину, за продуктами (шел последний перестроечный год, и в его поселке имени партсъезда, в отличие от города, еще можно было разжиться яйцами и подсолнечным маслом).

В Ленинград Ваня вернулся не с обычным поездом, прибывавшим поутру, а ночью. Добирался на перекладных электричках – лишь бы поскорее оказаться под боком у Ариши.

Успел на последнее метро. Бегом, насколько позволяли рюкзак и сетка с продуктами, взлетел на их этаж. Отомкнул дверь своим ключом. Сейчас он быстренько разденется – и шмыг к Арише под одеяло.

В темном коридоре Ваня остановился, остолбенев. Из комнаты доносились стоны. Как ни мало был сексуально образован Ванечка, он сразу догадался о происхождении этих стонов. С ним Ариша так никогда не стонала.

Уронив продукты, Ванечка прошел в комнату и нащупал выключатель. Его не замечали.

Вспыхнувший свет ударил по глазам. Ванечка смотрел на их широкую кровать, ничего не понимая. Ариша лежала навзничь, запрокинув голову, а между ее ног покоилась голова другой женщины!

Спустя пять минут голенькая Ариша злобно кричала на кухне на изумленного Ванечку (та, другая женщина, лежала в их постели и курила):

– Да, да, да, я – лесбиянка! Да, я сплю с девушками! И я люблю их!

Ванечка только молчал, остолбеневший. А распалившаяся Ариша выкрикивала ему:

– Ты пентюх! И козел! Все вы, мужики, козлы вонючие!

Иван не помнил, как он вышел, как скатился с лестницы…

На распределении он попросился в самый глухой край.

Просьбу его с радостью удовлетворили.

Казалось, что может быть опасней пожара в рейсовом самолете? Что может быть страшней прыжка вдвоем под одним куполом парашюта? Все силы – моральные и физические – брошены на то, чтобы спастись. Сейчас они живы, они на земле. Но энергия израсходована, жизненные силы кончились. Как было бы хорошо: выпрыгнули из самолета – и к ним бегут спасатели, укутывают теплыми одеялами, дают горячий чай… Но спасателей поблизости не было. Не только спасателей – живых людей не было. В радиусе, наверное, не менее ста квадратных километров. Хотелось сидеть и сидеть на этой поляне, ни о чем не думая… Но помощи ждать было неоткуда.

Нужно самим идти к людям.

Таня, Дима и Игорь были людьми городскими. В лесах они оказывались лишь изредка – раз в год ездили по грибы или на пикники с шашлыками. Лес для них был развлечением. Наряду с кино, кафе или театрами. Сейчас лес был врагом, а они – его пленниками. Как выбираться из плена? Куда идти?

– Мох на деревьях обычно растет с северной стороны! – радостно воскликнула Таня.

– Ночью по лесу идти нельзя, нужно развести костер и построить шалаш! У нас в газете об этом писали, – вспомнил Дима.

– Хотелось бы не ночевать, – обронил Игорь.

– А, вот еще что, – сказала Таня. – Жилье будет там, где вода. Нужно искать ручей, идти по его течению. Он приведет к речке, а речка – к людям.

– А озеро не подойдет? – спросил Игорь.

– Наверно, подойдет. Только как найти озеро?

– Я видел одно – километрах в десяти левее отсюда.

– Не было там никакого озера! – в один голос воскликнули Таня и Дима.

– Было. И большое.

– Тебе почудилось. Наверно, пить со страху захотелось, – подколол Дима.

Игорь спокойно сказал:

– Мне никогда ничего не чудится. Озеро в десяти километрах левее.

Таня взглянула на Диму. «Поверим ему?» – говорил этот взгляд. Дима охотно бы НЕ поверил. Но у него не было лучших предложений. Он молча отвернулся.

Таня поднялась. Решение было молчаливо одобрено. Незнакомец, которого она столь неожиданно спасла, второй раз оказывался прав.

Надо собираться. О Димином парашюте, конечно, можно забыть, с елки его не снимешь, а свой Таня не бросит ни за какие коврижки. Дело даже не в том, что стоит он почти две тысячи долларов. Разве можно бросить старого друга, столько раз спасавшего ее?

Они очистили от крупных комков земли и сучьев небольшую площадку, на которой Таня минут за десять уложила свой купол. «Как ты испачкался, мой мальчик», – приговаривала при этом она…

И двинулись в направлении озера, которое никто, кроме Игоря, не видел.

В то самое время, когда незадачливые парашютисты отправились в путь, капитану Петренко в Пулково позвонил старлей Перышкин из Москвы и сообщил, что, как рассказали ему в аэропорту Шереметьево, на борту самолета находились двое пассажиров с уложенными парашютами.

– Сколько было парашютов? – кричал Петренко. – Два? Они уверены?

Два парашюта. А борт недосчитался троих…

Вскоре на тех троих пришла установка.

Первый – Дмитрий Викентьевич Полуянов, 25 лет, журналист, работает в газете «Молодежные вести», москвич. Служил в десантных войсках, совершил около ста прыжков с парашютом.

Вторая – Татьяна Ивановна Садовникова, 25 лет, сотрудник московского представительства транснационального рекламного агентства «Ясперс энд бразерс», москвичка. Садовникова – мастер парашютного спорта, совершила около шестисот прыжков.

Скорее всего именно эти двое пронесли на борт уложенные парашюты.

Третьим был Игорь Сергеевич Старых, 31 год, без определенных занятий. Известен в Москве как картежный игрок. Не кидала. Не шулер. Однако, возможно, близок к криминальным кругам. Неоднократно был замечен в компании авторитетов. Его отец, математик-академик Сергей Старых, Герой Соцтруда и прочее, ныне проживает в США: женат вторым браком на американке.