Тени Королевской впадины - Михановский Владимир Наумович - Страница 52

– Кто же, интересно?

– Гарсиа его зовут.

Миллер опустил вилку.

– А ты откуда знаешь?

– Да моя подружка, о которой я тебе рассказывала, когда-то давно встречалась с этим Гарсиа, – сказала небрежно Росита.

– Встречалась, так больше не встретится, – бросил он, снова принимаясь за еду.

– Это почему?

– Да ты что, с луны свалилась? Газет не читаешь?

Росита качнула высокой прической.

– Не читаю, – призналась она. – Меня от газет сразу в сон клонит.

– Так знай, что этот самый Гарсиа, мой предшественник, – враг нации. Он выкрал секретные документы генерала Четопиндо и на его машине бежал за границу.

– А-а, теперь припоминаю… Я что-то подобное слышала по радио. Ну и что, поймали этого Гарсиа?

– Пока нет.

– А поймают?

– Уверен, что да.

Заиграл оркестр. Певица в длинном, вышитом серебряными блестками платье запела о южном небе, которое полыхает синим огнем, словно глаза любимого.

Чем-то давным-давно позабытым повеяло на Миллера от этого танго. Первые пары закружились на узкой кольцевой полосе, которая опоясывала оркестр.

– Выходит, тот шофер Гарсиа жив? – вскользь спросила Росита, очищая апельсин.

Глаза Миллера сузились.

– Шив, разумеется, – отчеканил он. – Трупы не умеют угонять машины и выкрадывать важные бумаги. А зачем тебе нужен Гарсиа?

– Мне он не нужен… – пожала плечами Росита. – Подругу жалко. Хоть они и расстались давно, она все не может его забыть.

– Уж если тебя так заинтересовал Гарсиа, могу сообщить по секрету… – Миллер внезапно умолк: к столику подошел официант, принес лимонад со льдом.

Росита с нетерпением смотрела на официанта, ожидая, когда он отойдет.

– Ты начал говорить о том шофере, который угнал машину генерала Четопиндо, – напомнила она, когда официант удалился.

– А, о Гарсиа, – усмехнулся Миллер. – Ты скоро услышишь о нем. И твоя подруга. Вы скоро все услышите о нем.

– Его поймали, да?..

Миллер усмехнулся:

– Пойдем-ка лучше танцевать.

Росита вышла из-за стола и остановилась, поджидая Карло. Он поднимался медленно, с преувеличенной осторожностью, стараясь не задеть посуду на столе.

Когда Миллер и Росита между столиками пробирались к месту, где кружились пары, к ним подскочил вылощенный метрдотель.

– Все в порядке, господа? – спросил он угодливо. – Не желаете ли…

Миллер перебил его:

– Повторить!

– Вы желаете повторить заказ, господин? – не понял метрдотель.

– Не заказ, а песенку, – пояснил Миллер и неожиданно пропел: – «Синий огонь в небесах, синий огонь у любимой в очах…»

Метрдотель подбежал к капельмейстеру, что-то прошептал ему, тот взмахнул дирижерской палочкой, и певица, поклонившись публике, начала свой номер сначала.

Парочки, начавшие было расходиться, снова потянулись к танцевальному кольцу.

– Видишь, как в этом заведении любят генерала Четопиндо, – с удовлетворением произнес Миллер. – Даже его шофер – и тот пользуется уважением.

– Разве тебя здесь знают?

– Этот прохвост во фраке, кажется, узнал… Но это не имеет значения…

В танце он вел уверенно, прижимая Роситу.

– Ты разрешишь мне проводить тебя домой? – спросил Миллер, не отрываясь глядя на ее полные губы.

Росита засмеялась:

– У меня строгий отец.

– Я люблю строгих людей, – сказал Миллер. – Быстро нахожу с ними общий язык.

Они сделали еще круг.

– Знаешь, Росита, я не встречал еще такой девушки, как ты, – начал он.

– Какой?

Миллер замешкался, подыскивая слово.

– Такой странной.

– Я не странная.

– А почему ты побежала от меня, когда мы столкнулись на улице?..

Росита на минуту устало прикрыла глаза.

– Не знаю…

– А все-таки?

– Показалось что-то… Померещилось… Дело в том, что… Ну что ты пристал! – в сердцах отмахнулась Росита.

