Колдовская компания - Баумгертнер Ольга Гартвиновна - Страница 92

– Игниферос, похоже, собирается остаться у нас, – произнес Гаст. – Теперь у него грандиозные идеи насчет первой обители. Поговаривают даже о переселении. Но, судя по рассказу Бэйзела, там много чего надо восстанавливать.

Я кивнул и описал то, что успел увидеть.

– Придется восстанавливать почти все с нуля. Хотя, как ты говоришь, Гаст, у вас в обители лучшие маги по материализации. Хотя я предпочитаю все натуральное.

Гаст засмеялся.

– Я, как ни странно, тоже. Думаю, материализацией воспользуются только в случае если рядом не окажется источника строительного материала. Ты видел поблизости какие-нибудь предгорья.

– Нет – нам открылся только вид на бухту.

Так, за неспешной беседой, мы просидели до самого рассвета. Я затушил уголья в камине. Забросил вещи в сумку, и мы вместе спустились с башни. Я наскоро оседлал Шэда, выехал с Гастом за ворота, и мы направились по дороге, ведущий через Мидл к светлой обители. Через полчаса я остановился. Гаст посмотрел на меня и протянул руку. Я пожал ее, а потом открыл портал.

– Возвращайся скорее!

– Постараюсь.

Шэд поднялся на дыбы и совершил великолепный прыжок из раннего утра в глубокую темную, теплую и звездную ночь. Но спустя миг мы совершили прыжок обратно… Правда, на несколько миль севернее.

Перед нами стоял бревенчатый дом, много веков служивший прибежищем Ментепера. Но кто знает, где на самом деле проводил он все это время. Я зашел в дом. Неспешно осматривал одну за другой комнаты, в надежде найти что-нибудь касающееся первой обители. Весьма скромную библиотеку оставил напоследок и только поздним вечером принялся за нее. Несколько дней назад я уже заглядывал сюда в поисках книги по гипномагии. Тогда мои поиски увенчались успехом. Но всю библиотеку я тогда просмотреть не успел.

Я разжег камин, принес с кухни вина и каких-то сухарей, показавшихся мне вполне съедобными, и принялся пересматривать книги. Магия, магия, магия… Но на этот раз мне нужна была не она, что не помешало, однако, отложить несколько любопытных томов. Где-то в середине ночи в комнату проскользнул Шэд, вновь сбросивший лошадиный облик. Он так часто делал это, что я уже привык. Зверь улегся у ног и принялся лизать мне ступни – я давно сбросил ботинки.

– Шэд, прекрати – щекотно, – я склонился к нему и приласкал. – Послал бы тебя в лес поохотиться, если б не знал, что ты не ешь ничего, кроме хорошего овса.

Через миг мои пальцы ощутили легкое покусывание и довольное ворчание. Я вернулся к книгам.

Дрема сморила меня перед самым рассветом, когда осталось меньше десятка фолиантов.

– Я догадывался, что найду тебя здесь! – произнес чей-то голос.

Сон мигом схлынул – на пороге библиотеки стоял Игниферос. На его лице пламя догорающих свечей освещало усмешку. Я поежился: огонь в камине угас, осенние ночи стали уже довольно прохладными, а под босыми ногами уже не ощущалось теплого бока Шэда. Игниферос, словно угадав, зажег заклинаньем камин.

– Что ты ищешь, Тэрсел? – он шагнул к столу, пододвинул одно из тяжелых, грубо сколоченных кресел и сел напротив. – Наверное, что-то вроде этого.

На середину стола лег небольшой том с несколько потрепанной обтянутой темно-синей кожей обложкой. Я взглянул на нее, но никакого названия там не имелось.

– Что это? – я нахмурился.

– Скажи прежде, что ты ищешь.

– Осталось слишком много вопросов. Хотелось бы найти ответы хотя бы на часть из них.

– Тогда, возможно, эта книга тебе поможет.

Я протянул к ней руку, но ладонь старика легла на том, не позволив взять.

– Почему ты еще здесь, Тэрсел? Гаст сказал, что ты уехал вчера.

– Разве я должен был уезжать сразу же после Совета? Не помню, чтобы мы оговаривали какие-то сроки.

– «Чем скорее, тем лучше».

– Ну, разумеется, – я презрительно фыркнул. – Так что же это?

– Кое-какие записи твоего отца.

Меня покоробило от его слов и, увидев усмешку на его губах, я не остался в долгу.

– Неужели? Как же они попали к тебе, дядя?

