Жемчужина императора - Бенцони Жюльетта - Страница 80

– Учитель живет вон там, – объяснил он, указывая на форт Бала Кила. – Так он ближе к небу, а его благословение распространяется на всю мою страну...

Альдо с улыбкой кивнул. Прогулка могла оказаться приятной, и ему впервые предстояло прокатиться на слоновьей спине. Плавно покачиваясь в седле в такт мерному шагу слона, они проплыли над городом, видя повсюду одни только согбенные спины, затем дорога круто пошла в гору, внизу поросшую пыльными деревьями, на которых резвились стаи обезьян, но выше лежала каменная пустыня, нагромождение скал, заканчивающееся у старых стен с закругленными зубцами, каждый из которых был прорезан бойницей. С каждым шагом слона пейзаж становился все более суровым, сбоку от тропинки открылась пропасть, крутые склоны казались все неприступнее. Они приближались к старому форту. Здесь царило молчание, шум города отступил. Никого кругом, только гриф время от времени тяжело пролетал над древними камнями, описывая концентрические круги. Джай Сингх молчал, положив руки на разведенные колени. Казалось, он молился: покрывало возле его губ шевелилось от дыхания, но с них не слетало ни единого звука.

Наконец они оказались у подножия стен, которые, несмотря на размеры слона, отсюда казались еще выше, чем из долины. Кое-где стены осыпались, но в других местах на них еще сохранились резные деревянные павильоны, в прежние времена служившие, должно быть, сторожевыми башнями. С этой высоты – несколько сот метров над городом – видны были километры укреплений, уходивших в бесконечную даль: Великая Китайская стена, да и только, разве что немного потоньше, но такая же неприступная.

– Мои предки умели защищать свои земли, – произнес Джай Сингх, на время оторвавшись от молитвы.

– Вижу. Это производит впечатление.

Но они уже прибыли на место. Войти в форт можно было через единственные, внушительных размеров ворота, которые с глухим звуком открылись перед слоном и тотчас закрылись снова. Внутри оказался просторный двор, за ним – старый дворец. Здание выглядело бы пустым, если бы не двое слуг, которые простерлись ниц, перед тем обменявшись несколькими словами с магараджей. Тот снял свое синее покрывало.

– Учитель Чандра Нанду нас ждет.

Они шли через залы, дворы и галереи с остатками былой роскоши: фресками с золотыми вкраплениями, позолоченными резными потолками, ажурными колоннами, мраморными балконами, но чем дальше они продвигались, чем глубже заходили в наиболее древнюю часть, в самое сердце старого форта, выстроенного в десятом веке, тем более суровой и простой делалась обстановка. Наконец они оказались на вершине башни, в середине круглой пустой комнаты, где на вытертом ковре сидел, скрестив ноги, старик с бритой головой, одетый примерно в такое же платье, какое носил магараджа. Рядом с ним – кувшин с водой и миска с пшеничными лепешками-чапати, но больше Альдо ничего не успел разглядеть: Джай Сингх, уже стоявший на коленях, простерся ниц, вынудив его сделать то же самое.

– Он может многому вас научить, – настойчиво прошептал магараджа, – но надо оказать ему уважение, которого он вправе ожидать, потому что перед нами, наверное, величайший святой во всей Индии...

Затем, усевшись по-турецки на некотором расстоянии от старика, он заговорил с ним на хиндустани, а Альдо воспользовался этим, чтобы получше изучить того, кого Джай Сингх называл своим Учителем. Лицо, полностью выбритое, как и вся голова, было поразительно красивым, несмотря на частую сетку морщин. Наверное, все дело было в крепких и вместе с тем тонких костях черепа. Глаза же, глубоко ушедшие под густые белые брови, были не черными, а светло-зелеными, словно океанские глубины, пронизанные солнечным светом. Взгляда поймать не удавалось: по большей части сморщенные веки были полуопущены, но, когда Чандра Нанду открывал глаза, – а это случилось за все время разговора лишь один или два раза, – это помеченное следами времени лицо казалось невероятно молодым...

Наконец через несколько минут магараджа встал и, снова простершись перед Учителем и поднявшись, повернулся к гостю:

– Тебе оказана великая честь и тебе выпала огромная удача. Учитель соглашается оставить тебя у себя... на несколько дней!

