Разбойничья злая луна - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 20

Глава 11. ПРОВИАНТ ОТ АР-МАУРЫ

– Так я и знала! – страшным шепотом выговорила Алият и, прикрыв за собой дверь, задвинула оба засова. – Чем дальше, тем хуже! Ты хоть бы изнутри запирался!..

В полном расслаблении раскинувшийся на ложе, принадлежавшем когда-то караванному Хаилзе, Ар-Шарлахи попытался приподняться, не преуспел – и с виноватой улыбкой (повязка болталась на груди) вновь растекся со стоном по покрывалу.

– Вот пойду сейчас, – пригрозила Алият, – и всем скажу, кто ты есть на самом деле!

Ар-Шарлахи вскинулся с надеждой, заерзал локтями по ложу.

– Слуш-ш… С-скжи… – истово, со слезой взмолился он. – Я… н-не м-могу… б-больше…

Не обращая на него внимания, Алият принялась открывать все шкафчики по очереди, пока не наткнулась на нужный. Сбросила повязку и, насупившись, приступила к поискам. Один за другим она вынимала из гнезд склянки и пузырьки, вытаскивала пробки, нюхала и, закрыв, отправляла на место. Вскоре искомое было найдено. Нюхнув, Алият отшатнулась и стала хватать ртом воздух. Поспешно вернула пузырек вместе с пробкой на полку и, плотно зажмурившись, взялась двумя пальцами за переносицу.

Отдышалась, сморгнула слезы и занялась Ар-Шарлахи. Держа пузырек на отлете, она приподняла свободной рукой жертву за волосы и сунула склянку горлышком в ноздри. Ар-Шарлахи ахнул, рванулся, но хватка была железной. Он взбрыкнул еще раз – и сдался…

Наконец мучительница убрала пузырек и притерла пробку. Воздух в каюте караванного Хаилзы был теперь напоен чем-то нестерпимо едким и противным.

– Ну что? Ожил?

Ар-Шарлахи кое-как сел и вытаращил на Алият страдальческие полные слез глаза.

– Ну ты зверь все-таки… – еле выговорил он.

– Куда мы идем? – жестко спросила она.

Лицо его плаксиво скривилось.

– Не знаю…

– Знаешь! Куда?

Ар-Шарлахи ссутулился и горестно замотал опущенной головой. Алият, ни слова не говоря, снова откупорила пузырек.

– Прекрати!.. – испуганно закричал он, но маленькая цепкая пятерня уже впилась в его затылок. Схватка повторилась.

– Куда? – не отставала Алият.

– Ну, в Ар-Мауру…

– Почему?

– Слушай, отстань! – попросил он. – Вина вон лучше дай…

– Я тебе сейчас этот пузырек в ноздри вылью! – вполне серьезно предупредила Алият. – Почему мы идем в Ар-Мауру? Кто нас туда потащил?

Ар-Шарлахи убито молчал.

– Кто собирался отомстить судье?

– Н-не хочу… – снова внезапно раскисая, выговорил Ар-Шарлахи. – Мстить не хочу… Ничего не хочу… Черный, обугленный… дергается… Взяли, сожгли…

– А-а… – с неожиданным злорадством протянула Алият. – Жалко, да? Каторжанина – жалко?

– Ж-жалко…

– А кто виноват? Кто распустил команду? Кто назначил этого придурка помощником?.. – У Алият гневно раздулись ноздри. – Ты теперь уже не одним, ты двумя кораблями рискуешь!..

– Да не надо мне ничего… – стонуще проговорил Ар-Шарлахи. – Ни кораблей, ни… Дай выпить!

– Не дам, – безжалостно сказала Алият. – Утром чашку налью, раз ты без этого не можешь, а сегодня – все!.. И еще: придем в тень Ар-Мауры – от корабля ни на шаг!..

– Это… почему? – ощетинился Ар-Шарлахи.

Алият смерила его недобрым взглядом.

– Да ты же спишь и видишь, как бы сбежать в первом порту! Что? Не так?

Ар-Шарлахи обиженно засопел.

– А сама?..

– Что сама?

– Сама спишь и видишь… как бы нас Шарлаху сдать… тому… настоящему…

– Сплю и вижу, – негромко подтвердила Алият.

– Ну так сдавай быстрей!.. – не выдержал Ар-Шарлахи. – Сил моих больше нет!..

Алият болезненно усмехнулась и подошла к иллюминатору, за которым покачивался дымный желтовато-бурый закат.

