Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь - Шилова Юлия Витальевна - Страница 45

Глава 12

Я пыталась понять, где нахожусь. Голубые стены, белый потолок. Это же больница. Я постаралась поднять голову и увидела небольшую табличку на дверях:

«Палата интенсивной терапии». Хотела поднять руку, но не смогла. Меня привязали к кровати с двух сторон. На обеих руках поставлены капельницы. Сколько времени я здесь нахожусь?

– Ой, она пришла в себя, – завизжала молодая девчушка в белом халате.

Через минуту рядом со мной стояли несколько человек в белых колпаках и халатах и с интересом меня разглядывали.

– С возвращением, – сказал кто-то. – Как себя чувствуешь?

– Нормально.

– Выкарабкалась, – погладил меня по плечу мужчина с бородкой. – Пойду супруга твоего порадую.

– Кого?

– Супруга. В коридоре сидит. Уже какой день не можем домой отправить. Говорит, пока в себя не придет, не уйду.

Я посмотрела на входную дверь и увидела стоящего и переминающегося с ноги на ногу Валентина. Наконец нас оставили одних. Он прошел и сел на краешек кровати.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – улыбнулся он.

– Что произошло?

– Да ничего особенного, просто ты врезалась в столб на сумасшедшей скорости.

– Понятно.

– Ты уж извини, что я представился твоим супругом. Если бы сказал, что просто знакомый, выперли бы в первый же день. Ты не обиделась?

– Нет.

– Как себя чувствуешь?

– Хреново. Кстати, сколько я здесь?

– Ровно пять дней.

– Сколько?!

– Пять дней.

– Значит, Златку похоронили?

– Похоронили.

– Я так и не увидела ее…

– Может, это и к лучшему. Ты будешь помнить ее только живой.

– Ты был на похоронах?

– Был. Положил венок с надписью: «Любимой подруге. Помню. Люблю. Скорблю. Валя».

– Спасибо. Народу много было?

– Много. В основном молодежь, друзья, однокурсники. Весь ваш курс собрался. Приехали даже те, кого судьба забросила далеко от Москвы.

– А ты там в качестве кого был?

– Просто сам по себе. Ты же не смогла. Я как бы за тебя.

– Спасибо, – я всхлипнула и взяла Валентина за руку.

Он поднес мою руку к своим губам и прошептал:

– Ты же очень сильная. Ты должна это вынести.

– Боюсь, не получится.

– Получится.

– Знаешь, все началось с той кошмарной ночи. Если бы я только могла знать, что она окажется роковой.

– Какая ночь?

– Та самая ночь, когда мы рванули со Златкой в Питер. Мы подобрали гаишника. А затем нашли его в лесу убитым. Если бы я только могла представить тогда, что та ночь окажется роковой, то никогда в жизни не остановила бы машину на том посту ГАИ. С той самой ночи нас стали преследовать кошмары, объяснения которым мы так и не нашли.

Я рассказала Валентину историю той страшной ночи, Златкино знакомство с Грачом, про того человека за шторкой в Академ-клубе, про труп, подброшенный ко мне на дачу, и о многих других наших приключениях. Когда я закончила, Валентин ничего не сказал и продолжал сидеть, тупо уставившись в окно.

– В чем дело? Тебе не интересно?

– Интересно. Только ты мне не рассказала о главном. Что с паханом?

– В смысле?

– Ты засветилась в доме?

– Да, я записана там на видеокамере. Я нашла тайник, а он, увы, теперь больше никому не нужен.

– Пахан тебя ищет.

– Если ищет, значит, найдет.

– Я в этом не сомневаюсь. У твоего подъезда дежурят его люди.

– Значит, домой я больше не попаду.

– Скорее всего, так. Парня, который открыл тебе ворота, убили на следующий день.

– Как?!

– Элементарно. Просто на следующий день с ним произошел несчастный случай.

– Сумасшествие какое-то…

– Пахан с ним не стал церемониться.

– Он был совсем еще ребенок, – вздохнула я.

– Следующая на очереди ты. Тебе опасно здесь долго оставаться.

– Я понимаю, но никуда в таком состоянии не смогу двинуться. А теперь скажи, что у меня со здоровьем?

