Мордашка класса люкс - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 49

Алла Владимировна подняла блузку и, нисколько не стесняясь посторонних мужских взглядов, показала какое-то странное сооружение необъятных размеров на резинках, напоминающих старые мужские подтяжки.

– Обратитесь к костюмеру, – снял и протер очки Петр Михайлович.

– Я сто раз говорила костюмерше, а она отвечает, что все нормально, а я говорю, что так просто ходить невозможно и тем более думать о роли! Вот вы сами примерьте их и поймете, о чем я говорю! – хорошо поставленным голосом провозгласила актриса, и не успел режиссер театра и глазом моргнуть, как она водрузила на него гуттаперчевый бюст.

– Вот, а теперь посмотрите, что с вами будет через полчаса!

– Аллочка! Я не могу сидеть здесь в кабинете с бюстом, ты же видишь, что у меня люди. – Петр Михайлович указал рукой на присутствующих мужчин в кабинете.

– А я не могу в этом играть, – упрямо повторяла актриса.

– Ну хорошо, хорошо, я попробую это дело уладить, – сдался Петр Михайлович и, дождавшись хлопка двери за вышедшей Аллой, вопросительно посмотрел на незваных гостей, – вы по какому вопросу?

– Мы – следователи из прокуратуры, – объяснил Денис Игоревич, толкая Венсана локтем.

– А актриса Сницерова еще не вышла на работу, – спокойно сказал Петр Михайлович.

– Вы думаете, что из правоохранительных органов в ваш театр могут прийти только к ней? – улыбнулся «Коломбо», который не знал, куда ему деть глаза. Что делать, он еще никогда не разговаривал с солидным мужчиной, грудь которого украшал бутафорский женский бюст большого размера.

– По крайней мере, я считаю, что больше не к кому, – согласился режиссер театра.

– К актрисе Сницеровой уже приходили из милиции? – спросил Денис Игоревич.

– Да, был недавно какой-то следователь…

– Как его звали?

– Я не помню, – удивленно ответил тот.

– Не Семен Иванович? – подсказал Венсан.

– Может быть, и Семен, а может быть, и не Семен, – посмотрел на свой заваленный бумагами стол Петр Михайлович, – так, а что же это за партитура, – спросил он сам у себя, – а, это от «Спящего чудовища»… Черт! Павел опять забыл! Извините, я отвлекся… Что вы еще хотите от меня?

– А вам безразлично, почему милиция интересуется вашей актрисой?

– Мне важен ее талант, который у нее от бога, а все остальное – ее личное дело… Знаете, – задумчиво посмотрел в окно Петр Михайлович, словно уточнил, за окном день или ночь, – у меня ведь встреча назначена здесь на девятнадцать часов.

– Успеете, – успокоил его Денис Игоревич, – не скажете, вы так же приняли того следователя, как и нас, я имею в виду, не спрашивая документов?

– Так же, – непонимающе посмотрел на него Петр Михайлович сквозь очки.

– То есть любой человек, зайдя к вам с улицы, теоретически может представляться следователем, и вы ему поверите? – уточнил Денис Игоревич.

– А кому надо представляться следователем, не являясь оным? – задал встречный вопрос Петр Михайлович.

– Да, вы, творческие люди, живете в одном только вам известном мире, очень далеком от реальности, – вздохнул следователь и выразительно посмотрел на побледневшего Венсана.

– А что вы, следователи, не можете договориться друг с другом? – спросил режиссер. – Я-то думал, что только в наших кругах может царить такая неразбериха.

– А вы до сих пор не поняли, что это был ненастоящий следователь?! – воскликнул Венсан.

– Возьмите себя в руки, – буркнул ему Денис Игоревич и повернулся к режиссеру, – может, вспомните хотя бы, как он выглядел?

Денис Игоревич спросил, потому что должен был спросить, но не надеялся на какой-то вразумительный ответ от этого странного, рассеянного человека. Но его опасения не подтвердились. В отличие от Венсана, режиссер очень четко запомнил внешность псевдоследователя.

