Прогулки по краю пропасти - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 18

– Без понятия. Надо подумать.

– Во, блин, у тебя мозга работает, – похвалил ее Кирилл. – Я-то, дурак, даже даты убийств сопоставить не догадался…

– Ты слишком давно в этом варишься, – утешила его Варя. – У тебя уже глаз замылился. А у меня взгляд – еще свежий. Ну что, про Соленую Падь мне расскажешь? Я, правда, и сама уже кое-что узнала…

– С кем общалась? – деловито вопросил Кирилл.

– С Пашуковым… Изволил допустить к телу.

– К телам убитых?! – загорелся Кир.

– Да нет, к своему телу. Жирному… Маленькое интервью дал. Ну очень маленькое… Правда, обещал и в морг сопроводить. Может быть, завтра.

– Брешет, – авторитетно сказал Кирилл. – Никогда он тебя туда не допустит.

Варя кивнула:

– Знаешь, мне тоже так показалось…

Кирилл подмигнул:

– Тут через личные связи действовать надо. Хочешь, возьму тебя в долю? У меня в морге друган работает санитаром. Сутки через трое. У него как раз завтра смена.

– Конечно, хочу, – загорелась Варя.

– Только тебе это будет дорого стоить, – прищурился Кирилл. – Мой друган предпочитает текилу.

– Не вопрос. Обеспечим, – согласилась Варя.

– И идти придется ночью. После одиннадцати, когда начальников нет. Не сдрейфишь?

Варя помимо воли представила: чернильная южная ночь, гулкий кафель, полудохлые лампочки – и растерзанные трупы на мраморных столах…

– А чего мне бояться, Кирилл? Ты же меня охранять будешь.

Кир довольно хмыкнул:

– Не вопрос, охраню! Если что – всех живых и мертвецов раскидаю! Слушай, а что тебе еще Пашуков рассказал?

– В основном – общие фразы. А из ценных – единственная: оказывается, при убитых не нашли ни кошельков, ни денег.

– Едрена вошь! Неужели он их разодрал, а потом – по карманам шарил? Это ж какую силу воли надо иметь! – изумился Кирилл.

– А раздирать людей в клочья – силы воли не надо? – ответила вопросом на вопрос Варя. И добавила: – Я, кстати, в Абрикосово ездила, послушала, что народ говорит. Кое-кто там считает, что убийца – вообще не человек.

– Зверь? Инопланетянин? Чушь, – отрезал Кирилл.

А Варя подумала: «Всем ты, Кирюша, хорош, только с версиями работать не умеешь. Решил, что убийца – маньяк, и все тут. Ничего другого не приемлешь».

– Как же ты до Абрикосова добиралась? – вдруг спросил Кир. – Неужели на автобусе? Или таксистов спонсировала?

– А у меня тут машина. «Девяносто девятая». Напрокат взяла.

– Да ты что? – удивился Кирилл. – У нас в городе есть такой сервис?

– А ты не знал? Все, как за границей. На машине даже наклейка: rent-a-car.

– И нормальная тачка? Не разваливается?

– Да нет. Бегает резво.

– Что ж, будем иметь в виду. – Кирилл что-то черкнул в своем ежедневнике. – И тема – хорошая, может, напишу как-нибудь про эту контору, и машина твоя нам пригодится.

– Будет надо – обращайся, – улыбнулась Варя.

Кир вдруг поднял указательный палец, насторожился, повел носом… Торопливо пояснил:

– Нюхом чую – идет гроза!

– Чего? – Варя машинально взглянула за окно, на отчаянно голубое небо.

– Сейчас увидишь, – вздохнул Кирилл.

Дверь кабинета распахнулась. По унылой роже и полному параду – костюм с галстуком в такую жару! – Варя поняла, что к Кириллу пожаловал сам главный редактор.

– И долго я еще буду ждать? – визгливо и недовольно, как умеют только начальники, провозгласил он.

Кир взглянул на часы:

– Ровно тридцать четыре минуты, Михаил Ефремович. Даже – тридцать три с половиной – и материал у вас на столе.

Редактор мазанул по Варе сердитым взглядом и, не сказав больше ни слова, покинул кабинет.

«Как хорошо, что я не к нему пошла об убийствах болтать!» – порадовалась Варя.

Едва за главным закрылась дверь, Кирилл облегченно вздохнул:

– Повезло еще. При дамах – он хоть матом не орет… Ладно, хотел с тобой за знакомство по рюмочке пропустить – но, видно, придется в другой раз. Завтра в морге текилки клюкнем. Ну что, где встречаемся? Давай я к гостинице подойду. Ты же – в «Черноморской» проживаешь?

