Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина - Шилова Юлия Витальевна - Страница 38

Был назван довольно приличный гонорар, и меня незамедлительно приглашали на подписание контракта. Я взяла недопитую бутылку и швырнула ее в стену.

После всего случившегося я знаю точно, что спиртное из депрессии не выводит. Когда мы пьем и думаем, что нам становится легче, мы обманываем себя. Становится легче на короткое время, потом – еще тяжелее. Депрессия не проходит, она только усугубляется. Мне было жалко себя, но вместе с тем появилась и страшная злоба. Я понимала, что депрессия, с которой борются с помощью алкоголя, может привести к суициду. Выпив рюмку-другую, мы всерьез подумываем о том, чтобы шагнуть с подоконника. Я наконец поняла, что чем больше я пью, тем больше прогрессирует моя депрессия. Она становится все сильнее, захватывая и подавляя меня полностью. Депрессия становится все сильнее, а я становлюсь все слабее. И я поняла, что должна собрать свою волю в кулак и выстоять. Я благодарила Господа Бога за то, что длительный запой не повлиял на мою внешность. Я по-прежнему неплохо выглядела, ничуть не подурнела и не потолстела. Просто стала бледнее, на лице проявилась усталость: сине-черные круги под глазами и выпирающие скулы…

Знакомые подумали, что я слишком много работала и переутомилась. Никому не пришло тогда в голову, что я слишком много пила, чуть было не спилась вовсе. Я привела себя в порядок, поехала на студию, подписала контракт и дала себе зарок ограничиваться ста граммами виски. Если я выпью больше, легкая эйфория пройдет, и я потеряю контроль над собой.

Я вылезла из всего этого дерьма, я выкарабкалась и сыграла свою роль так, что все пришли в восторг. Я сама позвонила Денису, я переступила через все, что называют женской гордостью. Мне было наплевать на все это. Я не хотела думать о том, кто из нас прав, а кто виноват. Я просто хотела слышать его голос. Денис приехал в тот же день, сказал, что я потрясающе выгляжу, поздравил меня с новой ролью и признался в том, что очень по мне тосковал. А я смотрела в его глаза и пыталась понять – вспомнил бы он обо мне, если бы в эти дни мой организм не выдержал и меня не стало. У нас все осталось по-прежнему. Мы часто встречались, клялись друг другу в вечной любви, но что-то ушло, что-то потерялось, и я понимала, что это что-то уже никогда не вернется. Я теперь твердо знала, что все самые страшные моменты в моей жизни я должна переживать одна, справляться с ними самостоятельно.

Я выбралась из пропасти без особых потерь, если не считать первой трещины, образовавшейся в наших отношениях.

Во сне Макс был похож на маленького ребенка. Я с нежностью смотрела на него. Неожиданно я услышала какое-то слабое шуршание. С ужасом вглядевшись в темноту, я увидела, что прямо к нам ползет довольно большая змея. Я никогда не разбиралась в змеях, не имела малейшего представления о том, какая змея ядовитая, а какая нет.

Змея двигалась медленно, ее размеренные движения завораживали и даже гипнотизировали.

– Макс, Макс!!! – поборов оцепенение, громко закричала я. – Макс, да проснись же ты, черт бы тебя побрал!

Макс моментально подскочил и потер едва открывшиеся глаза.

– Что случилось?

– Змея!!!

– Где?!

Он увидел ее, но было уже поздно. Змея зашипела, впилась ему в ногу и бесшумно скрылась в траве. Макс закричал.

– Она тебя укусила! Я сама видела, как она тебя укусила! Сука ползучая!!! – заголосила я. – Макс, ты умрешь?! Ну скажи, ты умрешь?! Только не умирай! Только не умирай! Максик, родненький, пожалуйста, не умирай! Ну как я буду здесь совсем одна?! Я же одна не выживу! Я вообще без тебя не проживу и пяти минут!

Увидев на глазах Макса слезы, я заголосила еще громче и лихорадочно затряслась:

– Макс, ну скажи, что ты не умрешь?! Пожалуйста, скажи! Ради всех святых, не оставляй меня одну!!! Я пропаду! Если тебя укусила змея, то меня съест медведь!

– Я не умру, если ты мне поможешь, – сказал Макс и посмотрел на меня в упор. – А если ты мне не поможешь, то я умру. У нас есть шанс и нет времени. Успокойся и делай то, что я тебе скажу.

