Спроси у Ясеня - Скаландис Ант - Страница 76

– А ты когда-нибудь спрашивал Дедушку напрямую? Не о тех двоих, а просто о встрече с Андроповым?

– Спрашивал. И он ответил очень странно в не свойственной ему манере: "Сержо, давай ты не будешь больше задавать мне этот вопрос". И я больше не задавал. Я понял потом, что внутри службы ИКС принято считать, будто переговоры с советским лидером планировались, но не состоялись. А подтверждение своей догадки получил через какое-то время от Нанды. Вот какой диалог состоялся между ним и Базотти в том же восемьдесят втором:

– Нехорошо, Фернандо, у тебя повышенный тремер. Руки трясутся.

– Да ну, это что за тремер! Ты бы посмотрел, как они трясутся у Андропова.

– Я видел.

– Что ты видел? Ты видел на экране, а у русских телевидение хитрое, они большие доки по сокрытию своих недостатков…

Дедушка не мог случайно проговориться, с ним такого не бывает. Значит, что? Проверка Нанды на умение молчать? Странная проверка. Да Ковальский ее и не выдержал. Сказал мне. Возможно, не только мне. А я сказал тебе. Больше похоже на целенаправленную утечку информации.

– Почему ты не говорил об этом раньше?

– Ты не спрашивала. И потом, вся эта история не имеет никакого отношения к твоей проблеме.

– Имеет, – сказала я уверенно. – Кто был с Андроповым на той встрече?

– Не знаю. Выяснить это практически не представляется возможным. Встреча ведь была строго конспиративной с обеих сторон.

– Думаю, выяснить можно и это. Но ты согласен, что во время разговора с настоящим бандитом Андропов предпочел бы иметь при себе не головастого референта-советчика, а в первую очередь хорошо подготовленного кадрового офицера с родной Лубянки?

– Пожалуй.

– Так вот. С Андроповым в тот день был Анатолий Геннадьевич Чистяков.

По-моему, Ясень просто обалдел. Сначала он хотел что-то сказать, но только открыл рот и этим ограничился. Затем поставил бокал на столик, выскочил из-под одеяла, пробежался по комнате и заявил:

– Кажется, пора наливать по новой.

Я терпеливо ждала его серьезной реакции.

– Че-пу-ха, – проговорил он, так ничего и не налив. – Чепуха. Чистяков не был так близок к Андропову.

– Откуда ты знаешь?

– "Откуда я знаю!" Ты представляешь сколько там было этих полковников?.. И потом его же убили только через год, а агентов Базотти сразу.

– Понятное дело, – сказала я, – до него труднее добраться было.

– Кому? Андропову?!

– Андропову-то он зачем? Базотти, конечно.

– Нет, вот теперь я точно выпью, и не какого-нибудь дрянной граппы, а настоящего "Хэннеси", который у меня с собой, – быстро бормотал Ясень, уже копаясь в чемодане. – И вопросы теперь буду задавать я. Машка тоже присутствовала на той исторической встрече? Да? И Дедушка убрал ее как главного свидетеля своего позора? А за рулем грузовика сидел лично Тимоти Спрингер?

– Хватит! – крикнула я. – Кто сидел за рулем грузовика, я буду выяснять, когда вернусь в Москву. Хотя гораздо важнее знать, кто сидел за рулем "жигулей". А сейчас мне нужно только одно – выяснить, зачем Бернардо, то есть Паоло, пытался наклеить меня в Москве.

– Еще раз и, пожалуйста, помедленнее. Кто кого пытался наклеить?

– Видишь ли, этот "раненый", без сомнения, профессионал, а профессионалы не роняют бумажников посреди улицы просто так.

– Однако! – Ясень уже налил себе коньяка, но кажется, теперь ему расхотелось пить. – Я как-то не думал об этом. А ты молодец! Но обрати внимание: помогает старая добрая логика. А ваш с Нандой ассоциативно-интуитивный, шизоидно-параноидный метод заведет тебя черт знает куда.

– Это мы еще посмотрим, – ответила я с достоинством. – Наливай. За здоровье всех, кого еще не убили!

– Мрачноватый тост. Погоди, а какая связь между Бернардо и Машкой? Ну, Дедушку с Чистяковым ты уже увязала. А этих-то как?

– Дай срок, – сказала я бодро и, залихватски опрокинув рюмку, добавила: – Одевайся. Времени на завтрак уже не осталось. Я договорилась о встрече с каким-то Огурцом или Огурцовым, в общем Четриоло, который видел нашего Ферито в восемьдесят седьмом, аккурат за два дня до смерти. По-моему, интересный персонаж. Поболтаем с ним, а уж потом с твоим Роберто.

