Кольцо Уракары - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 44

– Здесь океан веселый, с причудами, но они, в общем, не опасны. Оттого и прилетает столько народа из самых разных миров.

– Да, – сказал я, чтобы что-нибудь ответить. Вообще разговаривать мне сейчас не хотелось; тишина помогала настраиваться на предстоящие действия, в которых многое пока оставалось неясным. Мартина, похоже, поняла мое состояние и больше не заговаривала до той поры, когда в симфонию безмолвия вошел какой-то новый элемент: низкое, на грани инфразвука, гудение. Оно исходило как бы из воды: я ощутил тревогу, усиливавшуюся с каждым мгновением.

– Что это?

– Инфразвук. Очистка вод.

– От кого?

– От таких, как мы с тобой. На, держи. Она вложила что-то мне в ладонь. Я не сразу понял: затычки для ушей.

– Иначе захочешь прыгнуть за борт. Самое малое – повернуть назад и улепетывать во все лопатки.

Я заткнул уши и быстро пришел в себя. Хотя звук продолжал ощущаться по легкой вибрации бортов, он больше не вызывал страха. Я упрекнул себя: конечно, об этой мере предосторожности мне следовало знать заранее и соответственно приготовиться. Правда, времени на подготовку на Теллусе и так было в обрез. Сделал я и первый вывод, самый очевидный: власти Топсимара тщательно контролировали прибытие, а может быть, и убытие с острова неофициальных визитеров. Так что моя легализация здесь наверняка окажется делом нелегким. Но, собственно, легкости я и не…

Мысль не успела закончиться: мое внимание непроизвольно переключилось на что-то другое. А именно – на яркое пламя, вдруг поднявшееся столбом недалеко, хотя, может быть, и далеко от нас: во мраке определить расстояние было невозможно. Я вытащил затычки. Один, два, три… До мгновения, когда до нас докатился грохот взрыва, прошло девять секунд. Значит, примерно в трех километрах отсюда.

– Тоже инфразвук?

– Нет, это уже совсем другая частота. У кого-то сдетонировало топливо. Явно приезжий – решился выйти ночью с бензиновым мотором. Проще утопиться сразу.

Сказав это, она выключила наш движок. Теряя скорость, «Мартина» сразу осела глубже, зарылась носом в волну.

– Разве не лучше – уйти подальше?

– Не так сразу. Сейчас будет наша очередь: включат магнитное поле. При работающем моторе сразу останемся без энергии. А так – их волна благополучно уйдет в воду, и все.

Я понял, что антенна над кокпитом предназначалась вовсе не для связи.

– А если приблизятся?..

– Они слишком далеко. Но минут пятнадцать будем дрейфовать.

– Мартина…

– Я знаю. Не надо об этом. Сейчас не надо. И в самом деле, не время было расслабляться. Огонь вдалеке уже затухал, когда она снова включила мотор и мы продолжили путь.

– Мы не промахнем мимо?

– Не беспокойся. Она знает дорогу, – сказала Мартина о лодке, как о живом человеке. Впрочем, кто знает, где кончается живое? Скорее всего нигде.

К берегу мы подошли на самых малых оборотах. Последние метров двести прошли на веслах. Когда под килем зашуршал песок, я шагнул за борт и вытолкнул лодку носом на берег. Мартина сошла на сушу. Потянулась, разминаясь. Переход наш занял (я взглянул на слабо светившийся циферблат) почти четыре часа со средней скоростью двадцать узлов.

– Не утомительно будет – сразу в обратный путь?

– С чего ты взял?

– Разве ты…

– Кто же оставит тебя тут одного? Тогда лучше было бы вовсе не везти. Ты бы посмотрел на себя: такого – тебя возьмет первый же контроль. А в твоей сумке вряд ли наймется приличная одежда. Судя по весу – в ней что-то куда более массивное. Наверняка оружие. Угадала?

Чтобы угадать это, не надо было обладать ясновидением; так я ей и сказал. Она усмехнулась:

– Вот это совершенно лишнее. На Топсимаре ношение оружия – тяжкое преступление. Карается круто.

Оказывается, я не знал целой кучи вещей; к сожалению, их не было в справочниках. Не мог Король предупредить! Хотя – он-то тут вряд ли бывал, а информация при любой передаче что-то теряет, таков закон.

– Что же тут: мир без оружия?

