Солнце светит не всем - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 32

Таня с Димой сидели на заднем сиденье. Таня не очень любила ездить сзади – обзора нет, да и тесно. Но сегодня никто не предложил ей сесть вперед – рядом с водителем устроился Игорь, и Таня не стала с ним спорить. В конце концов, в их случайной компании сложилось так, что он пока был главным. Таня только рада этому. Наконец-то она может положиться на кого-то. Наконец-то не ей думать обо всем и решать за всех. А коли появился такой человек, значит, и сидеть ему впереди.

Таня не выспалась. Потому время от времени она задремывала в тепле машины. Ей на мгновение чудился самолет, бездонное отверстие в нем. Она проваливалась туда и тут же всполахивалась, просыпаясь. Голова ее стукалась то о стекло, то о спинку переднего сиденья, то о Димино плечо. И начиналось все сначала: глубокая синь под ногами, самолет трясет, ее ноги отрываются от пола и… И снова она просыпалась, видела уютную кожаную кепочку водителя, несущийся за окнами осенний пейзаж – и вновь проваливалась в сон. Дима приобнял ее за плечи и, когда она вздрагивала, пробуждаясь, ласково шептал: «Тш-ш-ш… Спи-спи-спи…» Как когда-то дедушка. И ей снилось, что он везет ее на море. Жарко, печет. Яркий южный день. Огромное море блещет впереди. Так сладко… Из этого сна, более глубокого и долгого, ее вырвал вой сирены.

За пятьдесят минут они проехали километров семьдесят. Их никто не останавливал, а один из встретившихся гаишников даже отсалютовал их машине.

– Тебя что, тут знают? – поинтересовался у Вити самый старший из пассажиров.

– Я уж четыре года на автостанции стою, – важно ответил Витя.

Пассажир отреагировал странно:

– С одной стороны, это хорошо…

Они как раз проезжали очередной пост. Витя привычно сбросил до сорока. Машина в порядке, «стопы» работают, все пристегнуты. Но наперерез им бросился «гаишник» и отчаянно замахал своей полосатой палкой…

– Что случилось? – хриплым спросонья голосом спросила Таня.

Ей никто не ответил. Она глянула на спидометр – сто сорок пять! И как только их старинная «пятерка» столько выжимает?! Обернулась: метрах в двухстах за ними несется милицейская «девятка».

– Жми, милый, жми! – умолял Игорь. – Еще сотню баксов получишь!

– И так на полную жму, – злобно ответил Витя. И подумал: «Стоит ли эта безумная погоня безумной же суммы в пятьсот „зеленых“?»

– Файв о клок ти! – провозгласил младший лейтенант Спирин.

– Чего-чего? – пробурчал капитан Чурсов. Он никак не мог привыкнуть к закидонам младшего, который думал, что знает английский, и очень этой своей способностью гордился.

– Давай чай пить, капитан! Уже пять часов, – перевел Спирин.

– Ну и чего бы тебе сразу по-человечески не сказать?

– Так я и говорю по-человечески. Только по-английски.

Капитан покачал головой и дотянулся до кнопки чайника «Тефаль» – роскоши, на которую они скинулись всем постом. Надоело возиться с кипятильниками. Да и начальство за них шугало.

На семьдесят восьмом километре аппетитно запахло колбасой и солеными огурчиками. Огурцов в этом году уродилось море, и жена «англичанина» Спирина, уважавшая и побаивающаяся милиционера-мужа, приготовляла их отменно, а на работу заворачивала в фольгу вместе с бутербродами.

Телефон зазвонил в самый ответственный момент. Спирин как раз разливал в стаканы кипяток, а Чурсов в то же время засыпал заварку. Не прерывать же столь важное дело! Поэтому трубку они взяли только с десятого звонка. И позабыли про чай: по направлению к их посту следовала машина, в которой находилось трое «федеральных». То есть находящихся в федеральном розыске.

– Нагоняют, гады, – шептал Дима.

Витя тоже видел, что нагоняют. Конечно, новая «девятка» против его старинной «пятерки»… Остановиться? И остаться без денег, но с проблемами? Почему не остановился сразу? Все равно проблемы будут. Будут проблемы. Эти-то сгинут в своем Светловске, а ему здесь жить. Отберут права – никаких баксов не захочешь. А вдруг еще стрелять начнут… «Эх, дурак я дурак. Вот так вляпался!»

– Держись, народ! – выдохнул он. И на полной скорости свернул влево – на проселочную дорогу.

– Вот тебе и «федеральные» – на такой рахитке едут! – удивленно сказал Спирин. – Что, даже на «девятку» не наворовали?

Чурсов, который сидел за рулем, проворчал:

– Не такая уж и рахитка! Почти сто пятьдесят идут.

И прибавил газу.

Для «пятерки» сто пятьдесят – предел, а на «девятке» они выжимали почти сто семьдесят.

Завизжали покрышки. Жутко запахло паленой резиной. Казалось, что на какие-то мгновения их «пятерка» зависла в воздухе. Скорее всего так оно и было… Сделав немыслимый вираж, машина смогла-таки вписаться в поворот на скорости сто пятьдесят километров в час. И понеслась по грунтовой дороге, лишь немного сбросив газ. Девяносто кэмэ в час по проселочной! Вот это голубка! Умничка! Витя гордился ею. Его охватывал азарт дичи, уходящей от погони.

В милицейской «девятке» такого поступка не ожидали. Капитан Чурсов тоже попытался войти в поворот. Но проделал это менее успешно, чем Витя Хлопов. «Девятка» потеряла управление и на полной скорости врезалась в дерево.

– Ну и дела… – выдохнула Таня.

Витя сбросил скорость. Пока он гнал, думал только об одном: уйти! Как-то не помышлялось о том, что все может кончиться именно так…

– Может, пойти посмотреть, что там с ментами? – робко предложила Таня. Они отъехали уже с километр по проселку.

– Что там смотреть – трупы! – рявкнул Витя. Вите хотелось броситься на своих пассажиров с кулаками – во что его втравили! Особенно он был зол на того, что постарше. Тот, тщательно пристегнутый, по-прежнему невозмутимо сидел на переднем сиденье.

– Вот что, брат, – весомо сказал Игорь. – Ты уже влез в это дело по самые по уши. Так что помогай уж нам до конца.

– Да хрен вам! – зло сказал Витя.

Игорь раздельно произнес:

– Менты сами виноваты, с управлением не справились.

С заднего сиденья горячечно вступил второй парень:

– Слушай – тебя Витя зовут, да? – слушай, Виктор, будь человеком. Помоги нам! Мы теперь одной веревкой повязаны. Я тебе клянусь – зуб даю, голову даю! – мы не бандиты, мы не рэкетиры, мы нормальные люди! Я вот журналист, хочешь, я тебе удостоверение покажу?… Вот, видишь, газета «Молодежные вести»!… Да, мы, наверное, в розыске, но это ошибка! Понимаешь, ошибка! Клянусь тебе, Витя, – чем тебе поклясться? – самым святым клянусь!