– Хорошо, Максимушка. Хорошо. Ты только скажи, что я должна сделать. Только скажи. Я сделаю все! Буквально все, что ты скажешь!

– Нужно высосать змеиный яд.

– Что?!

– Нужно высосать змеиный яд. Прямо сейчас. Еще немного, и может быть поздно.

– Но я не могу… Я не умею – Тут нет ничего сложного. Ты должна это сделать. Пойми, живой я еще хоть что-то смогу для тебя сделать, а мертвый уже ничего. Место укуса уже начало распухать и залилось алой краской. Я же тебе говорю, еще немного, и может быть поздно.

– Но Макс, может, ты попробуешь сделать это сам?

Меня затошнило.

– Ты должна мне помочь!

– Что я должна сделать?

– Высоси змеиный яд.

Я встала на колени и стала высасывать яд, сплевывая его на траву.

– Хватит. Наверно, уже все. – Макс пытался меня остановить, но мне казалось, что стоит мне прекратить, как он моментально умрет и оставит меня совсем одну. Когда я поняла, что страшно устала, я оторвалась от его ноги и стала потихоньку продвигаться к воде, волоча за собой сломанную ногу. С трудом добравшись до реки, я принялась полоскать рот. Потом долго с жадностью пила воду. Подошел Макс и сунул ногу в воду.

– Макс, ты не умрешь? – с испугом спросила я.

– Не знаю. – Макс закрыл глаза. То ли от боли, то ли от облегчения.

– Тебе плохо?

– Не знаю.

– Да что ты все «не знаю» да «не знаю». Скажи, ты останешься жив?

– Сейчас посмотрим.

– В смысле?

– Если в ближайшее время со мной ничего не случится, останусь жить.

– Не говори ерунды. Я же тебе помогла. Значит, ты не умрешь. Значит ты обязательно поправишься. Ты вообще как себя чувствуешь?

– Мутит немножко.

– Это не страшно. Меня тоже мутит. Это от голода.

Я вновь всмотрелась в темноту и прислушалась к различным шумам, доносящимся из леса.

– Не могу представить, как мы будем тут спать. А если приползет еще одна змея и я ее не увижу?

– Я отсосу тебе яд, – не к месту пошутил измученный Макс. – Мы ляжем спать тут, прямо на берегу.

– Ты считаешь, что тут мы в безопасности?

– Я этого не говорил. Про безопасность нам придется только мечтать.

Мы прилегли на берегу реки. Макс бережно меня обнял и поцеловал в шею. Я заплакала и прошептала:

– Хочу есть.

– Завтра что-нибудь придумаем. Главное, что у нас есть вода. Целая река. Человек не может без воды, а без пищи обходится долгое время. Представь, что ты на диете, что для того чтобы получить нужную роль, ты должна скинуть несколько килограммов.

– К черту все диеты. Я хочу есть.

– Потерпи.

Я слышала уже родное дыхание и очень боялась, что, когда я проснусь, могу его не услышать.

– Макс, ты не умрешь? – вновь спросила я и прижалась к нему как можно ближе, чтобы слышать удары его сердца.

– Не должен.

– Ты уверен?

– Сейчас я уже ни в чем не могу быть уверен.

По всей вероятности, оптимизм Макса заметно поубавился, и он уже не пытался это скрыть.

– Макс, не умирай, пожалуйста. – Я громко всхлипнула и чуть было не разревелась навзрыд.

– Постараюсь. Не переживай, все обойдется.

– Я хочу тебя почувствовать. Я хочу почувствовать, что ты еще жив.

– Как это?

– Я хочу с тобой близости. Я понимаю, у тебя вообще не осталось сил, но потихоньку… Я еще никогда в жизни так сильно не хотела мужчину. Ты мне не веришь, но я говорю правду.

Я прекрасно понимала, что Макс еще не отошел от змеиного укуса. Он был не просто усталый. Он был изнеможенный. Даже в ночи я ясно видела темные глубокие тени на его лице.

– Ты одержала победу, – нежно прошептал он и задышал учащеннее. – Правда, не знаю, что из этого получится и получится ли вообще…

– Я не хочу одерживать над тобой победу. Я постараюсь избавиться от комплекса Клеопатры, о котором ты говорил. Если мы останемся живы, я буду учиться жить заново. Победа над близким человеком – это собственное поражение. Я хочу смотреть на близкого человека с восхищением, благоговением, всему у него учиться, искать у него утешения. Мне кажется, что любовь – это только на одну треть физическое наслаждение. На две трети – это близость друга.