Дитя порока, или Я буду мстить - Шилова Юлия Витальевна - Страница 40

– Гребаный ротвейлер. Он мне даже по ночам теперь будет сниться.

– Где ротвейлер?

– Да там, на улице…

– Если он на улице, чего ты его боишься?

– Не знаю, прямо наваждение какое-то. Меня вообще собаки не любят, а этот, если увидит, бросится сразу.

– Да я же говорил, он в дом вообще не заходит.

– Вы меня не обманываете? Просто мне показалось, что он только что гулял по коридору.

– Тебе показалось. Этого не может быть. Ты же сама говорила, что у тебя собакобоязнь. Вот ты и потеряла рассудок.

– Скорее всего, так.

Я приоткрыла дверь и выглянула в щелку. Увидев, что коридор пуст, я улыбнулась и подмигнула Игорю Николаевичу:

– Проскочу от греха подальше!

Вернувшись на кухню, я поставила поднос в раковину с грязной посудой и, засучив рукава, принялась мыть тарелки. Повариха многозначительно поглядывала на меня, но я делала вид, что не замечаю этого, и напевала себе под нос какую-то незатейливую песенку о любви и думала о Викторе, пытаясь представить его на сцене. Интересно, что он читал при поступлении в институт? Наверное, монолог Раскольникова из «Преступления и наказания». Очень ему подходит. И еще. Почему человек, окончивший театральный институт, подался в криминальные круги? Потому, что там больше платят? Я представила его бледное лицо, застывшие в глазах слезы – весь его жалкий облик и себя, сидящую на корточках рядом с ним. Мне стало жалко своих чувств, пережитых в ту незабываемую ночь. Думала я о Роберте. Мне всегда хотелось отнестись к нему как к брату, но я не могла. Не могла оттого, что в нем текла кровь его отца.

Неожиданно на кухне появился хозяин. Повариха встала как вкопанная, боясь пошевелиться.

– Женя, в коридоре никого нет, – со странной интонацией сказал он.

– Слава богу, – с трудом выдохнула я.

– Я наказал охраннику не спускать Атоса с цепи.

– Спасибо огромное.

Немного помолчав, хозяин сказал уже более официально:

– Зайди в библиотеку и забери чашку из-под кофе. Она мне мешает.

– Да, конечно, – кивнула я и проводила удаляющегося хозяина испуганным взглядом. Как только за ним закрылась дверь, я вытерла мокрые руки и глубоко вздохнула.

Повариха не могла прийти в себя:

– Господи, и откуда он взялся? Он сюда отродясь не заходил.

– Как, вообще не заходил?

– Ну, очень редко. В основном вечером, когда уже никого нет. То рюмку возьмет, то стакан. И странный он какой-то. Что ты успела с ним сделать?

– Ничего я не делала. Просто отнесла ему кофе.

– Видать, кофе как-то по-особенному отнесла.

– Мне не хочется обсуждать эту тему. И вообще, я сюда не с улицы пришла. Мой родственник, между прочим, не последний человек, Игорь Николаевич его очень уважает. Хочет сделать его своим преемником. Вот так, – выпалила я.

В коридоре я столкнулась с домработницей, но не обратила на нее никакого внимания. Забрав в библиотеке чашку, хотела сразу уйти, но меня остановил резкий голос Игоря Николаевича:

– Куда ты торопишься? Сядь.

Игорь Николаевич закурил свою трубку и совсем неожиданно сказал:

– Расплети свои глупые косички.

– Что? – не поверила я своим ушам.

– Я же, по-моему, ясно сказал: расплети свои косы.

– Зачем?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

Поняв, что меня приперли к стене, я распустила волосы и испуганно посмотрела на хозяина.

– Так намного лучше, – спокойно сказал он. – Выглядишь ты старше и уж на семнадцатилетнюю девушку никак не тянешь.

Он разглядывал меня придирчивым взглядом, словно я на аукционе породистых скакунов. Земля ушла из-под моих ног, в глазах потемнело.

– Сейчас тебе года двадцать три можно дать, не меньше. Странная нынче молодежь пошла…

– Мне семнадцать лет, – глухо сказала я и заерзала на стуле.

– Никто и не спорит. Я просто сказал, что ты выглядишь намного старше своего возраста.

– К чему вы клоните? – настороженно спросила я, моля бога, чтобы этот человек не узнал во мне ту маленькую, серенькую девчушку, которую он видел в доме у адвоката.

