Тень Инквизитора - Панов Вадим Юрьевич - Страница 17

17

– Хозяин, – грязный указательный палец Копыта постучал по пробковому шлему шаса-колонизатора. – Хозяин, там Иголка обгорел, надо бы того, больничный выписать, мля… Жертва труда…

– Если он не может работать, – немедленно среагировал шас, – на бесплатный обед пусть не рассчитывает.

– Биджар! – окликнул шаса Артем.

– Да?

– Спасибо, что дал нам три дня.

– Не стоит благодарности, – махнул рукой Хамзи. – Мы же друзья.

* * *Цитадель, штаб-квартира Великого Дома НавьМосква, Ленинградский проспект,18 сентября, четверг, 20:34

Тонкие линии металлических конструкций, изящно изогнутое стекло, футуристические светильники, кожа, пластик, снова стекло и сталь – кабинет Сантьяги преобразился полностью, и только три вещи остались в нем от прежней обстановки: три гениальных полотна Аркадия Ивова. Правда, им пришлось сменить рамки, но антураж не был способен повлиять на мощную энергетику холстов. И именно возле них стоял князь, когда переодевшийся в легкие белые брюки и свободную сорочку комиссар вернулся в кабинет.

– Понравились?

– Я заберу их у тебя. Распорядись.

– Не продаются, – покачал головой Сантьяга.

Из-под капюшона долетело недовольное сопение повелителя Нави.

– Полотна не подходят к новой обстановке. Даже с другими рамочками.

– Не продаются, – повторил комиссар. – Но я разрешаю вам приходить и смотреть на них в любое время.

Фигура в черном плаще медленно прошлась вдоль нового стола Сантьяги, пару мгновений провела у настенного светильника, слегка поблескивающего платиной, и остановилась у модерновой полочки.

– Пытаетесь выразить свое восхищение? – осведомился комиссар. – Лично я весьма доволен работой Усама Турчи. Прекрасный дизайнер.

– И во сколько обошлись Великому Дому твои забавы?

Нав остается навом, даже будучи князем.

– Я не обидел Торговую Гильдию, – скупо ответил Сантьяга. – Вы дожидались меня, чтобы проверить смету?

– Я думал насчет нашего разговора.

– Неплохое занятие, – одобрил комиссар. – Вам потребовалась помощь?

– Сантьяга, – голос князя прозвучал чуточку утомленно. – Иногда я от тебя сильно устаю.

– У меня отличное настроение, – объяснил комиссар. – Я отправляюсь в путешествие.

На этот раз повелитель Нави издал нечто среднее между стоном и хрипом. Прозвучал звук сдавленно, вызвав легкое удивление Сантьяги.

– У нас назревает кризис.

– Вы запретили мне предпринимать что-либо, – напомнил комиссар.

– Когда ты вернешься?

– К сожалению, скоро. Уверен, вы не успеете наломать дров.

Князь неожиданно откинул капюшон, и пронзительный взгляд его желтых, глубоко запавших глаз устремился на Сантьягу.

– Надеюсь, ты хорошо понимаешь ситуацию?

– Когда-нибудь было иначе?

Повелитель не нашел что возразить. Он мрачно оглядел вызывающе белую, невозможную для нава, одежду комиссара, презрительно царапнул когтем стекло футуристической полки и поинтересовался:

– Патриарх действительно болен?

– В его возрасте любая мелочь способна привести на больничную койку. Наше сканирование не обнаружило каких-либо опасных симптомов, но в плохом самочувствии чела нет ничего странного.

– Его не могли отравить? Или воздействовать при помощи магии?

– Вы забываете, что патриарха охраняют монахи Забытой пустыни.

– Что показало твое сканирование?

– Никаких следов внешнего воздействия.

– Это хорошо. – Князь отвернулся. – Тем не менее, ты увязываешь активность Курии с болезнью патриарха?

– Да, – кивнул комиссар. – Я уверен, что связь существует. Союз ортодоксов борется за власть в церкви.

– Это могут быть простые человские игры.

– Тогда почему они не действуют в Москве? – Сантьяга улыбнулся и поправился: – Не действовали в Москве?

– Это только твои подозрения.

