Вояж с морским дьяволом - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 57

И никаких обязательных для авиаторов «должен прилететь », чтобы не сглазить, – ей сейчас не до глупых условностей. К тому же неизвестно, какой у Кристинкиной мобилы баланс – разговор могут прервать в любой момент.

– Встречу тебя в аэропорту, – спокойно откликнулся куратор.

– Ни в коем случае, – отрезала она. – За мной следят. И за квартирой – наверняка тоже. И телефоны…

– Я все понял, – прервал он.

– Но счет идет на минуты. – На всякий случай Садовникова сгустила краски. – Ты должен спешить.

– Я все понял, – повторил Чехов.

И Таня облегченно нажала на «отбой». Все-таки в людях из органов, хоть и ограниченные они, и мужланы, есть какая-то своя харизма. Пусть посконные, пусть грубые и никогда не читали ничего сложнее «Гарри Поттера», но в трудных ситуациях умеют принимать мгновенные решения. И подставлять девушкам крепкое мужское плечо.

…Татьяна слегка успокоилась. Удалила Володин номер из списка исходящих. Без приключений вернула телефон обратно в сумку напарницы (надо будет в Москве кинуть на ее мобилу рублей сто – чтоб не обиделась и ничего не заподозрила). Сделала комплимент последнему Кристинкиному приобретению – дрянному колечку из дешевого серебра. И даже снизошла, чтобы принести льда веселой компании студентов, распивавшей на пятерых десятилитровую флягу с домашним вином.

Кто за ней присматривает в этом рейсе, так и не вычислила. Да, может, и не было никого, пугал Ансар? На пушку брал?

Зато, когда прилетели в столицу, его людей увидела сразу. Едва они с Кристиной ближе к полуночи неживые от усталости вышли в зал ожидания через служебный вход, Таня тут же встретилась взглядом с двумя мужчинами. Оба – восточного вида, хотя во внешности – ничего угрожающего, обычные «бери, красавица, виноград недорого».

Заметив ее, мужчины переглянулись и, абсолютно не маскируясь, двинулись следом. Ожидаемо, конечно, хотя и неприятно.

Таня вместе с Кристиной поспешила на стоянку служебных автомобилей – там их ждал верный «пежик». Кавказцы столь же торопливо последовали за ними и отстали только у шлагбаума.

Кристина преследователей не замечала – она вообще не обращала внимания на мужчин, тем более после четырех тяжелых рейсов. А Таня, пару раз обернувшись, увидела: вот к стоявшим на дороге кавказцам подкатила неприметная «девятка»… Вот они погрузились в машину, и «девятка» – хотя имеется знак «остановка запрещена» вкупе с грозным предупреждением, что «работает эвакуатор», – осталась у шлагбаума. Ждут, гады, пока «пежик» появится. Жаль, со стоянки другого выезда нет… Может, попробовать от них в пути оторваться? Как Валерочка учил? Просто чтобы не надоедали?! Хотя какой смысл? Пусть у Тани опыт общения с Востоком небогат, весь исчерпывается ее «любовью» с Ансаром, но она уже поняла: джигитов лучше не злить. Особенно по мелочам.

И она спокойно, лишь изредка разгоняясь до ста двадцати, подвезла Кристинку до дому – изрядный крюк, а что делать, старшую напарницу, по всем законам, положено ублажать и холить… А после поехала к себе, на Металлургическую.

И, лишь поднимаясь в квартиру, поняла, что отрываться от давешних преследователей смысла все равно не было. Потому что ее у подъезда ждала еще одна родная сестричка, неприметная «девятка». С потушенными габаритами и выключенным двигателем, а из салона доносится тихая восточная музыка…

«Как, интересно, Чехов пробьется сквозь такой кордон?» – мелькнуло у Садовниковой.

Впрочем, это его дело. А она сейчас до того устала, что даже, наверное, в душ не пойдет. Слегка поплещется в ванной под краном – и спать. А, нет. Перед сном обязательно выйдет на балкон и выкурит сигарету, которой сегодня в обед ее лишил Ансар.

Но едва Таня отперла дверь и потянулась к выключателю, как сердце трепыхнулось от страха. Потому что ее ладонь в кромешной тьме накрыла жесткая мужская рука.

Они – здесь?! И здесь – тоже?!!

Она попыталась вскрикнуть, но крик захлебнулся, твердая ладонь закрыла ей рот.

И Таня услышала знакомый шепот:

– Тш-ш. Это я.

