Пальмы, солнце, алый снег - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 56

А дамы сумасшедшие – я, например, – в этот день беременности грузятся в позор автомобилестроения под названием «Жигули» и в жуткий мороз, по пробкам, направляются в центр Москвы. И вовсе не для того, чтобы посетить доктора или купить в какой-нибудь «Свит маме» очередную на-размер-больше шмотку…

Я ехала в город потому, что визит оперативника меня только раззадорил. И я к его совету – бросить взрослые игры – решила не прислушиваться.

Пусть их всех – Антона, Александру, Андрея Степановича, – как сказал оперативник, убила не Тося.

Что ж, от этого мое собственное следствие только упрощается.

И, значит, сейчас задача у меня такая.

Во-первых, накопать как можно больше информации о последней участнице тренинга, о Ярославе. Может быть, убийца – она? А что, характер у нее вполне для этого подходящий. Нервный. И мотив виден: у Ярославы с Гвоздициным отношения явно непростые. Какая-то странная история: то она его боготворит, а потом неожиданно начинает страдать, что сотворила себе кумира…

И она вполне могла убить, скажем, для того, чтобы подвести психолога под убойную статью.

Но если убийца не Ярослава, то все равно я могу на штуку долларов поспорить: Гвоздицина подставляет кто-то из его ближайших знакомых. Ученик. Жена. Коллега. Друг. И очень недурственно выяснить: не было ли в его биографии громких предательств? Ссор. Скандалов.

Но чтобы раздобыть такую информацию, мне явно нужна помощь неглупого, компетентного и, что важно, не отягощенного беременностью человека.

В числе моих знакомых такая только одна. Бывшая одноклассница Наташка Нарышкина.

И вот сейчас я ехала склонять ее к этой авантюре.

Никаких бизнес-школ я не заканчивала, однако усвоила хорошо: если предстоит важное дело, телефонный разговор не прокатит. Все по-настоящему ответственные вопросы решаются при личной встрече.

Так что убалтывать Наташку, чтобы та согласилась стать моей компаньонкой и за грядущую славу и репутацию сенсационной журналистки помогла ответить на эти вопросы, придется лично.

Наташка, когда я ей позвонила и принялась набиваться в гости, прямо в редакцию, аж опешила:

– Ты приедешь? Ко мне?! На машине?!!

И тут же сострила:

– Неужели за руль еще помещаешься?

За руль я и правда уже влезала с трудом, и от неизбежной в дороге бензиновой вони всегда голова кружилась, но делать нечего. Коли уж я решила пригласить себе компаньонку – надо приложить все силы, чтобы Наташке даже в голову не пришло отказаться.

– Я, между прочим, тебе торт везу, – промурлыкала я. – У нас тут, в отеле, кондитерская есть, специально заказывала.

– Спасибо, конечно, – озадаченно пробормотала бывшая одноклассница, – только что за надобность? И по телефону можно прекрасно поболтать. Признавайся: что надо?

– Да говорю же тебе: я уже выехала!

– Значит, вернись обратно, – продолжала упрямиться она. – Ты ведь на восьмом месяце, вдруг рожать начнешь – и что мне тогда с тобой делать?!

– Да ничего особенного. «Скорую» вызовешь, – мужественно ответила я. И заверила: – Ты не бойся. Я читала: перед родами какие-то предвестники должны быть, ну, живот вниз опускается, и на душе тревога – так у меня ничего такого нет.

– Это все ерунда, суеверия, – авторитетно возразила Наташка. – Мама говорит, миллионы женщин без всяких предвестников рожают.

А Наташкина мама – это авторитет, одна из лучших гинекологов страны.

– Обещаю: рожать у тебя в редакции я не буду, – поклялась я. – Ну так что? Дождешься меня?

– Да от тебя разве отвяжешься… – пробормотала Наташка. – Говори фамилию, в смысле, по мужу – я тебе пропуск закажу. А там – на шестой этаж, в шестьсот семнадцатый кабинет. Только предупреждаю: у нас тут накурено…

Ну, прокуренным кабинетом нас с Пузожителем не испугаешь. Час времени в духоте мы переживем. Главное – дело сделать. Я убрала правую руку с руля, ласково погладила живот, пробормотала:

– Уж если мы чего решили – надо доводить до конца, правда, маленький?

