Пальмы, солнце, алый снег - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 35

35

Алена, молодой специалист, 217-й день

Наташка Нарышкина, моя бывшая одноклассница, – девчонка хитрющая. Говорит одно, в голове другое, а делает в итоге третье. Такими, наверное, и должны быть журналисты.

Как ни распиналась я про статью века, а особо вдохновить Наташку не получилось.

– Два самоубийства, говоришь? На тренинге? – вяло уточняла она. – Что ж, бывает. Потому они и занимаются с психологом, что на голову шибанутые.

Хоть в чем-то мы с ней солидарны.

– Но этот психолог, Гвоздицин, уже в одном самоубийстве был замешан! – продолжала давить я. – Газета «Экспресс» писала…

– Это, конечно, достойный источник, – ядовито прокомментировала Нарышкина. – И у них есть доказательства?

– Откуда я знаю!

– Ну, они его фамилию полностью писали или только инициалы?

– В статье его называли Яков Г-н.

– Значит, никаких доказательств у экспрессовцев нет, – авторитетно заключила Наташка. – Одни домыслы.

– Дыма без огня не бывает.

– Как раз бывает, – вздохнула Нарышкина. И объяснила: – Ко мне в «Молвести» сто раз такие люди приходили. У кого, там, сын погиб, или дочь, или другой близкий. И говорят все, как под копирку: милиция дело возбуждать отказывается, но у нас, мол, есть стопроцентные доказательства, что в смерти повинен такой-то.

– И что?

– Да нет у них, конечно, никаких доказательств. Мы, в «Молвестях», за такие темы никогда не беремся. И тогда люди в газету «Экспресс» идут. Те готовы всякую лажу без единого реального подтверждения написать.

– А мне все равно кажется: с этим Гвоздициным дело нечисто, – продолжала упорствовать я.

– А мне кажется… у тебя беременность уже недель тридцать, – парировала Наташка. – И тебе пора ползунки покупать, а не на психологов охотиться.

– Вот увидишь: Гвоздицин очень скоро еще кого-нибудь замочит, – зловеще предрекла я.

– Ну да. Мне мама говорила. Для поздних сроков беременности характерны и тревожность, и мнительность.

Как я забыла, что у Наташки мама – гинеколог! Известная профессорша!

– Значит, не берешься за тему, – констатировала я.

– Подумаю, – равнодушно откликнулась одноклассница.

У меня с языка едва не сорвалась – вот уж привычка пиарщика! – «Сколько?»

Еле взяла себя в руки – я ведь не на работе. Не из своих же денег мне платить за компрометирующие статьи про психолога!

Не хочет так не хочет. Тем более что вчерашнее самоубийство Александры, очередная бессонная ночь и утреннее бдение в интернет-кафе меня окончательно подкосили. Голова такая тяжелая, и даже Пузожитель, против обыкновения, скачет в животе не резво, а лениво, будто лошадь-десятилетка. Плевать мне в таком состоянии и на психолога, и даже на Ярославу (а ведь еще утром я всерьез опасалась, что следующей в зловещем списке Гвоздицина окажется именно она!).

Я быстренько заглянула в ресторан. Перехватила, не дожидаясь официального обеда, язычка с хреном и домашней лапши с гренками. И отправилась отсыпаться. Городской телефон из розетки выдернула, мобильник отключила, а на ручку двери снаружи водрузила табличку: «Просьба не беспокоить». Ну, если и после таких мер предосторожности мне выспаться не дадут!..

Но в этот раз повезло – никто и правда не беспокоил, и проснулась я аж в восемь вечера. С ума сойти – даже ужин проспала! Зато настроение – шикарное, и физиономия, я в зеркало посмотрела, еще круглее стала, натуральный каравай. И Пузожитель – разоспался на пару с мамой! – двигается в животе важно, лениво – настоящий бегемотик.

– Сейчас гулять пойдем, – сообщила я ребеночку.

Есть пока не хотелось – тем более что сразу после официального ужина в ресторан идти нежелательно. Чтобы объедками не покормили. Лучше уж пару часиков выждать – пока не придет смена новых, ночных поваров.

И я быстро – насколько позволяла моя нынешняя неуклюжесть – оделась и отправилась на вечернюю прогулку.

