Пока ангелы спят - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 64

«…В ходе совместного распития спиртных напитков ШИШИГИН неоднократно заявлял, что ему дал заказ, а также заплатил большой аванс новый, недавно появившийся в Москве маршан по фамилии КОЗЛОВ. Тема будущего живописного полотна, к созданию которого уже приступил, по его словам, художник ШИШИГИН, обозначена маршаном КОЗЛОВЫМ как «Апокалипсис»…»

– Боже, – прошептал Петренко. – Апокалипсис!..

Покуда Алеша на плите помешивал кофе, Наташа смотрела в окно, покусывала губу – думала.

Потом с досадой спросила:

– Да неужели ты у этого самого Козлова даже визитной карточки не взял?

Алеша отрицательно помотал головой.

– Как хоть его издательство называется – ты тоже не знаешь?

– Почему не знаю? – ответил он спокойно. – Знаю.

– Как?

– «Первая печать».

– «Первая печать», первая печать… – задумчиво проговорила Наталья, а потом вдруг вскинулась и выбежала из кухни. Пронеслась вихрем в отцовскую комнату. Отыскала на полке толстый том, отпечатанный на папиросной бумаге. Стала листать. Нашла нужное место, заложила его пальцем и бросилась назад, на кухню. Нахмуренный Алеша разливал кофе по чашкам.

– Вот, слушай. – Она открыла книгу, прочитала: – «И я увидел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее словно бы голосом грома: иди и смотри… И я увидел: и вот конь белый и у сидящего на нем лук, и дан был ему венец, и вышел он, побеждая и чтобы победить…»

– Что это? – вскинулся Алеша.

– «Откровение Иоанна Богослова». Иначе – «Апокалипсис».

После своей страшноватой находки подполковник решил добавить новое слово в ту подпрограмму поиска, что шерстила доклады-сообщения негласной агентуры. Этим словом было: Апокалипсис. Затем Петренко минуту подумал и задал еще одно ключевое словосочетание для поиска: конец света.

Запустил подпрограмму. Ждал, не отходя от компьютера, с нетерпением вглядываясь в экран.

Через пару минут подпрограмма закончила работу. Слава богу. Ни «Апокалипсиса», ни «конца света «, ни «Козлова «в текстах более ни разу не упоминалось. Петренко облегченно вздохнул.

Однако все равно: он решил просмотреть все четыреста с лишком страниц аналитических записок насквозь, подряд, хотя бы даже по диагонали: может, отыщется еще что-то важное. Но сперва…

«Где же, в конце концов, Буслаев? Вечно его нет на месте, когда он больше всего нужен!» – с досадой подумал Петренко. Сергей Александрович и вправду раздражался сегодня сверх всякой меры. Василия под рукой нет, сам он занят – что ему прикажете делать? Подполковник быстренько отщелкал цифры мобильного телефона Варвары – та ответила с квартиры Данилова мгновенно, бодрым и ясным голосом.

– Что нового, Кононова? – хмуро спросил Петренко вместо приветствия.

– Пока ничего, товарищ подполковник.

– Не появлялся объект?..

– Никак нет.

– Вот вам еще задание. Срочно отыщите мне художника Шишигина. Дайте мне все установочные данные на него. И лично его найдите – не адрес его, а конкретное место, где он сейчас находится, понятно?

– И что дальше?

– Дальше – ничего! Найдите Шишигина, сообщите мне его местонахождение. И продолжайте заниматься прежним заданием. Как поняли меня?

– Вас поняла, – бесстрастно отозвалась Варвара. – Прошу проспеллинговать мне фамилию художника…

– Что сделать?

– Передать по буквам.

– Записывайте, – буркнул подполковник.

Продиктовал, положил трубку. Задумался.

Уже без десяти двенадцать, а Данилов, равно как и Козлов (и Буслаев до кучи!), словно в воду канул.

Ничего не оставалось делать, как продолжить просматривание агентурных отчетов.

– «Апокалипсис»?! Ты думаешь, что?..

Я не докончил фразы. Меня вдруг охватили тошнота и головокружение – точно как тогда, перед обмороком у Храма в Иерусалиме.