В сумраке коридора нарисовался силуэт Чехова.

– Боже мой… – простонала Татьяна.

А Чехов одними губами велел:

– В кухню.

Татьяна послушно, резиновой куклой, прошла, куда он приказал. Чехов, пригнувшись, чтобы не заметили из окон, проследовал за ней. Уселся на полу, прямо в хлопья пыли, спиной к стене. И только тогда разрешил:

– Включай свет.

Лампочка озарила не самую прибранную кухню на свете. А Володя (его светский тон плохо сочетался с грязным полом) попросил:

– Чайком угостишь?..

Татьяна плюхнулась на табуретку. Она уже вполне оправилась от внезапного явления куратора, адреналин, вскипевший в крови, пошел на убыль, и ее снова охватила дикая усталость.

– Не время сейчас для чая… – буркнула она. – Я лучше пойду на балкон. Покурю.

– Кури здесь, – покачал головой Чехов. – У меня мало времени. Рассказывай.

И ловким движением бросил ей зажигалку. Загадочный человек. От самого табаком никогда не пахнет, а зажигалки с собой носит.

Таня с наслаждением затянулась. И без эмоций, сухо и кратко поведала куратору о появлении Ансара. И о его дикой просьбе. И о том, что она помочь шейху согласилась.

– Та-ак… – задумчиво произнес Чехов.

И что скрывается за этим «так»?

Так я и знал?

Такова жизнь?

Ах ты, такая сволочь?

– Как думаешь, что он затеял? – вздохнула Таня.

– Скорее вопрос нужно ставить по-другому, – задумчиво произнес куратор. – Что Ансар или его люди – будут требовать? Он тебе не намекнул?

– Да что-то говорил… И еще раньше, когда мы в Пакистан летали. И сейчас… Про господство Америки и притеснения мусульман… – неуверенно пробормотала Садовникова. – Что пора положить этому конец…

Не объяснять же куратору, что в пламенные монологи шейха она не вслушивалась – особенно сегодня. Пыталась вместо этого разглядеть в его лице хотя бы жалкие осколки былой любви.

– Ладно. – Брови Чехова сошлись к переносице. – О чем конкретно он тебя просил?

– Завтра, перед рейсом, ко мне подойдет его человек. И передаст сверток, который я должна буду пронести в самолет.

– Что в свертке?

– Оружие. Какие-то особые пистолеты. Которые якобы обшивку не повреждают. И пластит.

– Серьезно… И кому ты должна все это передать?

– Никому. Ансар просил разместить эту дрянь где– нибудь в легкодоступном месте. Мы договорились, что в коробе для питания. Верхнем правом. Он все равно всегда пустует.

– Нарисуй мне, где это. – Карманы Чехова были воистину бездонны – немедленно и листок бумаги нашелся, и ручка.

– Подожди, Володя… – покачала головой Таня. – Я не поняла… Ты что – хочешь, чтобы я действительно пронесла на борт оружие? И пластит?!

– А ты не сможешь?

– Да нет, наверное, смогу… – пробормотала она. – Экипажи, конечно, тоже должны через рамку проходить… И свои сумки показывать… Но обычно нас не заставляют. Только если усиление или Васька-толстый на контроле…

– Значит, задание выполнимое . Тогда – выполняй.

– Но послушай! – вскричала она. – Оружие и пластит на борт проносить нельзя! Это ведь дико опасно! Я думала, что вы их раньше возьмете… Еще на земле…

– Гениально, – саркастически произнес Чехов. – И что мы им предъявим? Незаконное ношение оружия? До пяти лет общего режима?

– Да, правда… – пробормотала она. – Но все равно нельзя допустить, чтоб эта гадость попала на борт! Мало ли что?! Нужно этот сверток подменить! На муляж.

– Таня, – устало вздохнул куратор. – Ты сама сказала мне, что за тобой следят.

– Обманем, – беспечно отмахнулась она.

Он покачал головой и сказал:

– Причем следят очень серьезно. Минимум шесть человек. На трех машинах. И это сейчас, пока ты еще не получала никакого свертка. А завтра, уверяю, контроль за тобой усилят в разы.

– Да как они усилят? Я ведь через служебный вход пойду, кто их туда пустит?!

– Девочка моя… Ты что, полагаешь, ты у них одна ? Единственная? Незаменимая?! Да они любого, понимаешь, любого – хоть твою напарницу! – могли нанять! Чтобы присматривала за тобой! И, если заметят подмену, вся операция пойдет псу под хвост!