Могила Бешеного - Ширянов Баян - Страница 54

LVII. ДРАКА С ПОСЛЕДСТВИЯМИ.

Зимой Тихон несколько раз навещал Галю в Москве. Каждый его приезд, который длился от силы двое суток, она баловала мужа разносолами, раз от раза становясь все грустнее. Коростылев понимал, что не уделяет любимой того внимания, которое был бы должен, но переламывал себя, внушая, что пока что не имеет права прекращать цикл тренировок. Вот когда они закончатся… Но другая часть его сознания говорила, что путь Вин-Дао-Ян бесконечен, а это значит, что его зарок будет тянуться до самой его смерти… И Тихон решил, что весной он вернется в свой дом. В Москву. Так и было сделано. Он собрал вещи, заколотил дом и, заплатив колхозному водителю, покидал все в трехтонку и направился в город. Пока Коростылев был в деревне, не слушая ни радио, ни телевизор, он здорово отстал от жизни. Водитель рассказывал, что теперь времена другие, что КПСС, руководящая сама собой, борется с собой же, но ничем, кроме бесконечной говорильни, это не заканчивается. Шел девяностый год. Галя, увидав скарб, сваленный в кучу у подъезда, на радостях разрыдалась, поняв, что теперь-то ее муж вернулся надолго. Потом она с недоумением смотрела на его движения. Рациональные, плавные, за которыми чувствовалась огромная внутренняя сила. А уж ночью Коростылев и вовсе поразил жену. Неутомимый, ласковый, он готов был заниматься любовью от гимна до гимна. Но к третьему часу Галя запросила пощады, и Тихон угомонился. Запретив жене брать отгулы, Коростылев с утра отправился на знакомство с изменившимся городом. Но перемен оказалось не так уж и много. Лишь поменялись кое-где вывески, да больше стало на улицах старушек, торговавших на всех углах всякой всячиной. Еще одно новшество – платные кооперативные туалеты – вызвали у Тихона сперва приступ негодования, а затем, поняв абсурдность этого чувства и предмета его вызвавшего, он звонко рассмеялся. Прохожие закосились на него, и Коростылев направился дальше. Он нашел кафе, заглянул в него. Внутри было достаточно пристойно. Заказав кофе, Тихон присел за деревянный столик и пригубил горячую темную жидкость. Но спокойно допить ему не дали. В помещение ввалилась ватага молодых ребят, явно уже нагрузившихся с самого утра. Первые две минуты они вели себя спокойно, но потом один из них пристал к парочке, сидевшей за соседним с Коростылевым столиком. Парочка эта, по виду студенты, парень и девушка, разложили перед собой тетради и вполголоса переговаривались, листая конспекты. Это мирное занятие прервал подсевший к ним нахал. Он схватил девушку за запястье и потянул к себе:

– Пойдем, потанцуем? До Тихона долетел запах перегара, которым разило от парня. Студентка попыталась вырваться, а ее друг встал:

– Отвали. Она не танцует.

– А ты почем знаешь? Жених… Это слово вызвало животный хохот среди пьяной молодежи. Они, очевидно, считали, что роль жениха является чем-то позорным и могущим вызвать лишь сожаление.

– Да, жених. – Твердо ответил студент, смотря на выпившего представителя молодежи сверху вниз.

– Хамит? – Удивился нахал и повернулся к своим приятелям, ища поддержки.

– Издевается. – Сообщил кто-то из них свое резюме. Пристающий парень встал и замахнулся. Коростылев сперва спокойно наблюдал за этой сценкой, но потом, когда нахал попытался ударить студента, Тихон не выдержал. Он на замахе перехватил руку пьянчуги и несильно сжал. Тот ошеломленно уставился на неожиданное препятствие. Произведя оценку возможностей Коростылева и решив, что они не так уж велики, наглец злобно прищурился и сквозь зубы процедил:

– Отпусти, дядя. Хуже будет…

– Кому? – Полюбопытствовал Тихон.