– Союз торопливо стремится к широкой известности, и его главные ходы впереди, – комиссар прищурился. – Через неделю, максимум через две он получит, что хочет, но перестанет вызывать живой интерес публики. Он станет просто известной организацией. Проанализировав деятельность Курии, я пришел к выводу, что ее лидеры ждут от рекламной акции другого. Они проявляют активность, желая добиться чего-то определенного. Отсюда следует вывод: ближайшие дни принесут нам немало сюрпризов, возможно – неприятных.

– А Забытая пустынь, по твоим словам, пребывает в своем нормальном полусонном состоянии… Ее нынешний лидер не амбициозен?

– Лидеры Забытой пустыни не бывают амбициозными, – заметил Сантьяга. – Монахи очень щепетильны в этом вопросе.

– Церковь стоит слишком близко к Тайному Городу. – Князь подошел к полотну, изображающему цунами. – На расстоянии удара. Немедленно сообщай мне о любых событиях, связанных с Союзом ортодоксов.

– Обязательно. – Комиссар надел солнцезащитные очки. – Вы уходите или еще полюбуетесь МОИМИ картинами?

– Может, ты скажешь, куда собрался?

– Кортес выманил у приставников галеон, полный золота инков. Я еду на вскрытие.

– Зачем?

– Любопытно.

* * *Украина, Киев, аэропорт «Борисполь»,18 сентября, четверг, 20:57

Он запрещал себе думать о том, правильно ли поступил – поступить иначе он не мог. Просто не мог, этим все сказано. А сомнения теперь бессмысленны и вредны, ибо любая нерешительность, любое замешательство грозят смертью. Иван понимал, что Глеб его не простит. И уж тем более Нур, зубастый карлик с бесцветными глазами, карикатурно копирующий манеры хозяина. Он мог быть хорошим шутом, но предпочел стать псом, умным и безжалостным, и не успокоится, пока не сомкнет клыки на шее отступника.

Иван помешал ложечкой чай и сделал большой глоток. Заварка, конечно, отвратительна, дешевый пакетик, зато крепкая. Хазаров любил хороший чай, разбирался в нем, отдавая предпочтение черному, цейлонскому, но с обязательными добавками трав. Многочисленных сибирских трав, придающих напитку невероятный аромат. Или ягод. Облепиха, клюква, брусника… Чаи, которые делал Иван, восхищали. Случалось, что Глеб, отложив все дела, прилетал в Читу только для того, чтобы опустошить с Иваном самовар-другой великолепного напитка, поговорить по-дружески или просто помолчать, наслаждаясь короткими минутами покоя и умиротворения.

Теперь Глеб хочет его убить…

Последние два месяца они жили вместе с Иваном в небольшой избушке на окраине Читы, хотя обычно вновь прибывшие проповедники не задерживались в штабе координатора больше недели. Хазаров определял для них территорию, подыскивал жилье и отправлял работать на благо Курии, нести пастве Слово Божие. С этими двумя получилось иначе. Антон Городов и Миша Кузьмин, хорошие ребята и перспективные маги. Когда-то их отыскал и привел в Союз ортодоксов сам Иван, помог увидеть силу, осознать свои способности, отправил в Дальний скит… Через два года Антон и Миша вернулись к Ивану совсем другими людьми.

Они согласились с предложенной координатором областью, но переезжать не спешили, оставаясь на виду у Ивана. Или не выпуская его из виду. «Они своеобразные парни, – высказался Нур. – Хочу, чтобы ты присмотрел за ними». Но верить словам карлика мог только Глеб, остальным Нур говорил то, что считал нужным.

Своеобразие Антон и Миша проявили неделю назад, повергнув Ивана в настоящий шок. Их дикая выходка перевернула мир, обрушила небеса на землю, но… Хазаров постарался ничем не выдать свое состояние. Он понял: подозрительный Нур приготовил проверку. Иван сделал вид, что прошел ее. Нур сделал вид, что поверил. Антон и Миша оставались жить у куратора. И целых семь дней Иван был вынужден делить кров и улыбаться людям, которых он возненавидел.

Молодые проповедники спали по очереди, поэтому Антона Хазаров убил первым. «Эльфийской стрелой», в сенях, когда проповедник, облегчившись, возвращался в дом. А Михаил умер во сне, полной грудью вдохнув ставший ядовитым воздух.