Утро Судного Дня - Мазин Александр Владимирович - Страница 76

Глава двадцать седьмая

День пятый

В этот день, пятый день полета, космонавты вышли на связь как обычно. И как обычно доложили, что полет проходит нормально. ЧП случилось непосредственно во время трансляции. Что именно произошло, не смог внятно объяснить никто из тех, кто смотрел передачу. В какой-то момент все зрители, слушавшие космонавтов без переводчика, перестали понимать то, что те говорят. Просто перестали понимать – и всё. И сразу же обнаружилось, что проблемы общения – не только в отношении космонавтов. Все зрители, слушавшие космонавтов напрямую, навсегда утратили способность понимать не только китайский язык, но вообще любую человеческую речь. Что-то такое отключилось у них в мозгу. К счастью, у пострадавших сохранилась способность понимать написанный текст. Если бы не это, катастрофа была бы еще более ужасна. Миллиард человек, вдруг лишившийся возможности изъясняться с себе подобными.

К чести китайского руководства, там сразу сообразили, что именно произошло. И уже через тридцать минут начали транслировать субтитры экстренного выступления их генерального секретаря, который сообщил гражданам, что паниковать не надо, ситуация под контролем, и все такое. Ничего страшного. Все структуры социального обеспечения управляются компьютерами. Энергетика, обслуживание, информационный обмен – всё под контролем. От граждан требуется не дергаться и действовать с учетом новых условий общения.

«Скорее всего, это диверсия вражеских сил, – сообщил гражданам генеральный секретарь. – В самое ближайшее время китайские ученые и военные разберутся, в чем тут дело. И все будет хорошо».

Но китайские руководители уже поняли: хорошо не будет. Информационная сеть Китая изрядно пострадала от ударов противника. Гало удалось кое-как восстановить – за счет заранее подготовленных резервов. Но связь в китайской армии была сознательно примитивизирована. Экранированный телефонный кабель куда труднее «перекрыть», чем спутниковые каналы. И теперь, без звуковой системы оповещения китайская армия была не способна воевать. Если же случившееся – диверсия «Аладдина», то дела Китая совсем плохи. Еще один удар по информационным линиям – и всё. Конец не только военной, но и гражданской инфраструктуре. А теперь, когда китайцы перестали друг друга понимать, – это уже не просто катастрофа. Это – гибель. Надо сдаваться, пока противник не нанес удар.

А если «Аладдин» ни при чем? Если это – «ифрит»?

Тогда надо постараться скрыть настоящее положение и вступить в переговоры. О мире, а не о капитуляции.

Китайцы нашли третий вариант. Они связались с Россией. Непосредственно Генеральный секретарь компартии Китая – с Императором России. Китайский лидер честно изложил то, что произошло. Изложил – текстом, поскольку тоже смотрел злополучную передачу. А потом попросил помощи.

Император объявил экстренный сбор Совета. И оповестил начальников Департаментов о том, что произошло.

Слушая Государя, Артём впервые в жизни порадовался «ифриту». Если китайский лидер не соврал (существовала вероятность, что всё сказанное им – «деза»), то войне – конец. Но Гриву мучили сомнения. «Ифрит» всегда проявлял себя как слепая сила. А здесь – точный и очень эффективный удар. А что если «Аладдин» действительно может организовывать «ифрит»? То, что «умники» Комитета намного опередили остальное человечество, Артём знал. И понимал, что забросить человека в прошлое намного сложнее, чем разработать программу, которая в какой-то момент «уронит» сознание зрителя и заблокирует тот участок мозга, который ведает второй сигнальной системой. Даже выборочно. Чтобы написанное было понятно, а сказанное – нет.

А то, что это произошло во время китайской трансляции, ни о чем не говорит.

Кто сказал, что сигнал идет с китайского корабля, а не с какого-нибудь «аладдиновского» спутника?

Свои мысли Грива решил держать при себе. И не омрачать радости остальных членов Совета, когда выяснилось, что генсек не соврал.