– Со здоровьем проблем хватает. Послушай меня внимательно. Давай я вывезу тебя из Москвы и положу в другую клинику, например в Калуге, под другой фамилией. Не сегодня, так завтра пахан тебя здесь найдет. Ты согласна?

– Согласна. Послушай, Валентин, а тебе-то зачем это надо?

– Я и сам не знаю, просто хочу тебе помочь.

– Спасибо.

– Сегодня вечером, когда в больнице останется только дежурный врач, я заберу тебя и положу на заднее сиденье машины. Едем в Калугу. Конечно, этот переезд не очень полезен для твоего здоровья, но это все же полезнее, чем быть обнаруженной здесь паханом.

Когда Валентин ушел, мне вдруг подумалось, что не такой он уж и страшный, а очень даже симпатичный. Мужчина и должен быть чуть симпатичнее обезьяны. Никакой он не орангутан, просто крупнее обычного человека. Жалко, что у него есть невеста. И почему я не захотела быть его женщиной?

Перед глазами опять предстала Златка. Чтобы подумать о возмездии, нужно в первую очередь встать на ноги. Когда наконец я смогу это сделать, тогда, Грач, берегись! Я придумаю тебе самую страшную смерть на свете, можешь не сомневаться!!!

Вечером Валентин приехал, как и обещал. Положив на заднее сиденье машины, он повез меня в Калугу.

– А почему именно в Калугу? – спросила я.

– Не знаю. Просто у меня там живет тетка. Я неплохо знаю этот город.

– Никогда не была в Калуге.

– Тебе там и нечего делать.

– Почему?

– Ты же у нас холеная, цивилизованная девушка.

– С чего ты взял?! Я, между прочим, родом из такой дыры, что тебе и не снилось!

– Надо же. Не думал, что в провинции бывают вот такие вот дамочки.

– Они только в провинции и бывают, – засмеялась я. – Коренные москвичи – народ пассивный, а нас жизнь заставляет бороться за место под солнцем.

– Валя, я не хотел тебе говорить, но ты должна знать… Только обещай, что не будешь плакать, тебе нельзя.

Я напряглась и глубоко вздохнула.

– Говори.

– Ты мне обещаешь?

– Да, обещаю, говори. Ну, не мучай же меня! Что еще случилось?! – закричала я.

– Златкина мать выбросилась с восьмого этажа.

– Как?

– Сегодня в «Дорожном патруле» показывали. Приехала на работу в лабораторию… Вышла на балкон и выбросилась… Я как фамилию услышал, так сразу понял, что это Златкина мать.

– Она сама выбросилась, или ее сбросили?

– Суицид.

– С чего ты взял?

– По телевизору сказали.

– Никогда не верь прессе и телевидению.

– Почему?

– Потому что я говорю тебе это как профессиональный журналист. Знаешь, сколько я врала в своих статьях?! Много и постоянно!

– Ты что, и в самом деле считаешь, что ее сбросили?

– Не знаю. Я еще слишком плохо себя чувствую, чтобы что-то считать.

– Да, но кому понадобилось ее сбрасывать среди бела дня?

– Может, и никому. Вообще, она так сильно любила свою дочь, что, может, и в самом деле сама выбросилась. Жалко. Понимаешь, она была очень сильным ученым. Я верила в нее. Мне всегда казалось, что именно Златкина мать разрешит проблему СПИДа.

Я не заметила, как уснула. Наверное, была слишком слаба, чтобы долго беседовать, и слишком возбуждена. Проснулась я оттого, что кто-то тряс мою руку.

– Валя, проснись, приехали. Два часа ночи. Давай, я отнесу тебя к своей тетке. У нее заночуем, а утром я положу тебя в больницу.

– А сейчас мы где?

– У теткиного дома.

Через пятнадцать минут я уже лежала в кровати, аккуратно застеленной теткой Валентина.

– Ложись на живот и снимай штаны.

– Это еще зачем? – возмутилась я.

– Затем, что на ночь тебе надо выпить целую горсть таблеток и сделать два укола. Мне в больнице строго-настрого наказали, когда я тебя забирал.

– Тогда ты отвернись.

– Как же я тебя колоть буду, если отвернусь?

– Тетка пусть твоя уколет.

– Она не умеет. Ладно, Валя, давай не дури. Что, я тебя голой не видел, что ли?! Все-таки мы с тобой в половом контакте состояли. Не чужие!