Тарзан (Сборник рассказов) - Берроуз Эдгар Райс - Страница 35

Джанетт бросилась к де Грооту и заключила его в свои объятия. По лицу ее текли слезы радости.

— Я думала, что ты убит, Ханс, — всхлипывала она. — Я считала, что ты убит.

— А я очень даже живой, — улыбался де Гроот. — тебе больше не придется бояться Шмидта и его банды. Они все мертвы.

— Я рад, — сказал Тарзан. — Это были плохие люди.

Маленькая Ицл Ча бежала через джунгли. Она испытывала страх, так как становилось темно, а ночью в лесу хозяйничали демоны и духи умерших. Но она бежала вперед, подгоняемая ревностью, ненавистью и жаждой мести.

Она достигла Чичен Ица затемно, и охранник у ворот не хотел пропускать ее, пока Ицл Ча ни объяснила ему, кто она такая, и что у нее есть важное известие для Чал Ип Ксиу, верховного жреца. Тогда ее провели к нему, и она упала перед ним на колени.

— Кто ты? — властно спросил верховный жрец, и тут же узнал ее. — Значит ты вернулась. Почему?

— Я пришла сказать вам, что человек который похитил меня с жертвенного алтаря, явится сюда сегодня ночью, чтобы похитить из храма белую девушку.

— Боги наградят тебя за это, — промолвил Чал Ип Ксиу, — и тебе снова выпадет честь быть принесенной в жертву.

И маленькую Ицл Ча поместили в деревянную клетку дожидаться рокового часа.

Тарзан медленно двигался лесом. Он не хотел появляться в Чечен Ица раньше полуночи. Для него было важно, чтобы жизнь в городе затихла, и горожане заснули. В лицо ему дул тихий ветер, донесший знакомый запах — где-то неподалеку пасся Тантор, слон. Животное нашло более легкую дорогу к плато, чем та, по которой ходил Тарзан, а на плато обнаружило богатую поросль нежных вкусных побегов.

Тарзан не стал его окликать, а подошел совсем близко и лишь тогда негромко подал голос. Тантор узнал голос Тарзана, Животное шагнуло к человеку и в знак того, что признало его, обвило хоботом туловище человека-обезьяны. По команде Тарзана слон поднял его к себе на загривок, и Владыка джунглей подъехал таким образом к границе леса, близко подступавшего к городу Чичен Ица.

Соскользнув со слона, Тарзан пошел через поля к городской стене. Приблизившись к ней, он разбежался и запрыгнул наверх с ловкостью кошки. В городе было тихо, улицы — пустынны, и Тарзан добрался до подножия пирамиды, не встретив по пути ни одной живой души. Тарзан стал подниматься по ступеням к вершине, не догадываясь о том, что за дверью Храма Девственниц притаилась дюжина воинов. Возле храма он остановился и прислушался, затем завернул на подветренную сторону, желая острым обонянием удостовериться в том, что ветер не несет с собой никаких подозрительных запахов.

Постояв там мгновение, удовлетворенный Тарзан осторожно прокрался к двери. На пороге он снова остановился и прислушался, после чего зашел внутрь, и, как только он сделал первый шаг, на него набросили сеть и тут же затянули. В следующий миг на Тарзана кинулись воины. Тарзан настолько запутался в сети, что не мог пошевелить рукой.

Вышедший из храма жрец поднес к губам свирель и дал три длинных сигнала. Словно по волшебству город проснулся, зажглись огни, и людские потоки устремились к пирамиде храма.

Тарзана понесли вниз по длинному ряду ступеней, там его окружили жрецы в длинных расшитых одеждах и богатых головных уборах. Затем привели Патрицию. Процессия, возглавляемая королем Сит Ко Ксиу и верховным жрецом Чал Ип Ксиу, впереди которых шли барабанщики и музыканты, прошествовала через город и вышла через восточные ворота.

Тарзана поместили на особые носилки, которые несли четыре жреца, за ним под конвоем вели Патрицию, а за ней в деревянной клетке тащили юную Ицл Ча.

Круглый диск луны бросал тусклые лучи на эту варварскую процессию, которую дополнительно освещали сотни факелов в руках горожан.

