Милость богов - Яновская Ольга - Страница 18

Белые слепые глаза остановились на связанном человеке, стоящем на коленях, рокт распахнул безгубую пасть:

– Ты... – Тонкий голос сорвался, в горле падальщика что-то булькнуло, он пытался совладать с человеческой речью. – Мы искали тебя.

Марк дёрнулся, напряг мышцы, но веревки выдержали. Рокт приблизился и навис над ним.

– Идем, человек. За тобой следует тень проклятого. – Длинный палец точно указал на черную тень за спиной наёмника. – Всё равно ты уже наш, и я заберу тебя сейчас. Нам нужны проклятые.

Марк смотрел в пустые белёсые глаза твари и понимал, что не будь связаны ноги, непременно отполз бы, как Жада. Тот забился за угол и опасливо выглядывал, боясь вздохнуть глубоко. Упаси боги привлечь внимание!

Ужас подкатывал к горлу, жёг и отравлял, в голове испуганным зверьком билась паническая мысль: «Бежать... бежать... бежать!!!»

Наёмник с трудом сглотнул вязкий ком и отвел глаза, дышал тяжело и затравленно, как будто только что вынырнул после долгого заплыва. Онемевшие губы сдвинулись, и Марк прошептал:

– Укрой, богиня, от взгляда слепого, спаси от слова лихого и друга слабого.

Присказка, которую знают все. Подростки часто выкрикивают её, играя друг с другом. Понятно, взрослые ведут совсем другие игры, и слова говорят другие. Но издавна считалось, что это молитва, и Ледяная Божиня, приходящая в последний миг жизни человека, смилостивится, замешкается в пути. И старики по-прежнему учили детей древней мудрости.

Змеиное шипение ворвалось в нависшую тишину, разорвало её, как ветхую ткань, разметало ошмётки. Падальщик вздрогнул тощим телом и завертел головой, кончик острого носа дёргался, выискивая жертву. Марк с глухим стоном выдохнул. Он и сам не заметил, что сдерживает дыхание.

Из окна на поляну плавно выбрался змей, неторопливо перетекая, как огромный ручей, свился в широкие кольца. В огромных пылающих глазах отразились, как в зеркале, испуганный человек и рокт.

В стороне сидел Богдан ни жив ни мертв, лишь его взгляд следил за медленно движущимся змеем.

Падальщик пискнул и мелкими шажками стал отступать. Змей следил за его неуверенными движениями, раскачиваясь из стороны в сторону, и когда тот переступил одной ногой остатки изгороди, метнулся, как выпущенная стрела. Обвил кольцами рокта, сдавил. Марк услышал как захрустели кости, затрещала рвущаяся плоть. А когда змей распахнул пасть, наёмник отвернулся.

– Гляди-ка, наша ящерка нашла себе еду. неё Из дома вышел Русак и огляделся, гордо подбоченясь. – Всё-то ты в переделки попадаешь, хозяин, – проворчал он, неторопливо подошёл к наёмнику и разрезал веревки. В стороне послышался шорох, Жада с товарищами наперегонки улепётывали так, что пятки сверкали. Русак заржал и посвистел им вслед.

Марк медленно поднялся, растёр затекшие руки, к ним начала приливать кровь. Наёмник поглядел на змея и тихо выругался. Тот лежал с прикрытыми глазами и раздувшимся пузом, равнодушный ко всему окружающему.

– Повезло тебе хозяин, что такую ящерку нашёл, – рассмеявшись, беспечно сказал Русак. – С ним можно и впрямь трон самого Властелина мира завоевать.

– В другой раз. – Марк хмурился и с опаской поглядывал на дремавшего змея. – Надо Неждану спасти и оружие вернуть.

– Я с тобой, – тут же вскинулся Богдан, но поморщился и остался сидеть.

Марк хмуро огляделся.

– Такой помощник, как ты, только помехой будет.

Русак тем временем подошёл к Богдану.

– Дай-ка гляну, – серьезно сказал он. – Может помогу чем.

Широкие ладони целителя-недоучки оказались на удивление умелыми и мягкими, словно не знали никакой иной работы, кроме перелистывания страниц мудреных книг.

Откуда-то из-за пазухи он вытащил небольшой пузырёк, раздался негромкий хлопок. Пробка покатилась по пыльному двору, и Марк уловил знакомый горький, как миндаль, запах.

– Я тоже тут побуду. – Русак делал вид, что поглощен лечением Богдана. – Только помешаю в твоей благородной цели, а пользы от меня чуть.