– Не смей меня называть так, волчье отродье! – взорвался он. – Раз ты не признаешь моего брата своим отцом, то и я тебе не родственник!

– Очень мило, – протянул я, сдержав себя. – Так как к тебе попали эти записи?

– Я всего-навсего объявился в этом доме раньше.

Я долго смотрел на него.

– И давно ты следишь за мной?

– После того, как забрал у Лайтфела твой кулон – его хотел взять Гаст, но думаю, мне он нужнее…

Я резко выбросил руку вперед. Мои пальцы захватили тонкую цепочку, и я притянул старика к себе, затянув на его шее серебристые звенья. Он захрипел, задыхаясь, но слова проклятия замерли у него на устах – перед взором старика оказалось лезвие знакомого меча. С его побагровевших щек отхлынула кровь, превратив лицо в подобие бело-ледяной маски.

– Что мне мешает убить тебя прямо сейчас? Какие моральные преграды? – прошептал я. – Ты так ненавидишь меня, что это можно ощутить с закрытыми глазами. Не играй со мной в эти игры.

Лезвие едва коснулось тонкой цепочки, она оборвалась. Я чуть оттолкнул Игнифероса, кулон остался в моей ладони. Пока он пытался восстановить дыхание, я убрал меч, пододвинул к себе книгу, раскрыл ее и перелистнул несколько страниц. Страницы содержали обрывочные и, похоже, торопливо писавшиеся строки. Среди текста попадались зарисовки первой обители, сделанные теми же чернилами.

– Это записи о восстановлении обители, – проговорил Игниферос. – Я уже прочел их.

Я взглянул на него – похоже, наконец, совладел со своими чувствами – на лице не осталось даже следов нетерпимости ко мне.

– Не очень ценные, раз ты предлагаешь мне взглянуть на них.

– Может и так. Но я хочу предложить тебе кое-что другое… Твой отец, – я вздрогнул и нахмурился, но он сделал вид, что не заметил моей реакции, – решил восстановить первую обитель и вернуть туда свой народ. Разумеется только темных колдунов.

– Зачем?

– Ты не видел тот мир в его величии и расцвете магического искусства…

– Но сейчас – это всего лишь развалины. Все утрачено. Ты сам мне когда-то рассказывал об этом.

– Да, конечно же… ты не пользовался магией там, точнее не черпал энергию того мира. Тогда бы тебе стала понятно заинтересованность моего брата. Ты ведь мог догадаться бы.

Я, не понимая, смотрел на старика.

– Этот мир обладает способностью накапливать в себе энергию, он даже вытягивает ее из соседних миров, поэтому они так безжизненны. Ты полагал, что колдуны обладали такой мощью, что почти уничтожили мир первой обители, стерев все живое в нем? Мы, конечно, были могущественны, но как же страшны мы стали, когда почерпнули мировой энергии…

Игниферос закрыл глаза, однако вместо торжества, которое бы соответствовало его словам, на лицо вновь легла бледность. Но следующие его слова поразили меня больше.

– Прости меня, – произнес он. – Наверное, я перенес ненависть к брату на тебя. А ты вряд ли ее заслуживаешь… я долго потом говорил с Лайтфелом, Гастом, Бэйзелом… и теперь знаю, ты тогда не хотел причинить мне вреда… Сейчас я лишний раз убедился в этом. Я сожалею…

– Что?! Ты сожалеешь?! – я задохнулся от нахлынувшего бешенства. – Обвинял меня в твоем умышленном убийстве! Говорил обо мне мерзости на совете! Лишил близких, которые ничего не чувствуют, кроме страха: мать боится смотреть мне в глаза, а любимая опасается оставлять со мной нашего сына. И тебе вдруг стало жаль?!

– Мне жаль, но… по-прежнему считаю, что правильно поступил. И только не ранее, чем через три года мы узнаем, ошибался ли я и зря ли оградил всех остальных от опасности…

После этих слов моя ярость исчезла так же внезапно, как и появилась. Я опустил взор на черное пятно на странице книги – разлившиеся когда-то давно чернила.

– Но не будем пока об этом. Я хотел предложить тебе кое-что. Точнее, посмотреть на конец первой обители.

– Посмотреть?

– Ты знаешь, что я имею ввиду. Хотя я давно не занимался гипномагией…

– Ты хочешь, чтобы я открылся? – подозрительность вновь вернулась ко мне. – Почему бы просто не применить визуальную магию?