Девочка на шару - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 35

Полицейский повел Яну с Эросом к фургончику для перевозки трупов, и Яна поняла, что вечер «приятных» сюрпризов еще не закончился. Труп, обнаруженный в доме профессора, лежал на специальных прорезиненных носилках в черном мешке на молнии. Эросу помогли взобраться в фургон и открыли мешок. Трупом останки сгоревшего назвать было трудно – кроме каких-то черных углей, отдаленно напоминавших контуры человеческого тела и источавших едкий запах какого-то горючего химического соединения, Яна ничего не увидела.

– Да… – протянул Эрос. – Таких знакомых у меня не было. Вернее, они выглядели иначе, чем этот человек сейчас, извините за каламбур. А есть какие-то особые приметы?

– Если даже и были родинки и шрамы, то где они… В общем, сами понимаете. Даже зубы повреждены. Правда, на втором премоляре просматривается оплавленная золотая коронка. Это вам о чем-то говорит? – спросил судмедэксперт, который выглядел очень жизнерадостным и даже веселым, несмотря на свою профессию.

– А где находится этот зуб? Извините, я не врач-стоматолог. Спереди? – спросил Эрос.

– Нет, он входит в жевательную, заднюю группу, – ответил медик.

– Нет, так глубоко в рот своим друзьям я не заглядывал… извините, опять каламбур… Что-то мне все-таки нехорошо… – пробормотал Эрос.

– По-моему, вы просто переутомились, – улыбнулся врач.

– А какие-то повреждения на трупе есть? – спросила Яна.

– Что вы имеете в виду под словом «повреждения»? – немного удивленно уточнил судмедэксперт.

– Огнестрельное ранение, удары, то есть переломы костей, проломы черепа…

– Нет, ничего такого я не увидел. Только огонь сделал свое губительное дело.

Яна вышла на свежий воздух, за ней помогли выбраться и Эросу. Теперь сгоревший дом выглядел еще страшнее и трагичнее, раз огонь унес еще и человеческую жизнь.

К ним подошел Джеффри, который уже, как показалось Яне, был зеленого цвета от выкуривания двадцатой подряд сигареты.

– Опознали?

– Его и мать родная не опознает, – уверенно заявила Яна.

– Я допросил вашу домработницу Клаудию. Конечно же, она в шоке. И говорит, что ничего не знает. Она ушла еще раньше вас и никого не видела. В течение дня, кроме сеньориты Яны, в дом никто не звонил и не просился с визитом к сеньору.

– Я вам говорил, что Клаудия ничем вам не поможет, – вздохнул Эрос.

– А как он вообще оказался в доме, если все ушли и дверь закрыли? – вдруг задала вполне резонный вопрос Яна.

– Не знаю, – почему-то совсем растерялся Джеффри.

– Может, это и был сам поджигатель? – предположила Яна. – Случайно плеснул на себя своей адской смесью и загорелся.

– Все может быть… – без энтузиазма ответил полицейский.

– Я многим своим друзьям дал ключи от своего дома, – начал объяснять старый археолог. – А еще добрая сотня моих знакомых знает, где я держу свой ключ от входной двери – над косяком. Я так сделал специально, чтобы они всегда беспрепятственно могли прийти ко мне. Если меня нет, смогли бы комфортно подождать, если я дома, мне не пришлось бы ехать на своей коляске через весь дом.

– Опрометчивое решение, – прокомментировал Джеффри.

– У меня одних студентов человек двести.

– Тогда я должен спросить, есть ли у вас враги?

– Враги? – задумался Эрос.

– Но я вряд ли думаю, что поджог дома мог устроить друг.

– Враги есть у любого человека, – философски заметил Эрос, – но я не думаю, что кто-то решил поджечь мой дом за двойку на экзамене.

– Месть женщины?

Эрос рассмеялся настолько громко, что окружающие люди и полицейские невольно повернули к нему лица.

– Женщины? Посмотрите на меня хорошенько! Не смешите меня, молодой человек!

Джеффри покраснел.

– Я должен проработать все версии.

– Нет, в жизни моей, конечно, были женщины, от которых я ушел и которые слали мне вслед проклятия, но это было настолько давно, что, если бы они хотели отомстить, они бы давно это сделали.

– Незаконно рожденный ребенок? – уточнил Джеффри.