Пацанчик в ответ радостно пнул меня ногой. Он вообще, как в автомобиль попадает, сразу начинает веселиться. Пусть врачи и говорят, что водить машину на поздних сроках беременности вредно – моему малышу кататься явно нравится. А уж когда мама идет на обгон, особенно через двойную сплошную, он и вовсе устраивает в животе половецкие пляски. Да мне и самой было приятно промчаться по зимнему шоссе и потолкаться в столичной дорожной сутолоке. А то все сижу чинной паинькой в «Тропиках»… Ну, там, конечно, воздух, бассейн, правильное питание и здоровый сон – только как на самом деле не хватает суеты! Пробок! Ощущения, что вот она, жизнь, кипит-бурлит вокруг тебя, а не проходит далеко стороной…

Я с удовольствием подмигивала фарами зазевавшимся водителям на светофорах. Поминала недобрым словом пешеходов, которые ленились прогуляться до перехода и бросались прямо под колеса. Лихо пристраивалась в крайнем правом ряду и, несмотря на свою жалкую машину, срывалась на зеленый самой первой… В итоге добралась до улицы 1905 года, где находилась редакция «Молодежных вестей», всего-то за полтора часа. Совсем неплохой результат, если учесть, что я из дальнего загорода еду. И время – семь часов вечера – я для своей поездки выбрала грамотно. Пробок к центру почти нет, а на обратном пути, пока с Наташкой поговорим, пока с тортиком (я не поскупилась, заказала самый большой, на два килограмма) справимся, уже часов девять будет, и аншлаг на дорогах, по идее, тоже должен закончиться.

…Только охранник в этих «Молодежных вестях» противный. Глазеет с таким видом, будто никогда раньше беременных не видел, да еще и острить пытается:

– А вы, барышня, не ошиблись? Роддом отсюда в трех остановках…

В ответ на такое хамство у меня и достойной отповеди не нашлось, тем более что я нервничала: пол в редакции зеркальный, скользкий, я даже в своих говноступках едва не свалилась. Спасибо, какой-то журналист спас. Подхватил под руку, а на незадачливого остряка цыкнул:

– Не смешно, Матвеич. Вам куда, девушка? В шестьсот семнадцатый? К Наташке Нарышкиной, что ли?.. Ну, пошли, провожу.

Бережно, как заправской медбрат, подвел меня к лифту, растолкал прочих ждущих, протолкнул вперед, в безопасный уголок… Ух, как приятно! Журналист – молодой, красивый, а на меня, беременную клушу, смотрит без всякого ужаса. Заботливо и с веселым интересом. А у меня, будто назло, даже никаких мыслей, как завязать разговор, нет. Так что ляпнула первое, что пришло в голову:

– Вам, наверное, часто с беременными приходится общаться?

– Да нет, бог пока миловал, – усмехнулся он. – Я просто сын врача и, значит, частью сам врач.

Просто мечта, а не мужчина! Жаль, что лифт вознес нас на шестой этаж до обидного быстро… Но свою визитку я очаровашке вручить успела. От него карточку тоже получила: «Дмитрий Полуянов, специальный корреспондент». И очень той визитке обрадовалась. Не потому, конечно, что планировала в своем-то интересном положении завязывать амуры, но вдруг по работе пригодится?

И на Наташку я набросилась прямо с порога:

– Мне тут визитку дал какой-то Полуянов. Красавчик! Он женат?

– Забудь, Аленка. Недосягаемая мечта, – вздохнула бывшая одноклассница. – Он на меня-то как на пустое место смотрит, а уж тебе, с таким пузом, вообще без вариантов!

И, не предваряя разговор утомительными вопросами про мою беременность, потребовала:

– Ну, говори, чего в такую даль притащилась. А то у меня своих дел выше крыши.

Я начала издалека:

– Ваша газета в последнее время все сериалы пишет. В смысле, статьи с продолжением. То муж певичку избил, и она с ним разводится, то певца расстреляли по заказу бывшего продюсера…

– Это отдел светской жизни балуется, я к ним никаким боком, – поморщилась Наташка. – Слушай, давай ближе к делу.

– Да я тоже хочу, чтобы ты сериал написала. Свой собственный. Эксклюзивный. Гениальный. Рядом с которым эта чушь про певцов просто жалким лепетом покажется.