Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна - Страница 86

– Не поеду, – буркнула Ира, с силой выдыхая дым.

– Да брось ты, в самом деле! Ну подойдешь к Наталье Александровне, извинишься за то, что нахамила ей, покаешься, прощения попросишь. Корона не свалится. Зато удовольствие получишь. Там много интересных людей, познакомишься, почирикаешь с ними.

Ира отодвинулась к самому краю диванчика, подальше от Руслана. Он был уверен, что угадал причину ее плохого настроения и удачно сблефовал, делая вид, что знает о ссоре между ней и Вороновой. Сейчас Ира начнет говорить, что просить прощения ей не за что, потому что Наталья сама виновата… и слово за слово расскажет о конфликте. Но девушка молчала. Она курила, глядя в сторону, и через некоторое время Руслан потерял терпение:

– Ну так как, поедем?

– Нет, – коротко ответила она.

К своему удивлению, Руслан не услышал в ее голосе ни агрессивности, ни грубости. Обычное «нет», произнесенное обычным тоном. Он решил проявить настойчивость, любопытство снедало:

– Ира, что произошло? Ты можешь мне рассказать?

– Нет.

– Почему?

– Это не твое дело.

И снова кроткий спокойный тон, ни малейшей враждебности. Чудеса какие-то творятся с этой девицей! Но он не отступится, он все равно выяснит, из-за чего Воронова выгнала Иру из кинотеатра. Не мытьем – так катаньем, но он заставит ее разговориться.

– Хочешь я угадаю, как все получилось?

– Не хочу.

– После просмотра, когда перед пресс-конференцией объявили перерыв на двадцать минут, чтобы подготовить сцену и микрофоны, ты вышла в фойе вместе с теми зрителями, которые получили приглашение на фуршет. И тут же кинулась к бармену, разливающему напитки. И может быть, даже успела что-то выпить. За этим занятием тебя и застукала Воронова. Правильно?

– Не знаю.

– А кто же знает, если не ты?

– Не знаю. Уйди, пожалуйста, – тихонько попросила она, и Руслану показалось, что она сейчас заплачет.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Расстроенная, обиженная, одинокая, да к тому же без денег. Что ж я, по-твоему, совсем бессердечный? – шутливо сказал он.

– Тебе меня жалко?

– Конечно. Ужасно жалко.

– Тогда уходи. Сделай доброе дело.

Он бился еще минут двадцать, задавая вопросы и пытаясь вытянуть из девушки хоть какие-нибудь ответы кроме «нет», «не знаю» и «уходи», но безрезультатно. Она больше не злилась и не огрызалась, только монотонно произносила свои короткие невыразительные реплики. Руслан понял, что на этот раз проиграл. Ему не удалось ничего узнать и ни в чем разобраться.

– Я ухожу, если ты так на этом настаиваешь, – наконец произнес он, вставая с дивана.

Она не пошевелилась, даже голову не повернула.

– Спасибо. Свет выключи, пожалуйста.

Руслан медленно дошел до порога, щелкнул выключателем и тихо прикрыл за собой дверь гостиничного номера. Неудача не охладила его сыщицкого азарта. Завтра Воронова уедет, она будет представлять свой фильм в Новокузнецке, потом в Анжеро-Судженске. Ира уедет вместе с ней. Но это не означает, что Руслан больше не увидит девушку и не будет иметь возможности разобраться в тайне их отношений. В декабре у него отпуск. Почему бы ему не съездить в Москву?

Но сначала можно попытаться выяснить кое-что о самой Вороновой. Наталья Александровна человек известный, о ней много писали, у нее брали интервью, и часть этих материалов, если не все, должны быть у Лены Винник, ведь она очень тщательно готовится к каждой встрече со знаменитостью. Да и, помнится, как раз в тот день, когда она с возмущением говорила Руслану о голливудских замашках Вороновой и ее требовании непременно предварительно показать публикации журналиста и снимки фотографа, перед ней на столе лежала целая куча каких-то материалов, которые она собирала в папочку. Наверняка это были материалы по Вороновой.

– Гражданка начальник, расскажи мне про Воронову, – попросил он при удобном случае.

Лена как раз отнесла очередную свою работу редактору и собиралась домой, но Руслан знал, что она не особо торопится, ее муж уехал в командировку, и дома молодую журналистку никто не ждет.

– С чего вдруг? – удивилась Лена.