– Ничего я не думаю, – строго сказала Наташа. – Это может быть случайность. А может быть – шутка. Прикол такой… А может быть – дурь человеческая… Знаешь, как только фирмы у нас не называют!.. Я и название «Стикс» видела, и «Харон»… Пей свой кофе, – добавила она. – Почти совсем остыл. И глупости про Апокалипсис, Агнца и печати всякие из своей головешки выкинь.

Я послушно, в несколько глотков, опорожнил чашку кофе.

– Послушай, Алеша, – нахмурясь и покусывая губу, произнесла Наталья. – Ты благодаря своему таланту – дару какому-то, что ли, – сумел от чекистов убежать… Так, может, ты сейчас с помощью своего умения этого самого Козлова сюда к нам вызовешь? А мы – мы заставим его все рассказать. А потом сдадим его – вместо тебя! – кагэбэшникам…

Я прислушался к себе. К своим чувствам, а главное, к своим возможностям. Как выразилась Наташа, к дару своему.

Покачал головой.

– Не получится. Думаю, что не получится… Я ведь почему от них сбежал? Потому что очень хотел сбежать. И еще потому, что ты меня ждала. А этого Козлова я видеть не хочу. Совсем не хочу…

– А ты попробуй.

– Нет. В лучшем случае получится опять какая-нибудь фигня. Вместо Козлова появится какой-нибудь козел винторогий. Вместо Ивана Степановича – Иван Сергеевич…

– Ну тогда, – решительно сказала она, – тогда давай вспоминай, что там за адрес был в объявлении. Не могу поверить, что ты его совсем забыл. Навсегда. Где-то он у тебя в мозгах да отпечатался. Давай вспомни! – приказывающим тоном сказала она и добавила ласково: – Ты же у меня такой талантливый…

– Мне нужна бумага. И карандаш. У меня память зрительная. И механическая. С пишущей рукой связана.

– Иди к папе в кабинет. Там и ручки есть, и бумага. А я пока посуду помою. И соберусь… Ты обязательно вспомнишь, Алешенька. Всего-то шесть цифр в почтовом индексе да номер абонентского ящика. Вспомнишь!..

Она поцеловала меня. Я отправился в кабинет. Ее убежденность и вера в меня придавали мне силы.

Примерно на двухсотой странице агентурных отчетов подполковник наткнулся на нечто, что могло иметь отношение к теперешнему делу. Он внимательно прочитал страницу еще раз. Петренко хотел бы обмануться – однако, к сожалению, сообщение по всем своим приметам опять, похоже, оказывалось связанным с господином Козловым.

«Согласно донесению агента РЫБАРЬ, – сообщал неведомый подполковнику оперативник, – известный сценарист, лауреат Ленинской премии СССР БЕЛЕНЬКИЙ неожиданно получил заказ на написание сценария для одной из крупных голливудских студий. Заказ был получен через представителя этой студии в Москве. Данные на человека, произведшего заказ, установить не удалось, однако известно, что он по национальности русский, а офис его находится в центре Москвы, в районе улиц Большая Дмитровка – Кузнецкий Мост…»

«Вот оно, – подумал Петренко. – Явно почерк Козлова». Он с жадностью стал читать дальше.

«…За написание сценария БЕЛЕНЬКИЙ уже получил от голливудского представителя аванс в размере пяти тысяч долларов США. По окончании работы ему обещано еще десять тысяч долларов США. Насколько стало известно, БЕЛЕНЬКИЙ не собирается отражать эти суммы в своей налоговой декларации и платить с них налоги…»

«Ах, интеллигенция, интеллигенция… – мелькнуло у подполковника. – Вам лишь бы настучать друг на друга – и нет для вас большей радости…»

Глаза его между тем продолжали нетерпеливо читать агентурный отчет.

«…Насколько стало известно, по жанру сценарий должен представлять собой антиутопию, действие которой происходит в 2002 году. В произведении будут выведены в негативном ключе руководители России. Справедливости ради необходимо отметить, что в отрицательном плане в упомянутом произведении предстанут также лидеры США и государств блока НАТО. Речь в кинокартине пойдет о том, как в результате компьютерной ошибки и несогласованности руководителей России и США на Земле разражается третья мировая война. В живых остается лишь несколько простых людей из разных стран, которые должны преодолеть ксенофобию и извечную вражду друг к другу и прекратить дальнейшее уничтожение планеты.