– Я говорю это к тому, что сегодня вечером я еду в казино и хочу взять тебя с собой.

– Вы хотите взять с собой в казино прислугу? – опешила я.

– Я хочу взять с собой в казино родственницу своего преемника. Составишь мне компанию?

– Я там никогда не была. А что это за казино?

– Обычное казино. Казино «Кристалл» на улице Марксистской. Слышала о таком?

– Его везде рекламируют.

– Ну, вот и замечательно. Там есть и «Лазерное ревю», и дискотека, как раз для твоего возраста, а для меня рулетка, покер и многое другое.

– Но мне нечего надеть…

– Не беда, сейчас я позвоню, и тебе привезут вечернее платье и туфли на высоких каблуках.

– Может, вам лучше взять какую-нибудь более взрослую девушку?

– Я хочу взять тебя, – резко перебил меня Игорь Николаевич. – Ты не хочешь идти?

– Я буду очень рада пойти с вами в это казино, – отчеканила я, даже не моргнув глазом.

– Ну вот и замечательно. Домывай свою посуду. Через пару часов можешь собираться. Только у меня к тебе одна просьба: не заплетай, пожалуйста, свои бестолковые косички, а уложи волосы подобающим образом.

– Да, конечно, – пробормотала я, подошла к Игорю Николаевичу поближе, чмокнула его в щеку и выскочила из библиотеки, не забыв прихватить пустую чашку.

Я принялась мыть посуду, что-то напевая и пританцовывая у раковины.

– Что-то ты прямо светишься вся! – недовольно проворчала Марья Петровна.

– Значит, на то есть определенные причины, – мечтательно сказала я и закружилась по кухне.

– И какие же у тебя причины?

– Сегодня вечером я иду с нашим хозяином в казино.

– Чего?

– Чего слышала! Я иду в казино «Кристалл».

– Зачем?

– Затем, что меня пригласил хозяин.

– В качестве кого?

– В качестве его спутницы.

– А ты, девочка, я смотрю, с дальним прицелом. На хозяина, значит, метишь.

– А что мне на него метить, он сам на меня метит. А насчет дальнего прицела не спорю, я всегда отличалась дальновидностью.

ГЛАВА 21

Часа через два раздался телефонный звонок. Повариха сняла трубку. Лицо ее вытянулось, и крайне недовольно она прошипела:

– Игорь Николаевич сказал, чтобы ты шла в свою комнату и собиралась в казино.

– Замечательно! – радостно крикнула я и швырнула мокрое полотенце в раковину.

Повариха покачала головой, всем своим видом показывая, что она очень меня осуждает.

– Зря ты кашу заварила. Добром это не кончится. Он тебя поматросит да и бросит, даст пинка под зад, и останешься без работы.

– Я сегодня кашу вообще не варила, – смиренно развела я руками. – Я сегодня только картошку чистила. Я столько этой чертовой картошки начистила! Можно подумать, это не частное владение, а казарма. У меня даже мозоли появились.

– Эх ты, белоручка! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не паясничай. Пришла в дом паинькой с косичками, а не прошло и дня, как волосы распустила и стала похожа на развратную девку. Смотреть противно.

– Не нравится, не смотрите. Мне, между прочим, эти косички вообще не шли. С ними я себя идиоткой чувствовала, а когда их расплела, будто заново родилась. Хочу еще это дурацкое платье по талии подогнать и укоротить до самых трусиков. А то балахон какой-то, плюнуть хочется. И вообще, я вам, Марья Петровна, со мной ссориться не советую. Ежели я хозяина к себе расположу, могу на вас пожаловаться. Скажу – не могу, мол, дорогой, на кухне работать, повариха заела, сил нет. Не хотел бы ты ее на пенсию отправить?..

Не став дожидаться ответа, я отправилась к себе, но, остановившись в дверях, весело помахала рукой:

– Чао-какао.

В комнате я увидела восхитительное вечернее платье с огромным вырезом на спине и довольно откровенным декольте. Платье было расшито разноцветным бисером и, по всей вероятности, обошлось моему хозяину в довольно кругленькую сумму. В коробке лежали такие же расшитые туфли. Одевшись, я достала косметичку и принялась накладывать довольно смелый вечерний макияж. Нанеся последний штрих, надушилась своими любимыми духами, и в тот момент раздался пронзительный телефонный звонок. Вне всякого сомнения, это был Игорь Николаевич.