– Если б я только знала, где его теперь искать…

Миновав в рассветных серых сумерках пересыхающее озеро Хаилве, разбойничий караван подкрался к тени Ар-Мауры с запада. Огромное розовое солнце всплыло над пальмами маленького оазиса, положив длинные лохматые тени на изрытый и разутюженный колесами песок подковообразного порта, где этой ночью нашли приют почтовая каторга, дряхлый одномачтовый парусник да несколько торговых суденышек. С севера порт был ограничен героической пальмовой рощицей, что, стоя по колено в песке, из последних сил сдерживала напор пустыни. Глядишь, еще лет десять – и тень Ар-Мауры лишится своей удобной гавани…

Время налета было выбрано не случайно. Зайдя против солнца, Ар-Шарлахи рассчитывал припугнуть судью зеркальными щитами, поскольку на десант людей просто не хватило бы.

На рассвете в покачивающейся каюте караванного, приведенный в себя стараниями Алият, он хрипловато изложил разбойничкам план кампании:

– Главное – не опускать зеркало… Потому что, если опустишь зеркало, ты что-нибудь подожжешь… А этого не надо… – Поморщился, одолевая головную боль. – Хватит нам вчерашнего! Поджигать будет Илийза со своими ребятами… И только то, что я скажу…

Со времен войны, то есть вот уже лет пять, тень Ар-Мауры не видывала ничего подобного. Два боевых судна, остановившись посреди порта, исторгли через распахнутые люки изрядную толпу, рассеявшуюся вдоль края быстро укорачивающейся тени. Потом с боевых зеркал слетели холстинки, и перед изумленными и встревоженными служителями порта грозно воссияла готовая к бою фаланга неслыханных размеров. Откуда же им было знать, что добрая половина этого внезапно свалившегося на их головы воинства первый раз в жизни держит в руках боевые щиты!

Возле чудовищного переднего колеса «Самума» был расстелен ковер, посреди которого воссел на табурете досточтимого Хаилзы насупленный, мающийся после вчерашнего Ар-Шарлахи. У правой ноги его стояли песочные часы в медной оправе.

– Сначала – барак, – сипло приказал Ар-Шарлахи, и вскоре деревянное строение запылало. Сперва вспыхнула крытая пальмовыми листьями крыша, затем занялись балки каркаса.

С палубы «Самума» отсигналили приказ начальнику порта: приблизиться без сопровождающих. Испуганный старичок заметался, всплеснул руками, потом наконец собрался с духом и торопливо заковылял к разбойничьим судам. Оказавшись перед главарем, тихонько ахнул, видимо, узнав в нем того самого узника, что отправили несколько дней назад в Харву с почтовой каторгой.

– Судью мне, – буркнул Ар-Шарлахи. – Причем так… Часы видишь? Как песок до конца пересыплется – перевернем и еще что-нибудь зажжем… Так что пусть поспешит…

…Прежде чем на немощеной вьющейся среди пальм дороге показался крытый паланкин, чуть ли не бегом несомый четырьмя слугами, часы успели перевернуть дважды. В порту было шумно: трещало и свистело сбиваемое песком пламя, метались с воплями люди в развевающихся балахонах. Верный слову, Ар-Шарлахи успел к тому времени поджечь еще два строения, однако, когда стражники и часть жителей дерзнули у него на глазах тушить пожар, препятствовать им не стал.

К общему удивлению из паланкина выбрался отнюдь не судья, а молоденький голорылый секретарь. Кинулся к Ар-Шарлаху, на бегу сламываясь в полупоклоне.

– Досточтимый Ар-Маура просит прощения у почтеннейшего Шарлаха, – зачастил он, слегка при этом задыхаясь, – и скорбит, что, прикованный болезнью к ложу, не может сам засвидетельствовать почтение почтеннейшему…

– А что с ним? – недоуменно насупившись, прервал Ар-Шарлахи.

Лицо юноши опечалилось, и он виновато развел ладони.

– Подагра…

– И давно?

– Со вчерашнего вечера…

– Так, – недовольно сказал Ар-Шарлахи. – А с кем мне вести переговоры? С тобой?

– Досточтимому Ар-Мауре было угодно незаслуженно высоко оценить мои скромные способности… – начал было секретарь.

– Ну, ясно, – перебил Ар-Шарлахи. – Значит, с тобой…

Он шевельнул бровями, как бы сомневаясь, стоит ли соглашаться на такую подмену. На самом деле он просто пытался привести мысли в порядок.

– Досточтимый Ар-Маура, – рискнул вставить секретарь, – готов всячески загладить свою вину в тех неприятных событиях, которые… э-э…