Колдовская компания - Баумгертнер Ольга Гартвиновна - Страница 41

– Как бы там ни было, я не собираюсь принимать в этом участие.

– Разве я спрашиваю твое мнение? – Ментепер тронул коня. – Или ты думаешь, что у тебя есть выбор?

Шэд последовал за ним. Я хотел остановить его, но осознал, что не могу пошевелить и пальцем.

Кони перешли с шага на рысь, а потом на галоп. В деревне, между тем, нас заметили. Фигурки людей бросились в рассыпную, стараясь укрыться в подлеске. Судя по их реакции, они отлично знали, чем им грозило посещение Ментепера. Но нашлись и те, кто в отчаянии решил оказать сопротивление. Ментепер опрокинул одного, бросившегося на мага с топором. Шэд, яростно захрапев, обрушил копыта на голову другого бедняги вставшего у нас на пути с палкой. Я вцепился в седло, едва не свалившись, вновь почувствовав свободу действий. Моя ладонь легла на шею коня, успокаивая его.

– Тише, Шэд, тише, – я чуть потянул повод.

Конь перестал храпеть и постепенно успокоился, вывернул голову, и на его морде мне даже почудилось удивление. Я почти не сомневался, что Ментепер управлял его волей также с помощью гипномагии. Я посмотрел на колдуна. Рядом с ним стоял, человек, отважившийся напасть на него. Топор теперь валялся в стороне, а сам мужчина стоял, словно оглушенный, ничего не замечая вокруг. Ментепер накинул ему веревочную петлю на шею и затянул. Закончив, он обратил взгляд на меня.

– Пожалуй, стоит продолжить урок по гипномагии.

Я понял, что вновь не могу контролировать ни себя, ни Шэда. Через несколько минут мы оказались на краю пропасти. Ментепер снял петлю с шеи человека, послушно плетшегося за ним, и обратился ко мне.

– Закрой глаза – тебе понравится! – на его губы легла ухмылка.

Человек между тем шагнул в сторону реки.

– Что ты делаешь?! – выкрикнул я.

Однако веки против воли закрылись. В следующий миг показалось, что я провалился в водную пучину. Ледяная вода обожгла кожу, мимо пронеслись буруны, и вспенившаяся вода обрушилась в бездну. Из горла вырвался хриплый крик ужаса, когда пропасть понеслась навстречу, крик, тут же заглушенный ревом водопада. Миг падения, казалось, растянулся в вечность… но бурлившая под низвергающимися струями поверхность озера неизбежно приближалась. Удар о воду, последний выдох и острые скалы, разрывающие плоть…

Я свалился с Шэда, задыхаясь и скорчившись от боли. На губах почудился привкус крови. Ментепер подождал, пока я приду в себя.

– Теперь ты знаешь, что чувствует человек, падая в пропасть… Ты ведь убивал похожим способом, но ты даже не догадывался, что в этот миг чувствует жертва…

Я закрыл лицо руками.

– Может быть… но я не собираюсь становиться коллекционером чужих эмоций…

Я поднялся и сел на Шэда.

– Как хочешь, – Ментепер взмахнул рукой.

Открылся проход, и мы вновь оказались в царстве зимы. Поднявшись в свою комнату, я без сил упал на постель. Однако тревожные мысли не давали заснуть. Я поднялся. Оставалось выяснить последний вопрос. Под моими руками раскрылся проход, небольшое окошечко, ведущее в одну из комнат таверны «Перекресток». Спаленку заливал рассвет, но девчушка еще сладко спала.

– Здравствуй, Сэлли, – прошептал я. Стоило мне протянуть руку, и я мог бы коснуться ее золотистых волос, подсвеченных солнцем. – Помоги мне, малышка. Я хочу, чтобы ты кое о чем поведала мне…

Ментепер оторвался от чтения, когда я спустился к нему.

– Покажу кое-что из визуальной магии, – произнес я. – Если что не так – поправь меня.

Зал исчез. Вокруг нас оказалась небольшая лесная поляна, а маленькая девочка из последних сил делала шажки по углям. И боль такова, что она уже не может кричать, и лишь слезы бегут по щекам…

– Сюрприз… – вымолвил задумчиво Ментепер. – Как ты узнал?… Хотя итак ясно – покопался в мыслях бедняжки… Где ты встретил ее?

– Кто был с тобой тогда?

– Балахир. Тогда он изучал у меня магию присутствия, он так же мог чувствовать чужие эмоции, но не управлять чужой волей. У него, к сожалению, нет способностей к гипномагии… Почему ты спрашиваешь?

– А отец принимал участие в подобных развлечениях?