– Хм, вот уж чего не знаю… У меня не было времени завести и законнорожденного, а про другое ничего не знаю, – снова рассмеялся Эрос.

– Какие-нибудь ваши коллеги-ученые, ваши оппоненты?

– Молодой человек, многие мои знакомые ученые, с которыми я не был согласен во мнениях, уже отошли в мир иной. А оппоненты… Что ж, есть и такие, с которыми я спорю уже лет пятьдесят пять, и до сего момента мой дом не сгорал дотла. Мы с оппонентами в некотором роде становимся даже друзьями, а спор, в результате которого иногда родится истина или который рассудит время, необходим. Без него нельзя. На моих похоронах, думаю, громче всех плакать будут именно так называемые враги.

– Ни одной угрозы?

– Ни одной, – заверил его Эрос.

– Ну, хорошо, пока вы свободны. Может, вас куда-нибудь отвезти? – спросил Джеффри.

– Я позабочусь о нем, – подала голос Яна. Затем она обратилась к профессору: – Я не оставлю вас на улице. Поедемте в мой замок, а? Он очень большой, и места хватит всем. Правда, там не очень спокойно… идут раскопки.

– Раскопки? Так это же замечательно! – оживился старик.

– И именно там ваш друг Иван Соло учинил настоящую вакханалию, – подтвердила Яна.

– Так это твой дом стоит на таком историческом месте? Вот повезло!

– Ну, как сказать, – не согласилась Яна. – Поедемте, заодно повидаетесь и со своим любимым учеником.

– Я с огромным удовольствием воспользуюсь твоим любезным приглашением, тем более что по тем образцам, что ты привезла, я мог сделать вывод, что раскопки могут быть очень интересными.

– Тогда надо вызвать такси, – растерянно посмотрела Яна на пустынную улицу.

– Не беспокойтесь, вас отвезут на полицейской машине, – встрял Джеффри, ставший невольным свидетелем их разговора.

– Это далеко, – предупредила Яна.

– Ничего страшного. Вы столько натерпелись сегодня, а ведь вы герои, – ответил комиссар Батл.

– Что ж, справедливо! – тряхнула спутанными волосами Яна и направилась к полицейскому автомобилю.

Джеффри поплелся следом, чтобы опять помочь забраться в салон Эросу и дать указание водителю, чтобы тот доставил их, куда они укажут. И он никак не мог решить, чем больше его привлекает блондинка-иностранка, своей наглостью или непосредственностью?

Когда ученый забрался в машину, а его коляску сложили и погрузили в багажник, Яна повернула к нему встревоженное лицо.

– Вы говорили, что Иван Соло – ваш друг?

– Один из лучших!

– Следовательно, у него тоже мог быть ключ от вашего дома? – холодея, спросила Яна.

Эрос хитро посмотрел на нее.

– Понимаю твое беспокойство. Но не думаю, что обуглившийся труп, который мы видели, принадлежит Ивану. Зная его, смело могу утверждать, что он никогда бы так глупо не сгорел в огне. Кроме того, я раньше не замечал за ним пристрастия к золотым коронкам на зубах. Думаю, скоро ты увидишь его живого и невредимого.

Яна отвернулась к окошку. Они сидели с Эросом на заднем сиденье, а вез их в сторону от Рима молчаливый, несколько хмурый водитель.

– Я все думаю про этот труп… – проговорила Яна.

– Неприятное зрелище, согласен.

– Я не о том… Судмедэксперт сказал, что он очень сильно сгорел. Понимаете, очень сильно…

– Что тут странного? Весь дом сильно сгорел, и труп тоже.

– Да, но весь дом был пропитан горючей смесью, поэтому настолько и сгорел. А запах от останков тела помните? Пахло химией, горючей смесью…

– Думаешь, он тоже был пропитан, чтобы так сгореть? – посмотрел на нее Эрос.

– Да уж, если бы на него просто случайно плеснулась какая-то порция, такого запаха не было бы.

– Самоубийца? – предположил ученый.

– Странный способ свести счеты с жизнью, не находите? Настолько сжечь себя, что нельзя опознать… Смысл в отмщении вам или кому-либо еще тогда теряется. А самоубийцы всегда хотят, чтобы потом все раскаялись и горько плакали над их мертвым телом и проклинали себя за то, что были так несправедливы к ним при жизни.