Поток людей двинулся через лес к подножию горы, откуда, следуя извилистой, зигзагообразной тропой, поднялся на вершину, к краю кратера потухшего вулкана. Лишь перед самым рассветом шествие, спустившись по узкой тропе, достигло дна кратера, где остановилось у зияющего отверстия. Жрецы принялись распевать псалмы под аккомпанемент флейт, барабанов и свирелей, и, когда забрезжил рассвет, с Тарзана сняли сеть, и он был брошен в бездну, невзирая на заклинания Ицл Ча, уверявшую жрецов, в том, что этот человек — Че — Повелитель леса. Она умоляла их не убивать его, но Чал Ип Ксиу велел ей замолчать и произнес приговор, обрекший Тарзана на гибель.

XXIV

Патриция Ли-Бердон была не из тех плаксивых девиц, которые легко льют слезы, но сейчас, стоя на краю ужасной бездны, она сотрясалась от рыданий. А когда поднялось солнце, и его лучи проникли в глубь кратера, она увидела на глубине семидесяти футов водоем, в котором кругами медленно плавал Тарзан. В памяти девушки мгновенно вспыхнули прочитанные некогда описания священного колодца в древнем Чичен Ица на Юкатане, и в душе Патриции вновь забрезжила слабая надежда.

— Тарзан! — позвала Патриция, и тот, повернувшись на спину, посмотрел вверх. — Слушайте! — продолжала она. — Я хорошо знаю этот способ жертвоприношения. Он практиковался племенем майя в Центральной Америке сотни лет тому назад. Жертву на рассвете бросали в священный колодец Чичен Ица, а если в полдень жертва была еще жива, ее поднимали наверх и присваивали наивысший титул. Такой человек практически становился живым богом на земле. Вы должны продержаться до полудня, Тарзан. Должны! Должны!

Тарзан улыбнулся ей и помахал рукой. Жрецы глядели на нее с подозрением, хотя понятия не имели, что она сказала их жертве.

— Как вы думаете, сможете, Тарзан? — произнесла она. — Вы обязаны выдержать, потому что я люблю вас!

Тарзан не ответил. Он перевернулся на живот и медленно поплыл вокруг водоема, который составлял в диаметре приблизительно сто футов и имел вертикальные стены из гладкого вулканического стекла.

Вода была прохладная, но не ледяная, и Тарзан плыл, регулируя свои движения с таким расчетом, чтобы не замерзнуть.

Люди принесли с собой еду и питье, сопровождая многочасовое томительное зрелище праздничной трапезой.

По мере того, как солнце приближалось к зениту, Чал Ип Ксиу все заметнее начинал проявлять признаки беспокойства и волнения, ибо если жертве удастся продержаться до полудня, то действительно может оказаться, что это Че — Повелитель леса, и он, верховный жрец, попадет в чрезвычайно неловкое положение.

Глаза всех присутствующих были прикованы к примитивным солнечным часам, установленным возле края колодца, и когда тень легла на полуденную отметку, поднялся невообразимый шум, поскольку жертва была все еще жива.

К ярости верховного жреца, люди признали в Тарзане Че — Повелителя леса и потребовали немедленно поднять его из воды. Вниз полетела длинная веревка с петлей на конце, с помощью которой предполагалось вытащить его из колодца, но Тарзан оттолкнул петлю, и сам взобрался по веревке на поверхность. Когда он встал в полный рост на краю колодца, люди пали ниц, моля о прощении и покровительстве.

Король и верховный жрец имели чрезвычайно сконфуженный вид, когда к ним обратился Тарзан.

— Я спустился на землю в обличии смертного, — сказал он, — чтобы посмотреть, как вы правите моим народом в Чичен Ица. Я не доволен. Скоро я снова приду проверить, исправились ли вы. Сейчас я ухожу и забираю с собой эту женщину. — И Тарзан положив руку на плечо Патриции. — Я приказываю вам освободить Ицл Ча и позаботиться о том, чтобы ни ее, ни кого другого не приносили в жертву вплоть до моего возвращения.

Он взял Патрицию за руку, и они пошли вверх по крутой тропе к выходу из кратера. Следом за ними потянулась длинная людская цепочка, поющая на ходу. Подойдя к городу, Тарзан обернулся и поднял руку.

— Стойте, где стоите, — приказал он горожанам, а Патриции шепнул: — А теперь я покажу им нечто такое, о чем они будут рассказывать своим внукам.

Она посмотрела на него с вопросительной улыбкой.

— Что вы еще придумали?

Вместо ответа Тарзан издал дикий жутковатый крик и затем на языке великих обезьян громко позвал: