Небесные очи - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 40

– Это ж сколько сил понадобилось бы, мама!

– Я все равно смогла бы, Маша.

– Мама...

Саша в своем сне так ясно, отчетливо услышала голоса двух этих женщин, что слезы покатились у нее из-под сомкнутых век. О чем они говорили, о чем спорили? Бог весть.

Саша попыталась прислушаться, вникнуть в смысл того, о чем говорила бабушка – и даже как будто начала понимать, но сон окончательно распался на куски. Цветовые пятна, свет, искаженные звуки...

Она открыла глаза и обнаружила, что спит на плече своего бывшего мужа, Максима Таланкина. В «обезьяннике». Чудесное пробуждение, нечего сказать!

Саша осторожно отодвинулась от Макса, поправила волосы.

Максим спал, глаза беспокойно ворочались под веками. Выражение лица – усталое, печальное. Следы запекшейся крови. Потом едва слышно застонал, потирая колено больной ноги...

«Бедный, глупый!» – даже пожалела его Саша.

А из-за чего, правда, они с ним окончательно разругались когда-то? Ясно, что из-за ерунды... Но вот какой именно?

Саша надавила на виски, пытаясь вспомнить.

На крашенной в грязно-желтый цвет стене кто-то нарисовал карандашом календарь за март месяц, жирно выделив восьмерку.

Календарь.

Да, они с Максом расстались из-за календаря!

Саша даже засмеялась тихонько, когда вспомнила ту историю. Она сдавала последнюю сессию и, одновременно, подрабатывала – шила одежду на заказ. Ей был необходим календарь. Чтобы он висел на стене перед ее глазами, и она четко помнила, какой сегодня день. Число и день недели. Когда сдавать очередной экзамен и – очередной заказ своим клиенткам. Без календаря – ну никак!

Начало января. Максим календарь не купил – хотя Саша дала ему строгий наказ. Все магазины были закрыты...

«Макс, я же просила! И что мне теперь делать, что?! От руки цифирьки нарисовать?»

«Шуренция, не волнуйся, я сейчас что-нибудь придумаю!»

И что он придумал?

Он повесил на стену перекидной календарь за тысяча девятьсот какой-то там год. Чуть ли не двадцатилетней давности!

«Макс, это старый календарь! Ты что, издеваешься?! Посмотри на год!»

«Да, год не совпадает. А все остальное – совпадает. Числа и дни недели... Посмотри, убедись!»

Но Саша разбираться не стала – она в ярости разорвала календарь на клочки. И Макс смертельно обиделся. Смертельно...

Потому что это был не простой календарь, а с фотографиями мостов. Самых красивых мостов мира.

И они с Максом развелись.

– Макс...

– Что? – он вздрогнул, проснулся, быстро сел.

– Макс, прости меня.

– О господи... – хрипло зевнул он. – За что?

– За календарь.

– Какой календарь? – ошалело заморгал он мутными, голубовато-серыми со сна глазами.

– Тот, с мостами. Помнишь? Я сейчас поняла, что очень плохо тогда поступила.

Максим Таланкин молча, хмуро таращился на Сашу.

– Макс, прости! – твердо повторила она.

– Ладно, проехали... – он твердой жесткой ладонью потрепал ее по волосам, словно ребенка. Потом встал и, сильно хромая, подошел к железной решетке.

– Эй, сержант! Можно тебя на минутку...

Из соседней комнаты выглянул милиционер:

– Ну, чего тебе?

Они о чем-то пошептались. Саша не стала прислушиваться. Милиционер ушел.

– Макс, знаешь, кого ты мне сейчас напомнил? – хихикнула Саша.

– Кого? – мрачно спросил Макс, словно заранее собираясь обидеться на сравнение.

– Ты похож на Жоффрея дю Пейрака! – выпалила она.

– Кого?!

– Господи, какой ты глупый... На мужа Анжелики! Его Робер Оссейн играл...

– Какой еще Анжелики?

– А ее – Мишель Мерсье играла! Старинный сериал такой был, про Анжелику... Неужели не смотрел? – удивилась Саша. – «Анжелика – маркиза ангелов», «Анжелика и король», «Анжелика...» и чего-то там еще...

– Шурка, ты бредишь?

– Ничего я не брежу! – возмутилась она. – Ты действительно похож на Жоффрея дю Пейрака! Макс... Макс, а зачем ты пьяным за руль сел? – она указала на его ногу.