Руководители Департаментов представили массу доказательств его правдивости. Информация пришла и от агентов в Китае, и от внутренних служб: в России тоже жили китайцы, которые очень интересовались полетом космического корабля. Всех их постигла та же печальная участь. И все очень радовались, что способность понимать речь утратили только те, кто слушал трансляцию по-китайски.

У тех, кто не знал языка и пользовался транслятором, никаких нарушений не возникло. Они даже не поняли, почему передача была прервана.

– Хорошо, что никто из наших эту трансляцию не смотрел, – сказал дед. – Батька твой по-китайски понимает. Да и ты теперь у нас – универсальный полиглот.

А Грива немножко жалел, что не видел передачу. Он был почти уверен, что на него эта штука не подействовала бы. Но экспериментировать и просматривать запись Артём не стал.

С Артёмом связался Миша Лотман. Сначала послал запрос по Сети, потом, получив добро от СБ и самого Гривы, – по коммуникатору. Бывший израильский лейтенант просил посодействовать в приеме в российскую армию. Дескать, он не желает отсиживаться в стороне, когда его новая родина станет воевать с Китаем. А что она станет, Миша не сомневался, поскольку регулярно смотрел новостные ленты и понимал, куда и зачем тянет народное мнение пропагандистская машина.

– Войны не будет, – сказал Грива. – Живи спокойно.

– Да? Жалко! – В том, что Артём знает, что говорит, его собеседник не усомнился. Был в курсе, что теперь Грива – член Императорского Совета.

И тут Грива не удержался, спросил:

– Миша, ты последнюю трансляцию с китайского корабля не смотрел?

– Да я и первую не смотрел! – сказал Лотман. – Буду я еще всякие богохульные дела смотреть.

– Почему – богохульные? – спросил Грива.

– Потому что нечего лезть туда, куда не положено.

– Куда – туда? – удивился Артём.

– Наверх. Кстати, был уже один такой случай. Ты про вавилонскую башню читал, мой господин?

– Читал, – после небольшой паузы ответил Грива. – Откуда ты знаешь?

– Знаю – что?

– О потере дара речи.

– Не потеря дара речи, а смешение языков, – поправил Лотман. – Так в Торе сказано. Можешь проверить, у меня память хорошая.

– Да верю я, – сказал Артём.

Интересный, однако, вариант. Или просто совпадение?

– Извини, Миша, у меня дела, – сказал он. – Будут проблемы – дай знать.

Императорский Совет практически единогласно вынес вердикт.

Оказать Китаю максимально возможную помощь.

Выступить посредниками в заключении мира между Китаем и «Аладдином» и не дать последнему добить Китайскую республику. Если понадобится – силой.

Увеличить свое военное присутствие в Азии и не допустить резни при неизбежной дележке имущества поверженного гиганта.

Сразу после Совета с Артёмом связалась Даша. Она уже вполне освоила современные средства связи. Хотя там и осваивать было нечего. Активировал, сообщил имя – и абонент на связи. Чем сложнее системы внутри, тем проще – снаружи. Если у Даши и могли возникнуть проблемы, то это проблемы психологические, а не технические.

– Когда будешь? Скоро? – спросила Даша по-русски.

– Скоро. Что-то случилось?

Раньше Даша никогда не спрашивала так категорически. У нее было свое, «палеолитическое» восприятие времени.

– Твои родители прилетели. Просили узнать.

– Уже иду.

Пока Даша общалась с мамой, Артём поговорил с отцом.

– Ты ведь археолог, батя, в мифологии должен разбираться…

– Вообще-то мифология – это несколько другая дисциплина, – заметил отец. – Но если у тебя есть какой-то конкретный вопрос, говори. Попробую ответить.

– Ты в курсе того, что случилось сегодня в Китае?

– По поводу нарушений восприятия речи? Да, в курсе. Узнал от одного из своих китайских коллег.

– Ага. Это упрощает дело. Я, бать, тут с одним своим знакомым разговаривал: он провел любопытную аналогию с мифом о Вавилонской башне. Знаешь о таком?