Женщина в клетке, или Так продолжаться не может - Шилова Юлия Витальевна - Страница 48

– Когда Влад все это заварил, я и подумать не могла, что это так далеко зайдет. Я даже не представляла. Он уже давно за тобой охотился.

В этот момент Валентина резко замолчала и, опустив вниз сигарету, посмотрела на меня какими-то безумными и задурманенными глазами.

– Ты что?

– А может, он со мной из-за тебя познакомился? Может, он тогда не зря в ресторан пришел? – принялась рассуждать соседка.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Ведь он так обрадовался, когда узнал, что ты моя соседка. Человек так не может радоваться. Да и радоваться-то особенно нечему.

– Как обрадовался-то?

– Фальшиво, неестественно. Понимаешь?

– Не понимаю.

– И не поймешь, потому что многие вещи мне раньше тоже были не понятны. Я только сейчас их начала понимать. Возможно, Влад на меня из-за тебя вышел. Прощупал весь подъезд и остановился на мне. Я одинокая, шебутная, общительная. Вот он все про меня и узнал. Сразу ко мне подъехал. Теперь становится более-менее понятно, почему в первый вечер нашего знакомства он на молодых и длинноногих не засматривался, а на меня пялился. А я, как дура, на его удочку попалась. Подумала, что его женщины в возрасте интересуют, а его, оказывается, совсем другое интересует.

– А я-то тут при чем?

– При том, что ты его уже давно интересуешь. У него дед ни его, ни мать на порог не пускал, потому что твоя бабка в этой квартире хозяйничала. Когда дед умер и Влад узнал, что тайник с драгоценностями пуст, он просто обезумел. Он только на тебя и думал. Все не знал, как до тебя добраться и собрать о тебе побольше информации. Он слишком долго ждал, когда ты разбогатеешь, но ты молодец, себя не выдавала, и у него не было никаких зацепок. А мне, чтобы хоть что-то о тебе рассказать, приходилось у тебя давление мерить и про француза твоего любые слухи собирать. Ведь это я слепки от твоих ключей сделала.

– Я это знаю.

– Откуда?

– Я это сразу поняла, когда услышала, как ты мило с Владом по телефону разговариваешь.

– У Влада грандиозный план возник. Ему не терпелось отомстить за то, что твоя бабка увела его деда от близких людей и унесла драгоценности. Вот он и придумал себе плату за моральный ущерб. Решил отыграться на твоем французе и хорошенько его потрясти. Ведь это я виновата. Я просто случайно, как бы между делом, сказала, что у тебя любовник француз, и все. Я и не рассчитывала на то, что это так сильно его заинтересует. А он за это уцепился – и началось. Узнай то, узнай се. Он все до мелочей продумал и прямо перед этой задумкой нашел письмо, в котором было прописано, что драгоценности сперла твоя бабка. После этого письма его вообще понесло. Он хотел тебя сразу пойти душить. Я ему пыталась объяснить, что драгоценности унесла твоя бабка, а не ты, но он словно обезумел. Его переклинило, и все. Сказал, что теперь по поводу драгоценностей у него есть веские доказательства, но и план с французом он отменять не будет. Одно другому не помешает. Вернутся драгоценности, и француз отвалит хороший куш. Но не произошло ни того и ни другого. Ты отказалась выдавать тайник, и француз исчез в неизвестном направлении, а на нужный счет никто не перевел ни копейки.

– Странно, – только и смогла произнести я.

– Что тебе странно?

– Жена Жана должна была перевести деньги.

– Ни черта она не перевела. Там пусто.

– Может, они еще не дошли?

– Деньги очень быстро доходят. Их просто никто не переслал. Может, у французов так заведено.

– Как?

– Пусть лучше мужик сдохнет, чем за него деньги платить. Может, у них мужиков много и они ими не дорожат? Этот пропал, следующий сгодится. У нас совсем по-другому. Наши женщины за мужика последнее отдадут. Свой, не чужой все-таки. Наверно, это оттого, что у нас дефицит мужиков.

Валентина немного помолчала и, словно чего-то опасаясь, осторожно произнесла:

– Тома, я тебя хорошо понимаю.

– Ты о чем?

– О драгоценностях.