Ментепер пытливо посмотрел на меня, словно пытаясь понять причину, по которой я задаю этот вопрос.

– Нет… Впрочем, я догадываюсь, почему ты спрашиваешь… – он чуть повел рукой.

Картинка изменилась по его воле. На поляне стоит Балахир, с интересом наблюдая за происходящим, и сам Ментепер, оттирающий окровавленный нож… На нем серебристая рубашка.

Ментепер хлопнул в ладоши, и иллюзия рассеялась.

– С историей нашего рода у тебя дела обстоят прескверно! Ты даже не помнишь, что и Бэйзел, и ты ведете происхождение от меня. Я положил начало нашему роду. Но что осталось от него?! И ты, и твой отец – мягкотелые слизняки, которых трогает вид чужой крови! Пошел вон!

– Как тебе угодно! – я оскалился и убрался в свою комнату.

Немного поспал, потом занялся делами по дому. А вечером Ментепер решил не остаться в долгу и мне устроив неожиданность. Я застыл в изумлении на последней ступени лестницы, ведущей в зал, где мы обычно занимались. Там, перед Ментепером стоял один из колдунов нашей обители.

– Это Берд, подчиненный Дейры, – пояснил Ментепер. – Я подумал, раз тебе не нравится управлять людьми, почему бы не усложнить задачу… И не смотри так. Ты сам пожелал изучить гипномагию, так что придется потерпеть.

– Я просил научить управлять этим даром, чтобы… больше не использовать его…

– Очень трогательно, – Ментепер рассмеялся. – Ты представляешь, от чего решил отказаться? С ее помощью можно узнавать мысли человека, а если развить талант, то и колдуна. Ты сможешь управлять чужой волей, сможешь заставить любого поверить в то, чего реально не существует, или наоборот, стереть из памяти какое-то событие. Берд ничего не запомнит из сегодняшнего дня. Если, конечно, останется жив… Ну-ка, расскажи ястребку, как ты «позаботился» о нем!

– Несколько лет назад Дейра распорядилась, чтобы я пошел в школу и приказал учителям не спускать ему ни малейшей оплошности и, находить любые предлоги для наказания, когда тот вернется в школу. И когда спустя какое-то время это было исполнено, то больше походило на травлю…

– Травлю? – Ментепер удивился и прищурил глаза, словно само слово доставляло ему удовольствие. – Я не знал… Расскажи поподробнее, Берд.

Я ощутил слабость в ногах, когда вспомнил самые неприятные события в моей жизни, те, которые тщательно старался забыть…

Минуло два года, и Бэйзел настоял на моем возвращении в школу, хотя я не видел в этом нужды. Сначала все вроде шло не так уж ужасно, как ожидал, и я решил, что мой смертоносный дар исчез навсегда. Но пролетел год, и началась череда бесконечных издевательств и побоев. За это время я ни разу не повидался ни отцом, ни с матерью – на входе всегда стояли стражники, провожавшие меня до конюшни и обратно, и больше никуда не пускали. Да и рядом с окнами, которые казались единственным спасением, теперь тоже стояла стража… Сдерживало ли меня обещание, данное отцу? Сдерживало. Но мое терпение износилось, я был истощен и понимал, что больше не продержусь и сорвусь в своих эмоциях. Я заставлял себя не спать. На пятый день весь измученный я все же смог вырваться из стен и из последних сил пробрался к матери. Мерлинда едва узнала меня: я исхудал, лицо осунулось, а под глазами легли тени.

– Пожалуйста, – попросил я ее тогда. – Не дай мне уснуть… Я боюсь…

По щекам ее побежали слезы.

– Что они сделали с тобой? – зашептала она, уложила на постель и, сняв одежду, в ужасе воззрилась на мои раны.

Я кусал губы до крови, лишь бы не отключиться, когда она обрабатывала раны. Но в последнее время я так привык к боли, что почти ее не чувствовал. Только казалось, что тепло в этот миг вытягивается из тела, а сознание проваливается во мрак. Мерлинда поднесла к губам питье.

– Пей. Обещаю, это сделает твой сон спокойным.

– Нет, это не поможет… мне нельзя спать…

– Пей. Поможет. Ты не можешь больше обходиться без сна!

Она почти насильно влила мне в рот лекарство. Веки сами собой сомкнулись. И на какое-то короткое время показалось, будто вижу себя со стороны. Надо мной застыла Мерлинда, на ее лице отражалась тревога и непонимание происходящего. Она села напротив, прислушиваясь к моему, ставшему ровным и глубоким дыханию. Потом обрушилась тьма, но успокаивающий напиток не смог справиться с даром…