Выходя из порта, Гульельмо почувствовал, что за ним следят: за несколько лет революционной работы у него выработался отменный нюх на такие вещи. Шпиков он не боялся. Однако сейчас существовала опасность вывести их на подвал в фавелах, где товарищи готовят ротатор для листовок.

Гульельмо словно невзначай оглянулся. Эти двое висят на хвосте, сомнений нет. Нужно принимать решение.

Он шел по дороге, ведущей из порта, и что-то безразлично насвистывал, провожая взглядом каждую проносящуюся мимо машину.

Из-за поворота показался длиннющий, с низкой посадкой рефрижератор. Гульельмо заметил за ветровым стеклом кабины знакомого шофера. На борту машины было выведено огромными лиловыми буквами: «Перевозка мяса. Королевская впадина – Санта-Рита». Когда машина поравнялась с ним, он вскочил на подножку.

– Гони! – крикнул шоферу, просовывая голову в приспущенное стекло кабины.

Шофер прибавил газ.

Двое одураченных шпиков остались на дороге. Они что-то закричали – из-за грохота слов нельзя было разобрать. Гульельмо рассмеялся.

Рефрижератор мчался и дребезжал так, что казалось, вот-вот развалится. Слева проплыли фавелы.

– Оторвался от «хвоста»! – прокричал Гульельмо шоферу, сунув голову в приоткрытое стекло кабины.

Тот вместо ответа подмигнул.

Гульельмо спросил:

– В Санта-Риту, друг?

– Да. А тебя куда подбросить?

– Нам по пути. Мне как раз туда и надо, – ответил Гульельмо и закашлялся.

Когда показались дома столичной окраины, Гульельмо попросил остановить машину.

– Дальше пойду пешком, – сказал он и спрыгнул с подножки. – Спасибо, друг.

Шофер отсалютовал и тронул машину.

Собственно говоря, никакого определенного плана у Гульельмо не было. Он знал только, что в этом огромном городе на какой-то из улиц – Росита. А почему – на одной из улиц? А может, она в каком-нибудь здании? В магазин зашла? В кафе?

Гульельмо решил три-четыре часа посвятить поискам Роситы – практически безнадежным, он понимал это, – а затем вернуться в фавелы и заняться ротатором.

С чего начать поиски? Просто бродить по улицам, надеясь на счастливый случай? Или придерживаться какого-либо определенного плана? Ну, хорошо, допустим, он встретит Роситу. Но что он скажет ей? Зачем он, собственно, ищет ее? Росита может послать его к черту – и будет права.

И все-таки он найдет ее! Просто чтобы увидеть, услышать ее голос.

С каждым часом надежды Гульельмо таяли. Если в городе сотни тысяч людей, как встретить среди них одного-единственного, который тебе нужен?

Для этого необходимо чудо.

Гульельмо верил в чудеса. Именно поэтому он продолжал упорно вышагивать, глазея по сторонам. Он проходил улицу за улицей, заглядывал в широкие стекла магазинов, парикмахерских, кафе; Роситы нигде не было. Он уже начал ругать себя за глупую затею.

Наступил вечер. Гульельмо отчаянно устал и проголодался. Давно пора было возвращаться в фавелы. Он двинулся к автобусной станции.

До фавел он добрался глубокой ночью, совершенно измученный. Товарищи его ни о чем не расспрашивали, а сам Гульельмо отмалчивался. Ротатор наладили только к рассвету, зато теперь он работал бесперебойно.

Утром Гульельмо вручил Орландо свежеотпечатанную листовку и рассказал, что вчера обнаружил за собой «хвост». О своей внезапной поездке в Санта-Риту он умолчал.

Рамиро, пристроившись у окна, внимательно читал текст, над которым ему пришлось изрядно помучиться.

– А вам не кажется, что мы сами гасим революционный порыв масс? – спросил Гульельмо. – После исчезновения Гарсиа Оливия наэлектризована…

– Вот мы и должны собрать это электричество воедино, – возразил Орландо. – Если рабочие начнут выступать несогласованно, нас разобьют поодиночке.

Получив очередные задания, члены комитета разошлись. Гульельмо и Либеро вышли на улицу вместе.

– Ты домой? – спросил Гульельмо не без задней мысли: идти одному к Росите он считал неудобным.

– Нет. Заскочу в порт.

– Будь осторожен.

– Ничего, – махнул рукой Орландо. – Там кругом свои. Если что, докеры в обиду не дадут…