Он начал перечислять:

– Высокий, худощавый, с какими-то суетливыми, лишними движениями при разговоре и ходьбе. Четко очерченные губы, выразительные глаза со светлыми ресницами, длинный нос, знаете, с таким чувствительным, нервным кончиком, который шевелится при разговоре и обязательно краснеет на морозе. Волосы у того следователя были сверхкороткие, такие обычно бывают у лысеющих мужчин. Одет он был в костюм темно-коричневого цвета, причем пиджак на нем слегка болтался, а брюки были несколько коротковаты. Что я еще могу сказать о нем?

– Да вы, по-моему, все сказали, даже сверх того, – восхищенно произнес Денис Игоревич.

– Кстати, Фрида сегодня приходила, – выдал режиссер, глядя на наручные часы.

– Что? Когда?! Где она?! – снова подал голос Венсан, терзающийся ужасными мыслями.

– Она сказала, что скоро выйдет на сцену.

– И все? Она была одна?

– Все. Фрида собиралась навестить своего мужа в больнице, а потом у нее еще были какие-то дела.

– Какие? – зацепился за его слова следователь.

– Она не сообщила, а я не допытывался.

– Хорошо. Спасибо, Петр Михайлович, за помощь, – попрощался Денис Игоревич, поняв, что больше из режиссера ничего не выжать.

– А все-таки она сползает, – проникновенно произнес Петр Михайлович, глядя мимо пришедших мужчин и пожимая им руки на прощание.

– Кто? – не понял Денис Игоревич.

– Эта конструкция с бюстом, – указал себе на грудь Петр Михайлович.

Больше им сказать было нечего. После визита в театр Денис Игоревич сам изъявил желание поехать вместе с Венсаном в больницу к мужу Фриды. Там они выяснили у Максима, что он тоже не знает, куда поехала Фрида. Он сильно обеспокоился тем, что двое мужчин заинтересовались ее передвижением, но его успокоили, сказав, что разыскивают Фриду для сюрприза. Телефон ее по-прежнему не отвечал. В воспаленном мозгу Венсана вдруг отчетливо всплыла картина. Он, сидя в своей машине, наблюдал за Фридой. Вот она стоит и разговаривает с худым парнем с темными волосами с полудлинной стрижкой. Они улыбаются и выглядят добрыми друзьями. Это ее муж Максим, сейчас он это уже знает. Потом они прощаются, и Фрида движется к входу в большой парк, а Максим садится в джип и уезжает. Венсан продолжает следить за Фридой и видит, как теперь она говорит с другим молодым мужчиной. Он высок, худ, несколько нескладен, с короткой стрижкой на лысеющей голове. Брюки на нем коротковаты, а при разговоре этот мужчина чаще, чем полагают правила приличия, машет руками.

– Денис Игоревич, театральный режиссер – гений, как четко он описал этого «следователя»! Я же видел его с Фридой, и он точно такой, как сказал Петр Михайлович. Я видел его после того, как она общалась с Максимом. Поэтому и сейчас сработал момент дежа-вю. Я вспомнил об этом следователе после посещения Максима в больнице! – торопливо говорил Венсан и рассказал следователю все, что он знал…

– Значит, Фрида уже поддалась на его уговоры и помогала на себя ловить маньяка! – уточнил Денис Игоревич. – Очень плохо, очень.

– А что такое?

– Я подозреваю, что это и есть настоящий маньяк, приблизившийся к своему идеалу и заигравшийся в следователя.

– О нет! – схватился за голову Венсан.

– Весь мой опыт говорит, что да, – вздохнул Денис Игоревич.

– Что же делать? Где ее искать? Ей же грозит опасность! – На лице Венсана от возбуждения выступили красные пятна.

– Возьмите себя в руки, – посмотрел на него Денис Игоревич, – где же хваленое самообладание хирурга?

– О каком самообладании вы говорите, если ее, может быть, режет на куски этот монстр?

– Я не думаю, – следователь взлохматил свои волосы пятерней.

– Откуда такая уверенность?

– Если он не сделал этого до сих пор, следовательно, Фрида нужна ему для чего-то другого.

– Явно не хорошего!

– Но большой шанс найти ее живой и здоровой у нас есть, – сказал следователь, – если, конечно, предположить, что она с ним.

– Если с ним, то, наверное, помогает ему искать маньяка… Денис Игоревич, Фрида с ним в том парке, я уверен! Поехали! Я покажу дорогу!

– Хорошо, хорошо! Не спешите, гражданин доктор. Едем в парк, я согласен посмотреть на место преступления этого маньяка и заодно найти актрису.