– Его здесь предостаточно – но только у тех, кому оно положено. Всякий банк охраняется, но самый богатый банк Федерации по сравнению с Топсимаром – свалка утиля. Вывод подсказать, или сообразишь сам?

– Все ясно, – ответил я без воодушевления. – Почему только я не посоветовался с тобой перед тем, как лететь сюда?

– Наверное, потому, что я была далеко, – ответила Мартина очень серьезно. – Ладно. Пошли.

– Далеко ли?

– Устать не успеешь, – заверила она. – Хотя мотор опять придется тащить тебе.

– А если оставить – украдут?

– Это бы с полбеды. Когда ты в нем копался – тебе не пришло в голову, что таких моторов не бывает в продаже?

– В открытой, – согласился я. – Но ведь кроме открытой…

– Не здесь. Такой мотор можно доставить на Топси только нелегально. Так что если на него наткнется береговой патруль…

– Здесь и такой есть?

– Здесь есть все. Только от многого лучше держаться подальше.

– Уговорила.

Я отвинтил мотор, взвалил на плечо, левой рукой ухватил за петли увесистую сумку с диареактором – источником энергии для мотора.

– Командуй.

– Держись сзади в двух шагах. У меня на спине метка. И ступай внимательно: здесь не проспект.

– Усвоил.

И я послушно двинулся вслед за слабо светящимся кружком, прикрепленным к куртке Мартины между лопатками. С такой отметиной, невольно подумалось, удобно ожидать выстрела в спину…

Но выстрелов так и не прозвучало, и мы благополучно (хотя и не скажу, что очень легко) прошагали минут пятнадцать – сперва вверх по травянистому склону, потом – по узкой, петлявшей меж деревьями тропке. Шли, пока впереди не почудилось что-то более темное, чем сама ночь. Взламывая тишину, в той стороне глухо залаяла собака. Почему-то этот звук обрадовал меня: он был естественным, совсем земным.

– Стой! – едва слышно скомандовала Мартина. И – как мне показалось во тьме – что-то поднесла ко рту. Но никакого звука не раздалось, напротив, смолкла собака. Мы продолжали стоять, видимо, ожидая чего-то. Прошло с полминуты, впереди засветилось окно. А потом слабый свет обозначил и отворившуюся дверь. Человек вышел и медленно приблизился к нам.

– Кому не спится? – негромко спросил он, остановившись шагах в пяти. Луч звезды отскочил от предмета, который человек держал в вытянутой руке. Похоже, встретивший нас принадлежал к тем, кому разрешалось иметь оружие. Или же он не признавал законов. Я подумал, что второе было бы предпочтительнее. Голос человека был немолодым и хрипловатым. В нем звучала память о схватках со стихиями. Мне не раз приходилось слышать такие голоса.

– Онемели, бзинкшт?

– Абердох, это Мартина.

Бзинкшт, бзинкшт. Где это я?.. Бзинкшт!

– Сам вижу, – проговорил он ворчливо. – Давненько не встречались, девушка. А с тобой кто?

– Старый знакомый, – вступил в разговор и я.

– Да? – Это прозвучало крайне недоверчиво. – Что-то не припоминаю я таких знакомых…

– Да нет, – сказала Мартина, – это он шутит. Он просто…

– Помолчи-ка, девушка, – перебил он. – Шутники такие все уже перевелись. Знакомец, заходи в дом, ступай медленно и руки держи – сам должен знать, как… Дернешься – зажарю. А ты, Мартина, постой пока на месте. Все женщины – существа легковерные, вас провести – не успеешь глазом моргнуть…

Мартина промолчала, а он все ворчал, пока я не переступил через порог, чтобы оказаться в просторной и аккуратной кухне, занимавшей, похоже, больше половины всего строения. Диск под потолком давал не очень много света, но достаточно, чтобы нам разглядеть друг друга. Разглядывание заняло минуты полторы. Столько времени потребовалось и ему, и мне, чтобы за искусственным обликом, за личинами, которые носили мы оба, разглядеть подлинные черты. Потом он сказал – уже совсем другим тоном:

– Вот так раз! Верь после этого слухам…

– С тебя сто двадцать пять галларов, – молвил я в ответ.

– Всего-то? Что-то не помню, чтобы я у тебя занимал.

– Мне во столько обошлись поминки по тебе – когда, объявили, что ты накрылся. Вот и плати теперь.