Марк усмехнулся, глядя на его смущенную физиономию.

– Верно. Кажется, я сразу сказал, что нам не по пути, а ты привязался, как падальщик к трупу, – сказал он и поперхнулся словами. Рядом лежал, прикрыв глаза, змей. Он лениво зевнул, распахнув пасть во всю ширь, и люди невольно отодвинулись.

– Я тоже здесь останусь, – прошипел змей. – Я сыт и не хочу воевать. Так что иди сам, а мы тут подождём.

– С чего вы взяли, что я вернусь? – оторопело спросил Марк.

– А как же иначе? – удивился Русак.

– Будь там осторожнее, – сказал Богдан. – Говорят, что никто доселе не смог захватить замок. Барон гордится этим, словно сам эту славу заслужил. – Он поморщился, небрежно отмахнувшись от рук Русака, и продолжил: – Дело в том, что замок построил его прадед со своим братом. Рассказывают, замок никак не могли закончить. То стена рухнет, то архитектор помрёт. Словом, всё время что-то мешало. И вот однажды, следуя обычаю, братья решили принести жертву. Так делают, чтобы дом или замок стоял крепко, на века. В фундамент замуровывают живых младенцев или девушек. Вот и решили братья, чья жена придёт первой, ту и замуруют. «Повезло» жене младшего. Ох и убивался он потом. Ненадолго пережил жену. Однажды его нашли мёртвым около того места, куда её замуровали. Видно сильно любил, а может старший братец помог, чтобы замком одному владеть. И такое бывает промеж братьев. Вот с тех пор крепко стоит замок на фундаменте, окропленном кровью, никому не удалось захватить или разрушить его. Так что будь осторожен. Мало ли чего бывает.

Ночь выдалась холодная и промозглая.

Ветер свистел и выл в негодовании, бился о стены могучим телом. Часовые на стенах кутались в плащи, но те рвались у них с плеч.

В такую ночь не было никакой надежды на факелы, ветер с жадностью набрасывался на огонь.

Замок стоял на возвышении, окружённый голой степью, где, как на ладони, просматривался всякий, кто приближался к могучим стенам. Но сегодняшняя ночь была на редкость мерзкой, и разогнала бдительных стражей.

Марк стоял на границе, где сходились сумрачный лес и иссушенная степь, на небе тяжёлыми хлопьями плыли тучи, на горизонте вспыхивали робкие ещё молнии, они распарывали ночь ветвистыми стрелами, соединяя землю и небо воедино. Приближалась гроза.

Наёмник шёл практически без оружия. За исключением ножа, у него ничего не было.

Где-то в замке, скорее всего в оружейной, его ждал меч, отнятый Жадой.

ЕГО меч!

Полыхнула молния, почти сразу оглушительно пророкотал гром.

Марк метнулся через пустошь, пригибаясь к земле. Сухая жёсткая трава цеплялась за сапоги, но бессильно опадала.

Впереди вырастала стена замка, закрывая небо, ветер стонал и выл, кидался под ноги, повисал на плечах, но Марк бежал, словно не замечая ничего.

Вокруг замка был вырыт защитный ров и наполнен водой. Марку вода показалась чёрной, глубокой, как в омуте. Чем ближе наёмник находился к замку, тем сильнее ощущался запах болотной тины, плесени, к которому примешивался тяжёлый смрад разложения.

Почти сразу отыскалась и причина: на берегу валялись тушки мелкого зверья, одни почти не тронутые, другие разорванные в клочья.

Марк зябко передернул плечами, за каждым кустом мерещились злобные глаза и острые клыки. Ветер хлестнул по лицу, заставляя спрятаться быстро разрастающийся страх.

Марк встряхнулся, как пёс, и прыгнул в ров, со слабой надеждой, что особенно страшные звери здесь всё же не водятся. Новый раскат грома, расколовший небеса, заглушил тихий плеск.

Вода сомкнулась над головой, тёплая, тягучая, как кисель. Одежда быстро намокла, и Марка потянуло ко дну, мягкими пальцами цепляясь за сапоги и куртку. Он быстрее заработал ногами и руками, с силой направил тело вверх, вынырнул и жадно глотнул воздуха.

Берег, казалось, был совсем рядом, только несколько сильных гребков – и можно выбираться из чёрной мерзко пахнущей воды. Но неровный свет ночного светила исчез, и Марк с трудом различал тёмные очертания земли и громаду замка, нависающего над ним, как исполин.