– Тебе. – Рявкнул парень и попытался ударить дядю свободной рукой. Коростылев без труда поймал его кулак своей ладонью и сомкнул пальцы. Послышался хруст. Кодла, до которой наконец дошло, что их друга обижают, гурьбой пошла на выручку. Стараясь не бить в полную силу, чтобы не порушить тут все отлетающими телами, Тихон сперва отрубил пристававшего к студентам парня и повернулся лицом к нападавшим. Все они были пьяны, их координация движений никуда не годилась, они бестолково махали руками и ногами, стремясь ударить по Коростылеву, но того неизменно не оказывалось на том месте, куда наносился удар. Зато легкие затрещины Тихона по плечам, локтям и шеям парней достигали своей цели. Вскоре ни один из них не владел своими руками, они обвисли, и попытки пошевелить ими вызывали боль. Это было непонятно. Эффективно, но не эффектно. Парни никак не могли сообразить, что встретились с противником, неизмеримо превосходившим их по классу. Теперь в ход пошли ноги. Но несколько попаданий по голеням охладили пыл бойцов. Они попадали на пол, не в силах понять, что же с ними произошло.

– Ну, старикашка!.. – Пробормотал один из лежащих. – Мы тебе покажем!

– Уж напоказывались. – Незлобно усмехнулся Коростылев,

– Валите отсюда, пока я еще добрый.

– А то что? – Нагло приподнялся на локте другой парень и тут же рухнул обратно, локоть все еще болел неимоверно.

– Размажу. – Сказал Тихон и вернулся к своему кофе. Пока Коростылев разбирался с юными нахалами, студенты, из-за которых завязалось это избиение, по тихому смылись. Охая и хромая, успокоенные парни проковыляли к выходу и хлопнули за собой дверью. Напиток еще не остыл, и Коростылев глотнул терпкий отвар. Краем глаза он заметил какое-то странное движение за стойкой кафе. Девушка, продававшая напитки и пирожные, шепталась о чем-то с солидным мужчиной. Она часто поглядывала на Тихона, и он не удивился, когда этот мужчина направился прямо к нему.

– Не помешаю?

– Присаживайтесь. – Предложил Коростылев.

– Спасибо, – Ответил незнакомец и манерно сел напротив Тихона:

– Меня зовут Рудольф Вячеславович. Я – хозяин этого заведения.

– Очень приятно. Тихон Глебович.

– Вы не местный? – Внезапно спросил Рудольф Вячеславович.

– Отчего же. Москвич.

– Странно. У вас такой вид, словно вы из какой-то глухой сибирской деревни… Буфетчица принесла поднос с кружечками дымящего кофе, парой рюмок с коньяком и корзинкой с ассорти пирожных.

– Угощайтесь.

– Спасибо, – Проговорил Тихон не притрагиваясь к угощению. – А на счет деревни вы правы. Я действительно только что оттуда…

– Восхитительно! – Рассмеялся хозяин кафе.

– Я не буду тянуть резину и сразу к делу. Вы безработный?

– Пока – да. – Признался Коростылев.

– Мне Зоя рассказала как вы деретесь. Да я и сам кое-что успел увидеть. Вы профессионал? Тихон пожал плечами:

– Не знаю. Может быть. Рудольф Вячеславович опять захлебнулся смехом:

– Да вы, Тихон Глебович, большой шутник! Слегка успокоившись, он продолжил:

– Я хочу предложить вам работу. Необременительную, но достаточно прибыльную. – И хозяин забегаловки умолк высматривая реакцию Коростылева. Но на лице Тихона ничего не изменилось.

– Один мой друг держит ресторанчик. Заведение – не чета моему. Шик. И ему срочно потребовался… Как бы это поточнее выразиться?..

– Вышибала. – Просто сказал Тихон.

– Ну, – Замялся Рудольф Вячеславович, – Можно и так назвать, но это очень уж грубое слово. Скажем, сотрудник, обязанный следить за порядком в зале. Вы согласны? Коростылев пожал плечами:

– Посмотреть надо. Условия узнать…

– Вы сейчас свободны? – Ресторатор схватился обеими руками за крышку стола, словно испугался, как бы его новый знакомый не ушел прихватив с собой этот предмет его мебели.

– Да. – Ответил Коростылев.

– Тогда – не составите мне компанию? Я как раз собирался навестить этого моего друга.

– Отчего ж? Давайте повидаемся с ним. – Согласно кивнул Коростылев.