– Так просто, интересно. Снимал человека, фильм смотрел, а толком ничего о ней не знаю, кроме возраста и имени.

– Так уж и ничего, – недоверчиво покачала головой Винник. – Ты же с ее родственницей ушел, или кем там она ей приходится. Небось расспрашивал про Воронову.

– Ее не особо расспросишь, – усмехнулся в ответ Руслан. – Поболтать она, конечно, мастерица, да все не о том. Кстати, Ира ей не родственница, а соседка по коммунальной квартире.

– Вот видишь, ты знаешь даже больше меня. Ладно, слушай, – смилостивилась журналистка.

В биографии Вороновой Руслан не усмотрел ничего особенного. Родилась в Москве в 1955 году, в 1972-м закончила школу, год проработала в райкоме комсомола, потом с 1973-го по 1978 год училась на сценарном отделении ВГИКа, специальность по диплому – «литературный работник кино и телевидения, кинодраматург». После института устроилась редактором на телевидение с зарплатой 110 рублей, по ее сценариям сняли две короткометражки, за которые она получила в общей сложности две с половиной тысячи рублей, так что в те времена Наталья Александровна не бедствовала. Еще была премия МВД за какой-то фильм о борьбе с пожарами. Первый громкий успех пришел в 1984 году, когда по телевидению показали цикл документальных фильмов о молодежи и подростках. С того момента Воронова прочно села на документалистику, сценариев художественных фильмов она больше не писала. В 1986 году участвовала в создании фильма о генсеке, в 1987-м написала сценарий для фильма о следователях Гдляне и Иванове, раскручивавших узбекское хлопковое дело. В эти же годы закончила Высшие режиссерские курсы. В 1988 году сняла в качестве режиссера и сценариста свой первый полнометражный документальный фильм «Законы стаи», вся страна бегала в кинотеатры его смотреть. Деньги на съемки дал какой-то спонсор. Весной 1989 года избрана народным депутатом, активно участвовала в работе Первого съезда. В 1990 году снимала «Что такое хорошо и что такое плохо», финансирование частично от Госкино, частично от того же спонсора. Замужем, имеет двоих детей, одиннадцати и десяти лет. Вот, собственно, и все.

Да, гладкая биография, без смены взлетов и падений. Глазу зацепиться не за что. Вот разве что спонсор…

– А что за спонсор у нашей Натальи Александровны? – с безразличным видом поинтересовался Руслан.

– Какая-то фирма, торгующая медицинским оборудованием.

– Поточнее можно?

– Долго искать. В каком-то интервью она эту фирму называла, но я не помню. Тебе-то какая разница?

– Интересно. Может, поищешь?

– Все-то тебе интересно. – Лена со вздохом достала с полки папку и принялась перебирать собранные в ней материалы. – Тебе, Русланчик, давно пора самому писать, а не фотографии к чужим текстам делать. Здоровое любопытство – стержень профессии журналиста. И перо у тебя легкое, и стиль хороший. Чего ты за свою камеру спрятался?

– Ну вот, опять начинается! – Руслан трагическим жестом воздел руки к потолку. – Это же не от меня зависит. Я не могу сам себя назначить корреспондентом. Внештатником держат – и на том спасибо.

– Да ты в качестве внештатника уже целое собрание сочинений написал! Тебе давно пора идти к руководству и ставить вопрос о том, чтобы тебя взяли на ставку. Чего ты сидишь-то, как бабка на завалинке, милостей дожидаешься? Милости сами не упадут, дерево трясти надо.

– Ставок свободных все равно нет, сама знаешь.

– Господи, Руслан, ну ты прямо неземной какой-то! Черт, где же это интервью, в котором Воронова фирму называла… Ведь я же его видела, я точно помню… Ставки, Русланчик, имеют приятное обыкновение периодически освобождаться, люди уходят на пенсию или на другую работу. А на освободившиеся вакансии тут же находится куча претендентов, имеющих связи и протекции.

– У меня нет связей.

– Вот и я к тому веду, что связей у тебя нет, хлопотать за тебя никто не будет, поэтому, пока ты тихо сидишь, исправно приносишь хорошие фотографии как фотокор и пишешь свои материалы как внештатник, руководство имеет полное моральное право считать, что ты всем доволен и тебя все устраивает. Наберись уже наконец храбрости, пойди к главному и скажи ему.