Все девушки любят бриллианты - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 36

Его разбудил телефонный звонок. Солнце шпарило вовсю. Валерий Петрович доковылял до телефона, который стоял по старинке в коридоре.

Звонил Гаранян. По тому, что говорил он экивоками, Ходасевич понял: звонит с работы.

– С тебя еще один коньяк.

– Сопьешься, – буркнул сиплым спросонья голосом Валерий Петрович. – Говори.

– Запрашивали три папочки. Знаешь, чьи?

Валерий Петрович понял: кто-то влезал в компьютерные файлы личных дел. Гаранян работал в главном вычислительном центре ФСБ.

– Мою, наверно.

– Правильно.

– А перед этим чью?

– Юлии Николаевны.

– Молодец! Пять баллов!.. А с чьей все началось?

– Не знаю! Говори ты!..

– Танюшки.

– Та-ак… Откуда был запрос?

– Все оттуда же.

Ходасевич понял: из Южнороссийска.

В разгар заседания по городскому бюджету в кабинет неслышно вошла секретарша, положила перед Ильинским плотный конверт, запечатанный сургучом.

Ильинский оборвал печать. В конверте было несколько отпечатанных на принтере листов. Нахмурясь, он стал читать.

Прочел, положил листы по старой привычке оборотной стороной вверх. Встал из-за стола.

Выступающий стал сбиваться, но Ильинский демократическим движением руки успокоил его: ничего, мол, страшного, продолжай.

Подошел к окну. Сквозь полуоткрытые жалюзи была видна площадь перед горисполкомом и каменный Ленин. За Лениным виднелся похожий на древнеримскую баню кинотеатр «Украина». Павел Ильич вдруг вспомнил, как бегал туда с мальчишками на Тарзана.

Так, с девчонкой все просто. Она вся ясная и прозрачная. Вот отчим у нее… Павел Ильич вдруг снова испугался. А если это в самом деле подстава? Он хорошо знал, сколь много детей своих сотрудников вербовала себе контора. Самый надежный кадровый резерв. Да нет, перестань. Слишком уж изощренно, чтоб за это браться. Прихватить тебя и Шлягу – да и всех здесь сидящих – можно гораздо проще.

А вот мамашка… Где-то он уже про нее слышал… Юлия Николаевна… Юлия Николаевна… Надо бы сосредоточиться и вспомнить…

В восемь вечера Таня лежала, почти без сил, на своей роскошной кровати в номере 200 отеля «Мармара». Авто, взятое напрокат похитителем, ей разыскать не удалось.

Но оставалось еще три прокатных офиса. Их она проверит завтра.

А сегодня будем наслаждаться красивой жизнью! Первый и, наверное, последний раз.

Таня вытащила из бара бутылку «Хольстена» и открыла гостиничную папку. Так, что же имеется в этой пятизвезной «Мармаре»? Три ресторана. Один – с восточной кухней и два – с европейской. Ну их в болото, эти рестораны. Кормят там наверняка не лучше, чем на набережной, а сдерут раз в десять больше.

Два бара. Нет уж. У нее вон свой бар, стоит возле кровати. И никаких рож рядом болтаться не будет. Таня и так уже утомилась от масленых взглядов и заигрываний, которыми ее замучили эти турки в прокатных офисах.

Среди документов, которые ей выдали в «рецепшене», был купон на десятидолларовую фишку и бесплатный коктейль в казино при гостинице. Туда она зайдет – раз уж фишка халявная. Поставит на свое любимое число тринадцать. Если выпадет – значит, ей повезет найти свои сокровища… Какой там шанс получается? Выиграть – кажется, один к тридцати пяти.

Ну, а вернуть обратно клад – шансов гораздо меньше.

А что еще? Тренажерный зал и зал для аэробики. Нет, она и так за день напрыгалась. Зал заседаний, оборудованный телексом и факсами… Не с кем ей заседать.

Турецкая баня? Массаж?

Да, именно это ей сейчас и нужно.

Мелешин положил трубку и потерянно взглянул на Рустама:

– «Опели Вектра» есть только в фирме «Let's». Но они не дают справки о том, кому выдавались машины. Сказали, что такие вопросы – только через полицию…

Таня млела под сильными руками молодого массажиста, облаченного лишь в легкие шорты. Она сначала немного испугалась идти к мужчине, но все массажистки-женщины были заняты, и выбирать не приходилось. «Вдруг клеиться будет?» Массажист как будто прочитал ее мысли и ответил на безупречном английском: «Все будет, как вы пожелаете, мадам».

Татьяна пожелала сделать только массаж.

Бани в «Мармаре» были, так сказать, широкого профиля. Имелись здесь сауна и русская баня. За стеклянными дверями под открытым небом голубел бассейн. Можно было выбежать туда и искупаться.

Но Таня отправилась в турецкие бани – они занимали основное место в банном помещении.

Там было совсем не жарко. Гулкий полукруглый зал весь отделан розоватым мрамором. Полы теплые. В середине зала – мраморное возвышение. На нем ничком, закрыв глаза, лежал завернутый в длинное полотенце волосатый и усатый мужчина.

По периметру зала шли мраморные же скамьи. Через равные промежутки из стен торчали золоченые краны. Тут и там лежали посеребренные шайки и ковшики. Кроме мужика на возвышении, в бане была только одна женщина. Она сидела, завернутая в полотенце, у одного из кранов.

Таня решительно подошла к ней.

– Могу я присесть с вами рядом? – спросила она по-английски.

– Sure! – радушно воскликнула женщина.

Мраморный полок был теплым. Теплой была и стена, к которой Таня с удовольствием прислонилась.

Таня украдкой взглянула на женщину. Той было уже, наверное, лет под пятьдесят, но ее холеные лицо и плечи свидетельствовали о той работе над своим телом, которую могут позволить себе только очень богатые женщины.

– Откуда вы? – радушно спросила иностранка.

– Из Москвы. А вы?

– Из Эквадора.

Выяснилось, что дама просто решила попутешествовать по Европе. Она уже побывала в Лондоне, Париже и еще в десятке европейских стран и городов. Послезавтра летит в Петербург, оттуда – в Стокгольм и Копенгаген. Потом, быть может, она еще съездит в Юго-Восточную Азию.

«Вот так, – грустно подумала Таня, – не упустила бы я сокровища – смогла бы вести вот такой же рассеянный образ жизни».

– Не знаете ли вы, в чем смысл этой бани? – поинтересовалась Таня.

– Сидеть, – улыбнулась дама. – Окатывать ноги и руки водой. Греться. Потом лежать – вот там, на возвышении. Там горячее всего. Главное – все это делать не спеша.