Высокий блондин без ботинок - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 49

– Не кричите, Ситцева. Все преступники пойманы и обезврежены. Что? У вас нет кожи и глаз? Простите, но это ваши проблемы.

Следователь исчез, а Надя открыла глаза. Ей казалось, что она умерла, но физические ощущения говорили об обратном. Сердце бешено колотилось. Голова страшно болела, а все мышцы были словно скручены в жгуты и подергивались. Надя ощущала жар во всем теле и невыносимую жажду. Перед глазами возникло ненавистное лицо Владимира.

– Оклемалась, выскочка? Я уж подумал, что убил тебя, а это именно сейчас было бы некстати. Получилась передозировка, ты-то маленькая и худая, а доза галлюциногена рассчитана на женщину более крупную, такую, как Камилла. Так ведь, Милочка? Ой, как смотрит, не нравится ей это… А у тебя, рыжая колючка, оказывается, много страхов. Больше, чем можно было предположить. Ты поразмышляй над этим на досуге, а то можно стать такой, как наша уже никчемная Аллочка. Когда-то ее слабенький мозг не выдержал галлюциногена, и, что называется, результат налицо. Говоря русским языком, можно сойти с ума, так что не перечь мне, детка.

И лицо Владимира исчезло. Надежда осталась лежать без сил. Она была раздавлена и уничтожена. Сознание полностью вернулось в ее больную голову.

«Так это были всего лишь галлюцинации… Слава богу! Какой же я пережила ужас… Действительно, думала, что умерла. Вот сволочь!»

Надя подняла голову и встретилась взглядом с каким-то безжизненным лицом Милы.

– Ну что? Вышла из ада? Оклемалась! Хотела бы оказаться там еще раз? Я тебя предупреждала, чтобы ты слушалась хозяина!

Малейшее движение причиняло Наде боль.

– Как же было все реально и страшно… Он и над вами так же издевался?

– За малейшее непослушание, – подтвердила Мила, – и я больше там не хочу оказаться.

– Это понятно, – вздохнула Надя и прислонилась лбом к прохладной стене, – что же это за дрянь такая? Я не хочу становиться такой, как Алла, но и называть его хозяином не буду никогда.

Отворилось окошечко, и Владимир кинул внутрь три полиэтиленовых мешочка.

– Кушайте, мои мышки. Мила, научи нашу новенькую есть аккуратно и складывать весь мусор обратно в пакет. Я не потерплю тараканов и антисанитарию.

«Гигиенист хренов», – подумала Надя.

Окошечко захлопнулось. Мила, судорожно развязав пакет, набросилась на еду.

– Ешь давай. Теперь не скоро дадут.

– А сколько я была в забытьи? – спросила Надежда.

– В аду, хочешь сказать? Не знаю… Я здесь потеряла всякий счет времени.

Она вытащила из пакета бутерброд с ветчиной, два вареных яичка, яблочко, маленькую бутылку с минеральной водой и конфетку. Именно эта шоколадная конфетка поразила Надю до глубины души. Такого цинизма и пошлости она еще не встречала.

Мила ела жадно, как удав, заглатывая пищу кусками, не прожевывая. Когда она чистила яйца, руки ее тряслись, одно из них выскочило из рук и закатилось в какую-то щель у окна. На лице Милы отразилось такое нечеловеческое страдание, что Надя ей сказала:

– Не бери в голову, возьми еду из моего пакета, я не голодна, тем более что меня тошнит. Я только еду переведу.

– Правда, точно не будешь?! Ой, спасибо, Наденька, – обрадовалась Мила и схватила ее пакет.

Надежду поразило то, что Мила, похоже, впервые обрадовалась ее появлению у них в темнице. Смотреть на это форменное обжорство было очень противно.

«Что-то с ней не то… Наверное, этот неконтролируемый аппетит – результат той гадости, которую он им колет», – решила Надя и в принципе была права.

Алла же, наоборот, была абсолютно спокойна к еде и даже не смотрела в сторону чавкающей Милы. Затем Мила, съев еду из обоих пакетов и аккуратно сложив весь мусор обратно в пакетики, передвинулась к Алле, кинув через плечо Наде:

– Надо бы достать яйцо… Не дай бог протухнет, станет пахнуть, Владимир расстроится, и всем нам будет плохо…

– Достанем, – с раздражением ответила Надя.

Мила начала отламывать от бутерброда Аллы кусочки и запихивать ей в рот, расстелив на ее коленях полиэтилен. Алла жевала очень вяло, давилась, пища вываливалась у нее изо рта.