Ясень тяжко задумался.

– Давай я все-таки позвоню Роберто. Пусть на всякий случай пришлет своих ребят. Во сколько нас ждет твой овощной приятель?

– В половине первого. Ты думаешь это может быть ловушкой?

– Ничего я не думаю, просто соблюдаю элементарные меры предосторожности.

Потом я назвала Ясеню адрес, и он пошел в другую комнату звонить. Конечно, он был прав. Как всегда. Но что-то ужасно не нравилось мне во всей этой ситуации.

Мы подъехали к месту встречи почти минута в минуту и сразу узнали друг друга по описаниям: у нас – красный "феррари", взятый накануне в прокате, у него – фиолетовый пиджак, темные очки и газета в правой руке. Мы вышли из машины, и он махнул нам этой газетой от дверей пиццерии.

– Вот сейчас заодно и позавтракаем, – сказала я.

Но позавтракать нам в этот день не удалось вовсе.

Мы еще переходили улицу, когда аккурат между нами и Четриоло остановился черный джип с непрозрачными стеклами. Гулкая автоматная очередь разорвала полусонную тишину январского дня, джип взревел, буквально прыгая с места, а мы уже упали на асфальт и быстро перекатывались в сторону человека в фиолетовом пиджаке, оставшегося лежать на каменных плитах тротуара. Упали мы вовремя: вторая очередь, не очень прицельно, но все же была выпущена в нашу сторону. Ясень даже пытался стрелять по колесам отъезжающего джипа из вполне удобного положения лежа, а я на карачках подскочила к Четриоло. Весь в крови, от горла и до брючного ремня, он был еще жив каким-то чудом.

– Держитесь, сейчас приедет врач, – произнесла я обычные для такого случая слова, хотя у этого тела, почти разорванного в клочья, не было никаких шансов доехать до больницы. – Вы что-то хотели сказать мне, Четриоло?

– Да, да, Джинго… знал… самого Базотти… – просвистел и пробулькал этот живой труп.

Потом затих, два раза попросил: "Воды, воды", и тут кровь пошла у него изо рта. Когда подошел Ясень, разговаривать было уже не с кем. Вторыми к пиццерии подъехали карабинеры. И только третьими – наши доблестные ребята из службы ИКС. Кто такой Четриоло, они не знали. Паоло Ферито, правда, вспомнили и обещали дать максимально полную информацию об обоих. Да только для меня это было уже лишнее. Я могла теперь думать лишь об одном – о том, что Джинго знал самого Базотти. И еще о том, что Ясень не слышал этих слов. А значит скажет (или, во всяком случае, подумает), что их и не было. Не многовато ли совпадений для одного человека? Ведь со своими мистическими наклонностями я, пожалуй, скоро начну слышать голоса давно умерших людей и видеть в небесах знамения. Конечный результат известен: белые стены, смирительная рубашка и аминозин под лопатку. Впрочем, о чем это я? У нас же теперь демократия…

Дедушке мы звонили из офиса Пьяцци со спецаппарата, гарантированного от прослушивания. Ясень поливал Роберто, который опоздал на встречу, что едва не стоило нам жизни, а Дедушка рвал и метал в наш адрес, называя обоих без различения половых признаков рогоносцами и педерастами. Высшее руководство советского филиала службы ИКС влезает в мелкие разборки неаполитанских мафиози! Позор! Бардак! Если подобное будет продолжаться, мы скоро растеряем лучших своих людей. Потом Дедушка немного остыл и мы поговорили о последних словах убитого. Ясень, кстати, поверил мне, а вот Дедушка начал смеяться. Да, да, именно смеяться. Оказывается одним из крестных отцов Неаполя восьмидесятых был некто Джулио Пассотти. Дедушка ни секунды не сомневался, что этот бандит Огурец, говоря про бандита Раненого, имел ввиду его и только его.

Я потом навела справки. Был такой Джулио Пассотти. Крупный авторитет. Поговорить бы с ним! Так вот ведь незадача какая: и его полгода назад зарезали. Базотти, Пассотти… Похоже? Ну, конечно, похоже, особенно, когда уже кровь горлом идет, но я-то точно помню, что он сказал, буквально слышу эти слова. Во второй раз тогда я не поверила Дедушке и во второй раз не сказала об этом Ясеню.