– И ты туда же.

– Еще неизвестно, как бы я на твоем месте поступила. С одной стороны, глупо рисковать единственной жизнью из-за денег, а с другой стороны, на черта нужна такая жизнь.

– Какая?

– На черта нужна жизнь без денег.

Я хотела было сказать Валентине о том, что не имею к драгоценностям Влада никакого отношения и что я узнала о их существовании только от него самого, но не успела, потому что у Валентины зазвонил мобильный и она полезла в карман за телефоном. Достав телефон, она посмотрела на дисплей и немного испуганно сказала всего одно слово:

– Влад.

– А я думала, что это твоя дама с придуманными шубами. А это Влад, только в окружении не мифических шуб, а своих головорезов. Можешь снять трубку и поведать своему любимому о том, что номер не удался и на явочную квартиру я не приеду. А еще не забудь сказать о том, что я сегодня же иду в милицию. У меня нет другого выбора. И пусть меня посадят за убийство бандита, но я в долгу не останусь. Я вас всех за собой потяну. Все мы там будем. Погибать, так всем вместе. Так что, Валя, возможно, мы с тобой еще встретимся. Ты пойдешь по своей статье, а я по своей. Наденем телогрейки, по папироске выкурим, твою любовь в лице Влада вспомним, который сам-то, может, чистым из воды и выйдет, но палец о палец не ударит для того, чтобы тебя оттуда вытащить.

– Можно подумать, что тебя бы твой француз вытащил, если бы с тобой что-нибудь случилось.

– Француз в чужой стране, и он тут вряд ли на кого повлиять может, – сказала я чересчур резким тоном и раздраженно посмотрела на незамолкающий мобильный телефон. – Послушай, долго он звонить будет?! Ты его возьмешь или нет?! Будешь разговаривать??? У меня и так нервы ни к черту, да еще звонки Влада так отвратительно действуют.

– Я не хочу его брать.

– Что, сказать нечего?

Валентина выключила мобильный и сунула его обратно в карман.

– Мне есть что сказать.

– Так говори.

– Я хочу сказать тебе, что все слишком серьезно. Они повсюду тебя найдут. Они тебя ищут.

– Это я уже слышала.

– Даже если ты решишь и пойдешь в милицию. Они тебя и там достанут.

– Где – там?

– На зоне. Они никогда не простят тебе смерть своего товарища. Тома, я честно раскаиваюсь, что заварила эту кашу, но я не думала, что это так далеко зайдет. Если бы только можно было вернуть все обратно.

– Вернуть все обратно, увы, невозможно. И даже если бы это было возможно, что бы ты сделала? Не стала знакомиться с Владом и не ответила бы на его знаки внимания?

– Я бы не разрешила себя использовать. Я бы не стала посредником для достижения определенной цели и сбора информации.

– Но уже ничего не вернешь. Ладно, Валентина, прощай. Хотя я не могу сказать тебе «прощай». Мне хочется сказать тебе «до свидания». Бог даст, свидимся. Конечно, по большому счету, я должна отвесить тебе капитальную пощечину за то, что ты разрушила мою жизнь. Но пощечины слишком мало, потому что у меня всего одна-единственная жизнь и в этой жизни я старалась не делать плохого. Я не буду давать тебе пощечину. Я могу лишь пообещать тебе, что если звезды так лягут и я смогу выпутаться из той ситуации, в которую попала, я отвечу тебе той же монетой. Я обязательно разрушу твою жизнь. Я задамся такой целью. Я это сделаю. Хотя ты и так наказана уже своим одиночеством и тем, что тебя мужики не любят, а просто используют, но это не основание для того, чтобы отравлять людям жизнь.

Валентина поджала губы и процедила сквозь зубы:

– Я бы никогда не позволила никому сказать то, что сейчас говоришь мне ты. По идее, я должна дать тебе ответную пощечину, но я не дам, потому что я заслужила эти слова. Я действительно сделала тебе плохо.

– Прощай.

Я развернулась для того, чтобы уйти, но Валентина вновь окликнула меня.

– Что еще? Я отсюда уйду или нет?

– Тома, мне кажется, что я знаю, где твой француз, – прошептала соседка и пристально посмотрела мне в глаза.