– Ага. Номер двести шесть. И мобильник мой запиши. – Варя продиктовала номер.

– Ладно. Завтра в двадцать два тридцать – я у тебя. Морг на окраине, вот твоя машина и пригодится. А если что изменится – тебе на мобилу перезвоню. Все, Варька, тикай, а то Ефремыч с меня шкуру спустит.

Варя вышла из редакции в пять часов вечера. Огорченно подумала: «Нет, без обеда не обойтись». Прямо сказать, она надеялась, что на юге – при жаре да при постоянной занятости – ей удастся легко и безболезненно отдать дань диете. По дороге сюда, в самолете, вообще планировала одними фруктами питаться. Но подлец организм перспективе сидеть на персиках с грушами не радовался. И настоятельно требовал мяса – огромную отбивную с хрустящей корочкой. Или скворчащий шашлычок. Уговоры и аутотренинг не помогали: хочется есть, и все тут. Так что придется идти у организма на поводу, а то мозги работать не будут.

«Даю тебе ровно полчаса», – проворчала Кононова желудку. И решительно вошла в первое же встретившееся кафе – летнюю забегаловку, расположенную у подножья гостиницы «Черноморская».

– Триста граммов шашлыку, картошку фри, салат из овощей. И побыстрее, – приказала Варя официанту.

– А на аперитив? – щегольнул знанием «высшего света» молодой человек.

– Минерал… – Варя вспомнила дурной вкус местной воды и поправилась: – Ноль пять пива. Разливного, светлого.

Она не дала официанту расписать все имеющиеся в наличии сорта:

– Тащи любое российское. Только в темпе, окей?

С неудовольствием понаблюдала, как парень, еле волоча ноги, ковыляет в сторону кухни. Подумала: «Насколько мы, москвичи, все делаем быстрее. И ходим – быстрее, и соображаем – быстрее. Хорошо это или плохо? Наверное, кому как. Лично мне куда лучше живется в ритме большого города. Правда, ритм этот – совсем не полезный. Зря, что ли, в столице люди болеют больше. И умирают раньше. И чаще».

Ожидая аперитив-пиво, Варя осмотрелась по сторонам. В кафешке – пустота, стайка официантов за служебным столиком мучает журнальчики со сканвордами. Посетитель, кроме нее, – единственный. Молодой, симпатичный парень. «Пшеничный», – тут же охарактеризовала его Варя. (Определять человека единственным ключевым словом ее научил как-то полушутя Сергей Александрович, и Варя с удовольствием этот навык оттачивала.)

«Хорошо я придумала, метко», – похвалила себя Варвара. Парень – молодой, не старше тридцати, – обладал роскошной кучерявой шевелюрой цвета спелой пшеницы, светлым, совсем без загара лицом и трогательными коричневыми веснушками. Перед ним красовалась бутылка водки – тоже «Пшеничной».

«Интересно, во сколько ж ты пить начал?» – с сожалением подумала Варя. Сейчас – еще только полшестого, а бутылка – почти пуста. Наверняка сидит здесь не первый час. А на алкоголика – совсем не похож. И на раздолбая – втемяшилось напиться, вот и напьюсь! – тоже не походит. А официанты – волки. Могли бы додуматься – и заставить посетителя закусить чем-то плотным! Так нет: даже хлеба не принесли. Одна тарелка с солеными огурцами…

Варя не удержалась и попеняла явившемуся с пивом официанту – кивнула на Пшеничного с укором:

– Хоть бы закуски нормальной принесли человеку!

– Не желает! – округлил глаза официант. – Будто мы не предлагали! Нам оно тоже не надо, чтоб он нажрался и кафе все изгадил! Сама хозяйка к нему подходила, предлагала поесть – так он ее матом послал. Хочу, говорит, напиться.

Варя пожала плечами: что ж, пусть пьет, если хочется. Непонятно только, как лезет в него водка – по такой жаре. Вот пиво – это другое дело. Она с наслаждением отхлебнула глоточек и потянулась в сумку за блокнотом: пора наконец записать и систематизировать свои «достижения». Заодно достала сигареты и зажигалку. Поднимая глаза от сумки, еще раз мимолетно взглянула на Пшеничного. И – еле удержалась, чтобы не вздрогнуть. В глазах парнишки читалась такая боль, что у Вари даже в носу защипало.