– Отстань.

– Ладно, я вру... На самом деле ты на Нестора Махно похож!

Он опустился на деревянную лавку, спрятал лицо в ладонях.

Восточный человек проснулся, сел и принялся негромко напевать какую-то заунывную мелодию.

Появился сержант – с каким-то новым, значительным выражением лица, загремел ключами.

– Максим Олегович, прошу... – произнес он, распахнув дверь. – И вас прошу! – он вежливо кивнул Саше. Восточный человек на скамейке заерзал. – Мамедов, а ты посиди пока! – крикнул он прежним, «ментовским» голосом.

Саша поняла, что Макс попросил сержанта позвонить куда-то. Сержант позвонил и после звонка стал очень вежливым и доброжелательным. Вероятно, кто-то распорядился немедленно отпустить Макса...

Почему Макс не продиктовал нужный телефон вчера?

А и так ясно – хотел всеми силами удержать Сашу от свадьбы с Бородиным.

– Пожалуйста, Максим Олегович... Сюда. Ваш костылик...

– Ничего, брат, все в порядке, – буркнул Макс, подхватив свою трость.

– Сейчас подвезем вас до машины, только скажите куда... Уклейкин, машину к крыльцу подгони!

Сашу и Макса на милицейском авто вывезли из города. На обочине сиротливо стояла машина Макса.

– Все, ребята, спасибо.

– Максим Олегович, вы бы вчера сказали, кто вы... Неудобно как-то получилось! Может, хотите, чтобы Уклейкин за руль сел, подвез вас до Москвы?

– Да ну, ерунда какая... Не надо.

– Всего доброго.

– Пока-пока... Саш, ну ты где застряла?

Саша и Макс пересели в машину Макса.

– И что за добрый человек вызволил нас, интересно? – спросила Саша. – Кто именно замолвил за тебя словечко, а?

– Заместитель мэра, – буркнул Макс, трогая машину с места. – Пристегнись...

– Сам пристегнись! А откуда у тебя такие знакомства, Максик?

Тот некоторое время молчал. Затем произнес хмуро:

– Мост надо ко Дню города сдать... – он посмотрел на часы. – Кстати, мне сейчас на объект надо.

– Сегодня же суббота!

– Ну и что? День города не перенесешь же... А я, между прочим, начальник строительства.

– Да? – заерзала Саша. – Ты – начальник? Макс, я тебя поздравляю!

Макс ничего не ответил. Он был явно не в духе. Гнал вперед на полной скорости. Трасса была почти пуста, в этот час основной поток был из города...

Над Москвой висело какое-то сизое марево.

«Гроза, что ли, идет?»

Они оказались у Сашиного дома в половине десятого утра.

«Я успеваю принять душ и переодеться. Накраситься смогу в машине...» – подумала Саша.

Она представила, как за ней заезжают, у Грибоедовского (именно там должна была состояться церемония бракосочетания) – ее встречает Бородин. Распахиваются двери, играет марш Мендельсона, распорядительница зачитывает торжественную речь... И она, Саша, становится законной супругой Виктора Викторовича Бородина.

– Ну? Вовремя мы? – Макс отвлек ее от фантазий.

– Да, – кротко и кратко ответила Саша.

– Тогда нечего тут рассиживаться. Беги к своему жениху... Совет да любовь.

– Какой ты все-таки несносный, Макс... – вздохнула Саша. – Подожди меня пять минут, хорошо?

– Это еще зачем?.. – взбеленился тот. – Я же сказал, мне на объект надо!

– Ничего, не убежит твой объект...

Саша быстро нырнула в подъезд. У себя в квартире схватила кое-какие вещи. Потом выскочила на улицу – Макс сидел за рулем – бледный, суровый, злой.

– Ты чего? – хрипло спросил он, когда Саша открыла дверцу. – Зачем?..

Саша скользнула обратно к нему, в салон. И увидела сворачивающий на улицу лимузин с кольцами на капоте. «По мою душу...» – моментально догадалась она.

– Макс, гони. Быстрей.

Он посмотрел на нее. Потом на лимузин. Наконец, понял, что Саша все-таки решила сбежать с собственной свадьбы. Судорога пробежала по губам Макса (а, возможно, это была улыбка!) – и он изо всех сил дал по газам.

Машина сорвалась с места.

– Макс, ну не так быстро! – даже перепугалась Саша. – За нами никто не гонится...