Морозини мгновенно вскочил:

– Что?.. Да об этом никогда и речи не было!

– Знаю, знаю, но я не представлял себе, что Чандра в тебе увидит исключительное существо. Он хочет получше тебя узнать. Ты не можешь отказаться, – внезапно твердым тоном произнес магараджа, – потому что это означало бы оскорбить его... и меня тоже! Оставайся здесь! Ты увидишь, в один прекрасный день ты станешь меня благодарить.

– Скажите мне, что я сплю. Мы говорим на разных языках...

– Он сумеет объяснить тебе все, что ты должен знать.

– Я вполне удовлетворен тем, что уже знаю, и у вас нет на меня никаких прав!

– У меня нет, но у него – да, с тех пор как он признал тебя достойным у него учиться. Я знал это с первой нашей встречи. Я сказал тебе: ты – мой брат, и ты станешь им в еще большей степени после того, как его послушаешь.

– Я не останусь здесь ни одной лишней минуты! Сразу после этой экскурсии я собирался объявить вам, что уезжаю в Дели ближайшим поездом, и именно это намерен сделать. Я попрощаюсь с этим стариком, как подобает, и вернусь в город...

В глазах Джая Сингха зажегся холодный, свирепый огонь, способный испугать человека менее решительного, а главное – менее разгневанного, чем Морозини. И все же в словах, которые произнес Альвар, прозвучала явственная угроза:

– Ты останешься здесь... потому что этого хочу я: не обманывайся на сей счет! Если ты думаешь, что мы пришли сюда одни, – ошибаешься. Мои солдаты последовали за нами, они будут охранять эту часть форта. И ты не сможешь выйти, разве что у тебя, как у птицы, отрастут крылья. Впрочем, я не советую тебе этого делать, и знай: если та откажешься от случая, который я тебе предоставляю, ты погибнешь, и весьма неприятным образом. Так что слушай то, чему тебя научит Чандра Нанду, потому что слушать Учителя – величайшая удача, какую только жизнь могла тебе подарить! А потом, когда ты станешь таким, каким тебе изначально суждено было стать, ты разделишь мою жизнь, мои богатства... и мое сердце.

– Нет, я правильно думал, вы и в самом деле сумасшедший! Вы забыли о том, что внизу у меня остался друг и что он будет меня искать?

На красивом лице Альвара вновь появилась жестокая улыбка.

– Твой друг не станет искать тебя, князь. По моему приказанию сыновья Альвара увели его на охоту, а у нас охота, если не остерегаться, дело очень опасное. Может произойти несчастный случай... особенно если встретишься... с тигром.

Минутой позже руки Альдо сомкнулись на горле Джая Сингха, который от удивления пискнул по-мышиному.

– Ты ведь не мог этого сделать, исчадье ада? Ты не мог погубить этого человека! А если все-таки сделал, я убью тебя, мой «брат», и немедленно! Что-то подсказывает мне, что твои верноподданные будут мне за это признательны...

Альвар, не способный произнести ни слова, только менял цвета – по его лицу прошли все оттенки радуги. Он уже задыхался, но внезапно запястье Альдо оказалось словно в тисках, и ему пришлось разжать руку: хрупкий старик, который, казалось, спал, пришел на помощь своему ученику, не произнеся ни единого слова. Потом снова впал в свое медитативное оцепенение, а Альвар, упав на колени, поднес обе руки к своему несчастному горлу. Затем поднялся наподобие кобры, которая готовится напасть, но все же отступил к двери.

– Ты останешься здесь до тех пор, пока не научишься благоразумию и не станешь относиться ко мне с должным уважением, – прорычал он, угрожающе наставив на Альдо палец. – А если этого не произойдет, мои тигры полакомятся твоей нечистой плотью...

Предупредив движение Морозини, который готов был снова броситься на него, магараджа поспешно скрылся за дверью, и окованная железом створка захлопнулась за ним. Добежав до двери, Альдо понял, что она заперта. Он рванулся к узким стрельчатым окнам, в которых синело небо. И вдруг услышал за спиной: