Аукцион (пьеса) - Сазанович Елена Ивановна - Страница 6

6

Дама: Ха-ха-ха! Какой-то сомнительный родственник! И то вам стишки не посвятил! А ему! Вот я сейчас вам всем нос утру.

(Дама бегает по помещению, шаря глазами по углам. Наконец ее взгляд останавливается на допотопном граммофоне, она ликует и ставит пластинку. Все вздрагивают от резкого голоса Высоцкого).

Послушайте все, ого-го эге-гей!Меня, попугая, пирата морей.Родился я в тыща каком-то годуВ бананово-лиановой чаще.Мой папа был папа-пугай какаду,Тогда еще не говорящий.Но вскоре покинул я девственный лес,Взял в плен меня страшный Фернандо Кортес.Он начал на бедного папу кричать, а папаФернанде не мог отвечать, не мог, не умел отвечать.…Нас шторм на обратной дороге настиг,Мне было особенно трудно.Английский фрегат под названием «Бриг»Взял на абордаж наше судно.Был бой рукопашный три ночи, три дня,И злые пираты пленили меня.Так начал я плавать на разных судах, в районеЭкватора, в северных льдах, на разных пиратских судах.Я Индию видел, я видел Иран и Ирак,Я индивидуум, не попка-дурак.Так думают только одни дикари…

(Голос Высоцкого резко умолкает и Попугай допевает за него)

Попугай: Карамба! Коррида! И черт побери!… Сволочи вы все! Сволочи!

(Все недоуменно переглядываются и пожимают плечами.)

Дама: Тише, свинья. Ну что, дошло до вас? Да, так вот, он каждое утро и мне говорит: Сволочь! Разве после такого утро несволочным может быть?

Попугай: Сволочи!

Бизнесмен: Он уже говорит это слово не в единственном числе.

Эмансипатка: Прогресс!

Попугай: Сволочи! Рэкетиры! Панки!

Эмансипатка: Что-то сомневаюсь, чтобы ему двести стукнуло. Это вообще всеобщее заблуждение, что попугаи живут долго. В среднем они проживают от пятнадцати до пятидесяти лет! А в домашних условиях, особенно, как в ваших, и того меньше! И ваш Высоцкий мне не доказательство. Знаете, сколько на свете существует попугаев?

Дама: Что вы тут заливаете про мои домашние условия! Да у меня они превосходны, только не для пернатых бандитов предназначены! Которых я вообще на дух не переношу! К тому же, я вижу, вы тут умную из себя строите! И напрасно! На пустом месте не построите! Я сама много книжек прочитала! И знаю все про этих хвостатых! Они прекрасно живут-поживают до двести лет, а то и до триста! Вот что, что вы знаете о жако, а как вам мюллеровы благородные попугаи? Ага! Съела! А амазоны и гиацинтовый ар! А уж что говорить о желтохохлатых какаду, как мой! Это вам не какие-нибудь недоделанные волнистые попугайчики, или воробьиные и даже желтоспинный широкохвостый лори никуда не годится!

Попугай: Хиппи! Рокеры! Аутсайдеры!

Эмансипатка (пожимая плечами): Мне лишняя информация ни к чему, тем более какие-то сомнительные книжки о флоре и фауне. Я вполне уживаюсь с экзистенциализмом и постмодернизмом. А ваш… Так называемый желтохохлатый слишком проворно оперирует современным слэнгом. Рэкетиры, панки, аутсайдеры. Лет двести назад он бы сказал иначе: фискал, щеголь, банкрот…

Дама: А он так и говорил! Но время, голубушка, не стоит на месте, знаете ли! Оно имеет привычку двигаться. И все время вперед.

Бизнесмен: Да уж! Огромное достижение! Намного же он продвинулся. Даже мне такие продвинутые не так часто попадались.

Учительница: Сомневаюсь!

Дама: Вы сомневаетесь, что ему двести?! Даю голову попугая на отсечение!

Попугай: Бандитка! На гильотину! На костер!

Дама: Ага! Что я вам говорила! Гильотины сегодня не существует!

Парень: А жаль, я бы с удовольствием свернул ему шею!

Попугай: Самозванец! Лжепророк! Лжесвидетель! Гришка Отрепьев!

Девушка: Что-то этот пернатый не слишком вам доверяет. А, говорят, животные, как дети. Уж если глаголят, то истину.

Дама: Конечно, ну, безусловно, истину! За двести лет он так и не научился лгать!