– Зачем ты над ней издеваешься? Она не хочет есть, – сказала Надя, – что ты ей пихаешь? Она же подавится!

– Ты что, не понимаешь? – зло прошипела Камилла.

– Чего я не понимаю? Я понимаю, что настоящий ад не там, куда отправляет наше сознание этот садист, а здесь, в этой комнате! Это то, что он вообще делает с нами!

– Если Алла умрет, Владимир не будет заниматься похоронами, понимаешь? Он просто ликвидирует это помещение вместе с трупом и всеми нами, зальет цементом. Как он всегда и поступает, – ответила ей Мила и с особым остервенением начала запихивать еду в плохо открывающийся рот Аллы.

Когда Надежда заметила, что Мила украдкой сует и себе в рот куски хлеба, ей совсем стало тошно, и она отвернулась к окну. Положение казалось безнадежным, и что делать в такой ситуации, Надежда не знала.

Глава 21

Марко после разговора с Викторией, в результате которого ему все-таки удалось убедить ее не трогать больше Надежду, потому что не она явилась причиной их расставания, ушел в свою комнату очень раздраженный. Спал он плохо, часто просыпаясь то от духоты, то от каких-то кошмаров. Утром он быстро привел себя в порядок и спустился вниз. Когда Мартина увидела его, лично приготавливающего завтрак, ее чуть удар не хватил.

– Синьор Марко, да что же это такое? Где это видано, чтобы вы сами возились на кухне, когда в доме полно прислуги? Отойдите от плиты немедленно! Я сама сейчас все сделаю!

– Дорогая Мартина! Каждый итальянец должен уметь приготовить настоящий кофе той, кого хочет поразить. Я в него вкладываю душу.

– Не поняла…

– Я хочу лично отнести завтрак синьоре Надежде, – пояснил Марко.

– А! – Мартина быстро оглянулась проверить, не слышала ли его смелые речи притаившаяся Виктория. Ей хватило вчерашнего бесстыдного скандала. Но Виктория раньше одиннадцати не вставала с постели.

– Давайте я помогу вам, синьор, и мы вместе отнесем завтрак в постель этой девушке, Надежде…

Марко милостиво согласился на помощь опытной домоправительницы. И вот торжественная процессия из двух человек двинулась с кухни в гостевое крыло дома. Впереди шел Марко, за ним Мартина, они несли целые подносы всякой вкуснятины: морковный пудинг, свежие фрукты, залитые желе с добавлением молока и ликера; горячие булочки с лимонной цедрой и пирожки с изюмом; пармскую ветчину; ассорти великолепных сыров; куски песочного и шоколадного тортов; яичницу с томатами и, конечно, свежесваренный кофе…

На незатейливый вопрос Мартины, который по-русски бы звучал примерно так: «А ваша дама не лопнет?» – Марко честно ответил, что плохо знает вкус Надежды и поэтому решил прихватить с кухни все, чтобы она точно чего-нибудь выбрала. На их настойчивый стук в комнату им никто не ответил.

– А для кого вторая чашка? – лукаво поинтересовалась Мартина.

– Надеюсь и сам позавтракать с Надей вместе, – улыбнулся Марко.

– Не рано ли мы? Разбудим… испортим настроение, – забеспокоилась Мартина.

– Чего уж теперь, – дернул ручку двери Марко, и они вошли внутрь.

Марко сразу понял, что никакой Надежды здесь нет и в помине. А судя по отсутствию шума льющейся воды в душе и выключенному свету в ванной, ее не было и там. На кровати вперемежку лежали вещи, притащенные для нее Марко.

– Где же она? – растерялся итальянец, ставя поднос на тумбочку и беря поднос у Мартины, так как он был довольно тяжелый.

– Не знаю, Марко… Сегодня я Надежду не видела, а вчера я оставила ее за компьютером в вашем рабочем кабинете, – ответила домоправительница.

– Может быть, Надя работала там и уснула? В кабинете очень удобное, релаксирующее кресло. Оно просто располагает ко сну, я и сам несколько раз грешил этим, – предположил Марко и, поставив второй поднос с едой прямо на кровать, поспешил в свой кабинет.

Мартина засеменила за ним, что-то шепча себе под нос. В кабинете их тоже ждало разочарование. На столе на тарелке лежал нетронутый большой кусок десерта, а компьютер не был выключен, он находился в режиме ожидания.