Малышка и Карлссон - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 44

Ничего не произошло.

Карлссон поводил предметом около «лодочки»… Нет, ничего. Бессмысленно. Карлссон разочарованно бросил предмет на стол, захлопнул сундук и пошел выпускать Малышку.

– Тролль? – недоверчиво повторила Катя.– Ты серьезно?

Карлссон утвердительно кивнул.

– Ничего себе…

Кате ужасно захотелось подойти к окну, чтобы посмотреть, куда скрылось чудовище. Но она не осмелилась – вдруг оно пряталось где-то поблизости?

– Этот монстр не очень-то похож на тролля,– сказала она.

– Ты что, раньше встречалась с троллями? – осведомился Карлссон.

– Нет, конечно. Но я совсем не так их представляла. Я думала, тролли – это такие неуклюжие, неопрятные, каменные увальни, с большими руками и ногами, грубыми чертами лица… С большими зубами…

По правде сказать, образ тролля у нее сложился по мультику «Шрек».

– Считаешь, у этого – зубы маловаты?

– Да я… – Катя вспомнила, какие зубы у этого тролля – и у нее по спине побежали мурашки.

– Чего ему от меня было надо? Убить?

– Съесть. Он любит человечину, но последнее время она не часто ему достается,– Кате показалось, Карлссон произнес это с сочувствием.

– О Боже,– прошептала она.– Если бы не ты, он бы меня убил.

– Это точно.

– Но ты ему запретил – и он тебя послушался?

– Именно так.

– А почему он тебя слушается? – не отставала Катя.– Ты его хозяин? Или просто приручил?

На этот раз Карлссон долго не отвечал.

– Скорее, второе,– сказал он неохотно.

«Как называется человек, который повелевает волшебными чудовищами? – осенило Катю.– Колдун!»

Катя существование колдунов допускала и даже была лично знакома с одной ведьмой-любительницей, маминой чудаковатой подругой, которая преподавала музыку в школе и занималась спиритизмом. Музыкантша заклинала духов, разговаривала с ними и могла им приказывать. А если кто-то умеет приказывать духам, то почему бы Карлссону не повелевать троллем?

«Надо с ним поосторожнее,– подумала Катя, новыми глазами глядя на Карлссона.– Поуважительнее. А то еще влезу во что-нибудь запретное… И он мне вообще ничего не расскажет…»

Катя замолчала, думая, о чем бы спросить его еще. В голове теснилось множество вопросов. Если Карлссон – колдун, может, он и ее чему-нибудь этакому научит?

Пока она размышляла, Карлссон, решив, что расспросы закончены, снова открыл сундук и принялся в нем копаться. Катя, стоя у стола, продолжала размышлять о колдунах, троллях и прочей мистике. Происшедшее понемногу укладывалось в ее голове. Она не задавалась вопросом: было ли это на самом деле, не привиделось ли? Катя доверяла своим органам чувств. Видела – значит было. Значит – существует. И с этим фактом придется смириться. Тем более ей повезло: рядом оказался Карлссон, и ее не съели, как… Как, наверное, многих. Катины коленки перестали дрожать, и она решила, что все происшедшее – ужасно, ужасно интересно!

«Этот тролль-Хищник что-то принес! – вспомнила вдруг она.– Отдал Карлссону сверток. Что он принес?»

– Что он тебе принес? – повторила Катя вслух.

– Тебе это будет неинтересно,– буркнул Карлссон, продолжая свои раскопки.– И, скорее всего, очень не понравится.

– А я так не думаю,– пробормотала Катя, разглядывая сверток.

Что-то продолговатое лежало в непрозрачном полиэтиленовом пакете. Оглянувшись на Карлссона (тот все еще рылся в сундуке), Катя быстренько сцапала пакет, вытряхнула его содержимое на стол… и, взвизгнув, отшатнулась. Из пакета выпала отрезанная человеческая рука!

– Я же говорил, что тебе не понравится,– укоризненно сказал Карлссон.

Впрочем, он не сделал попытки спрятать ужасный предмет обратно в пакет, и Катя восприняла это как разрешение продолжать исследование.

Перебарывая отвращение, она подошла к столу, чтобы поподробнее рассмотреть страшную штуковину. Может, она – не настоящая? Муляж?

Какой там муляж! Самая настоящая рука. И пахло от нее отвратительно, просто тошнотворно: тлением и еще чем-то химическим.

Но Катя справилась с тошнотой и продолжила исследование. Судя по всему, это была рука женщины. Или ребенка. Нет, скорее женщины, поскольку ногти длинные и на них – остатки облупившегося красного лака. Отрезана она была повыше кисти. Даже не отрезана, а откромсана. Или отгрызена. Очень может быть, что отгрызена.

Катя вспомнила, какие клыки были у тролля. Побольше, чем у овчарки. Такими клыками не то что руку – ногу отгрызть можно.

– Это… Хищник … он ее съел, да? – заикаясь, спросила она.

– Не думаю. Он предпочитает свежее мясо,– Карлссон выпрямился, держа в руках нечто, напоминающее игрушечный кораблик.

– А тебе рука зачем? – не удержалась Катя.

– Для работы,– ответил Карлссон, не вдаваясь в подробности.

«Для ворожбы, зелье варить. Знаем-знаем, читали. Ну точно, он колдун»,– подумала Катя.

Ей все еще было страшно, но это был другой страх – будоражащий… и возбуждающий…

С другой стороны, возиться с такими омерзительными предметами, как эта рука, ей совсем не хотелось.

«Нет, пожалуй, я не буду у него ничему учиться,– решила Катя.– Я только посмотрю, как он это делает…»

Карлссон между тем поставил «кораблик» на стол рядом с рукой.

– Попробуем еще раз… – пробормотал он.– Без спешки…

Катя села на табурет, облокотилась на край стола, пытаясь в блеклом свете лампы разглядеть, что там затевает «колдун».

Кораблик при ближайшем рассмотрении оказался именно корабликом. Игрушечной лодочкой, вырезанной довольно искусно и украшенной вдоль бортов руническими знаками. У кораблика была мачта с поперечиной, а вместо паруса – прядь светлых-светлых волос. Катя протянула руку к игрушке, собираясь рассмотреть ее поближе. Волосы на мачте зашевелились и приподнялись, словно наэлектризованные.

«Статический заряд»,– мысленно определила Катя почерпнутое из школьной физики.

Еще она подумала, что лодочка эта ей почему-то не нравится. Была она какая-то неприятная… Как лежащая рядом отгрызенная рука.

– Не трогай!!!

Окрик Карлссона застал ее врасплох. Катиной нервной системе и так досталось сегодня. Она дернулась и опрокинула лодочку на бок.

– Сказал ведь: ничего не трогай! – сердито проговорил Карлссон, возвращая лодочку в прежнее положение.– Если…

И вдруг замолчал, завороженно уставившись на вставшую дыбом прядь-парус…

– Значит, все-таки сид… – пробормотал Карлссон по-шведски, глядя на подсказчик.

Волосяной парус раздувался, как будто под порывом ветра. «Ветер» несомненно дул в направлении руки.– Да, определенно, зацепил…

Катя наблюдала за его манипуляциями, обиженно выпятив губку.

– Думаешь, я совсем криворукая? Я игрушек и в детстве не ломала,– едко сказала она.

– Это не игрушка,– рассеянно произнес Карлссон, созерцая лодочку.– Это подсказчик. Инструмент такой…

– А что она подсказывает?

– Так, кое-что. Видишь?

Он продемонстрировал Кате шевелящиеся волоски.

– Да это просто статическое электричество!

– Какое еще электричество?

– Ты что, физики совсем не знаешь? А еще мужчина! – несколько высокомерно заявила Катя.– Во мне накопился статический заряд. Вот он и притягивает ко мне волоски, когда ты их ко мне подносишь!

– При чем тут ты? – досадливо пробормотал Карлссон.– Вот носитель! – Он ухватил оторванную руку и поднес к лодочке.– Ты тут совершенно ни при…

Волоски не шевельнулись.

– Ну вот! Что я тебе говорила! Это они на меня реагируют! Наверное, эта блузка все-таки синтетическая,– проворчала Катя.– А написано – стопроцентный хлопок…

Карлссон отшвырнул руку и поднес лодочку к Кате. Медленно провел корабликом от Катиного плеча – к кисти. И волоски послушно взмыли вверх.

– Ну что, убедился? – с чувством превосходства сказала Катя.– И нечего со мной спорить!

Карлссон очень осторожно поставил лодочку на стол, повернулся – и Катя увидела его глаза. Обычно маленькие, прищуренные, глаза эти расширились и были сейчас очень похожи на глаза страшного тролля. И даже, кажется, чуточку светились.