Учительница: Но и вы, голубушка, ничему хорошему его за две сотни лет не научили. Вежливости, например. Хорошим манерам. Я не знаю, у кого он имел честь жить до вас. Но вы лично…

Дама: А с виду умная! А простые вещи не доходят! Что два века против каких-то жалких двадцати лет! За двести лет и козла можно научить петь. А за двадцать только мычать. Бандитом был бандитом и сдохнет.

Эмансипатка: Хорошие же были у вас родственнички! Видно, самых благородных кровей!

Дама: А ты не выпендривайся, дорогуша! А то натравлю на тебя попугая! Он птица свирепая! И родственников моих не трожь! Они слишком были хорошие. Хотя и не из благородных. Потому и пожалели, и подобрали бандита, когда он побирался на уличных помойках. И даже не испугались, когда прочитали его биографию, прицепленную к ошейнику. Он, знаешь, милая, каким худым был! Одни кости да перья! Даже прихрамывал! Да и возраст сказывался. Вот они, сердобольные, и расчувствовались. И даже не прогнали, когда он им в буквальном смысле на шею сел и каждое утро говорил: Сволочи!

Девушка: Ну, теперь вы за них это сделаете.

Дама: Это ты зря, красавица. Я же не извергиня какая. Куда ему, горемычному! Не на улицу же прогоняю. А в руки хочу хорошие сдать. Может, кто сжалится и купит. К тому же птица редкая, антикварная.

Попугай: Плебеи, недоумки, босота! Гнать вас в шею!

Парень: Нет, я его все-таки пристрелю. (Выхватывает пистолеты).

(Одновременно распахивается дверь, и кто-то падает наземь, сложив руки за головой. Из его кармана вываливается что-то блестящее.)

Обыватель: Нет, не нужно, пожалуйста, не стреляйте

(Парень поднимает выпавшую вещь и удивлено свистит.)

Парень: Вот это да! Это же крест святого Георгия! Красотище какая! (рассматривает на свету). Иметь такой, можно сказать смело, мечта всей моей жизни.

Учительница: Вы хотели сказать, что мечта всей вашей жизни не иметь его, а получить?

Парень: Пожалуй, тут вы правы. Это далеко не одно и тоже.

Обыватель (поднимаясь и отряхиваясь): Вот именно! Тем более, что у меня не было вообще такой мечты, даже приблизительной. Я никогда не хотел ни иметь, ни получить. Моя мечта поскорее от него избавиться!

Парень: Ну, это ты загнул! Да заслужить такую награду – величайшая честь! Ее удостаивались лишь те, кто совершил подвиг, захватив вражеское знамя, к примеру, или штандарт, или взяв в плен вражеского офицера. Или ворвавшись во вражескую крепость, или…

Обыватель: С меня достаточно. В том то и дело, что я никогда не мечтал о подвиге. И тем более не горел желанием ворваться во вражескую крепость без приглашения, схватить знамя и заодно прихватить офицеров. Мне, знаете ли, и так неплохо живется. Я всего лишь скромный бухгалтер. Встаю ровно в семь, пью кофе с бутербродами и на службу. А вечерком предпочитаю посидеть в кресле, пролистнуть газеты под телевизор и выпить на ночь кружку молока. Между прочим парного! Рядом с моим домом частный сектор. Так мне каждый вечер Лариса Макаровна приносит кувшин молока. Очень приятная женщина. И при чем тут вражеские офицеры и неприятельский флаг? Это для меня, знаете ли, слишком! А эта медаль только препятствует жить! И наслаждаться жизнью в ее полной мере. Когда я смотрю на этот крест, у меня такое ощущение, что я кому-то что-то должен. А я, между прочим, в долг ни разу не брал! И ни кому в долг не давал. Это, можно сказать, мои жизненные принципы. И вдруг… Я чуть ли не становлюсь предметом для шуток. Обязательно кто-нибудь, ну хотя бы вот Андрей Семенович, мой начальник, да не преминет уколоть: Ну, когда ты наконец, братец, подвиг какой-нибудь совершишь? Вот так в лицо прямо и спрашивает. Мол, когда? И добавляет, так, с такой усмешкой, мол, орден у тебя уже есть, дело осталось за малым. А Лариса Макаровна? Что будет, если она узнает, что у меня есть в наличии Георгиевский крест? Вдруг потребует взамен своей доброты героического поступка. Женщины они, знаете ли, существа трепетные. Им непременно что-нибудь из баталии подавай.