На территории отеля оказалось неожиданно пусто – хотя и погодка неплохая, градусов семь мороза без всякого снега, и дорожки вычищены, и фонари симпатично подмигивают. Но постояльцев, видно, вечерние прогулки не вдохновляют. Кто в барах-ресторанах напивается, девчонки – по массажам с косметологами, а те мужики, кто не алкоголики, – в бассейне или на теннисе. Вот и приходится рассекать в полном одиночестве. Даже понаблюдать не за кем. А рассматривать территорию отеля скучно – я уже наизусть выучила, где какая скульптурка, где мостик, а где композиция из елочек.

Может быть, со скуки дыхательными упражнениями заняться? Нас на йоге учили, что на родах поможет глубоко вдыхать, а потом со свистом выплевывать воздух через рот. Помнится, инструкторша распиналась, что каждый день нужно тренироваться – только тогда толк будет. Но я, конечно, то с работой, то с природной ленью, тренировками полностью манкировала. А вот сейчас, в одинокой отельной скуке, будет самое время. Только, конечно, нужно укромный уголок найти. Хоть пока и пусто на дорожках, а турист в любой момент может выскочить. И застанет картину – особа с огромадным животом, да еще и дышит с присвистом, будто жаба.

Я задумалась: где тут у нас в «Тропиках» укромные уголки? Самый, конечно, идеальный – это в лесу, туда уж точно сейчас никто не забредет. Только страшно – лес-то не освещается, а темень на улице уже полная. Тем более что обе мои прогулки в околоотельную чащу прошли, прямо скажем, экстремально. Первый раз на подозрительную каратистку наткнулась – и той явно хотелось мне, нежелательной свидетельнице ее тренировок, проломить череп. А второй раз и вовсе едва снегоходом меня не снесли… Может, безопаснее будет вернуться в номер и заняться дыхательной гимнастикой на балконе? Ага. Будто я себя не знаю. Вернуться-то я вернусь, только, сто процентов, отправлюсь не на балкон, а валяться в теплую постельку. Значит, только и остается – идти за бассейн. Это на окраине отеля, у забора, за которым начинается сосновый лес. Я давно приметила: там есть очень симпатичная квадратненькая площадка. Заботливо очищенная от снега и с фонарями – только совершенно непонятного назначения. Народ там не гуляет, и никаких строений нет. Специально, что ли, для одиноких йогов типа меня ее соорудили?

И я резво, пока не пропал запал, отправилась за бассейн. Там действительно оказалось тихо и пусто, и воздух из-за близости леса был особенно свежий. Можно вдыхать-выдыхать в полное свое удовольствие. Как там на йоге учили?.. Сначала нужно просто расслабиться. Потом постоять в асане «треугольник», эта поза, как бы соединяющая небо и землю, дает почувствовать себя частью вселенной. Ну а после приступать непосредственно к дыхательным упражнениям. Как же хорошо-то – исполнять их не в душном зале в подвальчике возле метро «Боровицкая», а зимним вечером, на свежем воздухе, почти в лесу!

Я очень быстро увлеклась и уже минут через десять своей гимнастики не замечала ничего вокруг. Только колкий морозный воздух, и приятный, рассеянный свет фонарей, и пляски Пузожителя в такт моим упражнениям.

А когда исполнила самый долгий, на три минуты, дыхательный цикл с задержкой дыхания на целых тридцать секунд, вдруг услышала насмешливый мужской голос:

– Что ж. Впечатляет.

И от неожиданности едва не рухнула в снег. Что еще за незваный зритель? Как он подкрался?!

Вскинула глаза – и чуть не заорала от ужаса.

Потому что мужчина, глазевший на мои упражнения, выглядел просто кошмарно.

Иссиня-бледный. С глубокими тенями под глазами. А сами глаза – блестящие, со злым огоньком. И тонкие, бескровные губы, искривленные в злой усмешке… А руки – очень живые, одна ладонь постоянно теребит другую. Ежу понятно: наркоман. Конченый. Без тормозов. Нет ничего хуже повстречаться с таким в укромном местечке, каковым и является моя площадка за бассейном. И самое ужасное: он мне кого-то напоминает… ну, конечно же!

Безвременно погибшая Александра. И этот – тоже абсолютно рыжий. С россыпью веснушек на лице. И ногу держит как-то странно, не как здоровые люди… Точно, хромой! Неужели это ее брат? Тот самый, Артем, которого сестра подсадила на иглу?.. Но что он здесь делает?! Приехал опознавать тело сестрицы? Но разве опознания проводят в отелях? Обычно родственников вроде бы в морг вызывают. Или это не он? Просто похож?