Обольщение по-королевски - Блейк Дженнифер - Страница 42

Она вскочила с кровати и бросилась к двери. Рывком распахнув ее, она отдернула загораживающий дверной проем гобелен. Кровать, где она лежала совсем недавно, превратилась в сплошной пылающий костер.

Пурпурно-золотые языки пламени пожирали полог над постелью, извиваясь и подрагивая, оставляя черные пятна копоти на потолке. Огонь уже бежал по резной спинке кровати к изголовью, грозя вот-вот добраться до простыней. Яркое пламя, освещавшее все углы комнаты, все ближе подбиралось к голове человека, безмятежно спящего под одеялом — в той же позе, в какой она оставила его.

— Боже мой! — задохнулась Анджелина и, тут же бросившись вперед, уцепилась за руку Рольфа, пытаясь оттащить его от жадно тянущегося к нему огня. Он был очень тяжелым, таким тяжелым бывает только неживое тело, его невозможно было поднять. Раскаленный уголек упал сверху — с объятого пламенем балдахина — ему на плечо. Он даже не пошевелился.

Закусив от напряжения нижнюю губу, Анджелина подбежала к умывальнику и, схватив кувшин, наполовину наполненный водой, окатила ею Рольфа и постель. Небольшое пламя, уже охватившее простыню, с шипеньем погасло, но быстрые прожорливые языки огня, сбегавшие с кровати со всех сторон по складкам полога, полыхали вовсю. Анджелине требовалась помощь. И немедленно.

Отодвинув кувшин в сторону, она подбежала к двери, ведущей в коридор, и распахнула ее. Одним махом добежав до противоположной двери, она забарабанила в комнату Мейера кулаками.

— Пожар! — вопила Анджелина что есть силы, — Пожар!

В глубине коридора открылась дверь и из нее появился Густав, натягивая на плечи подтяжки от брюк.

— Царь Небесный! — произнес он на немецком языке, увидев отблески яркого пламени, освещавшие коридор из глубины комнаты Рольфа. — Мне все время казалось, что пахнет дымом.

Анджелина повернулась к нему.

— Там Рольф, я не могу его разбудить!

Через мгновенье коридор наполнился чертыхающимися мужчинами и визжащими, громко бранящимися женщинами. Люди принца ворвались в спальную комнату, где лежал их предводитель. Не обращая никакого внимания на грозящие им ожоги и удушье, они срывали и затаптывали куски полога, гасили очаги пожара одеялами и подушками. В воздухе закружился вихрь пепла и запахло паленой тканью. Леопольд и Оскар подняли Рольфа и отнесли его в дальний конец комнаты, уложив принца на пол.

Когда они отступили от него на шаг, он неожиданно сел и с видимым усилием разлепил веки. Он с трудом сконцентрировал взгляд своих синих глаз, зрачки которых были необычно узкими — почти точечными, на Густаве и Мейере. Те в это время, окруженные клубами дыма и вихрем пепла, сбивали остатки полога, стоя на матрасе его кровати. Понимал ли он хоть что-то из происходящего вокруг, судить было трудно, но он, как всегда, своеобразно отреагировал на ситуацию.

— Ну и бардак здесь у вас, — протянул он. — Черт возьми, похоже, ад устроен нисколько не лучше нашей горемычной земли.

Громкий вздох облегчения, вырвавшийся у всех телохранителей разом, раздался в задымленной комнате. Сейрус пробрался вперед и встал на колени рядом со своим господином, его загар только подчеркивал мертвенную бледность кожи. Оскар, сбивавший в этот момент занявшийся огнем гобелен со стены, слегка улыбнулся, взглянув на брата и Леопольда.

— Слава Богу! — произнес Мейер. А Густав, ворча что-то себе под нос, спрыгнул с кровати и устремился к Рольфу.

— Что тебе взбрело в голову? — спросил седовласый ветеран. — Ты всерьез пытался поджечь дом вместе со всеми нами или просто хотел немного погреться у огня?

Рольф снова закрыл глаза.

— Тебе вовсе не надо кричать так громко. Я в любом случае извинюсь перед месье Делашезом за ущерб, причиненный его имуществу и улажу дело. Но насколько я могу припомнить, это устроил вовсе не я.

— Я видел не раз, как ты намного больше выпивал за вечер, и сон не смаривал тебя. Как же так случилось, что сегодня ты чуть не поджарился во сне?

— Я тебя разочарую: я сам не знаю и не могу разгадать эту шараду.

Густав нахмурился и вдруг опустился на одно колено рядом с принцем. Он протянул руку и пальцем приподнял веко Рольфа, взглянув на суженный зрачок, почти не видный на фоне ярко-синей сверкающей радужки.

— Они работают независимо друг от друга, но всегда вместе, — заметил его пациент и постарался доказать это, широко открыв оба глаза, и морщась при этом от резкой боли.

— Он принимал наркотики, — заключил Густав. — Думаю, это туркменский мак.

Рольф тихо засмеялся.

— Слабый, безвольный и порочный… Я, конечно, никогда не отказываюсь от выпивки, но наркотики? Да ни за что!

— Так ты не… — начал Густав и осекся.

— Если ты требуешь всей правды, то я действительно сегодня несколько увлекся. Но вином, только вином, — сказал Рольф, снова прикрывая глаза.

Сейрус поднялся и выскользнул из комнаты. Анджелина проследила за ним глазами до выхода. И сейчас же в дверном проеме появились бледные женщины с горящими от любопытства глазами, оправившиеся, наконец, от страха.

Вопрос состоял в том, кто именно подсыпал наркотик в еду или питье Рольфа, и почему он или она выбрали именно этот путь вместо того, чтобы просто отравить его. Может быть, этот кто-то предполагал, что наркотик в комбинации с хорошей дозой вина убьет принца? И, обнаружив, что этого не случилось, прибег к другим средствам? Или намерение убийцы состояло в том, чтобы выдать гибель принца в огне за несчастный случай. Тогда о подмешанном в пищу Рольфа наркотике никто никогда не узнал бы.

Освальд, стоявший прислонившись к стене, откашлялся, прежде чем произнести:

— Вы оба намекаете, что кто-то вошел к нам в дом, подсыпал опиум в еду Рольфа, потом подождал затаившись, пока тот заснет, ворвался сюда в комнату и поджег полог над кроватью? Но это невозможно, мы бы заметили его. Я допускаю, что в недавнем прошлом с нами действительно случались очень подозрительные происшествия, но я никогда не поверю, что кто-то, замешанный во всем этом, осмелился проникнуть к нам в резиденцию. Кроме того, обратите внимание на подсвечник на столике у кровати, он стоит почти вплотную к пологу. Может быть, это не более чем несчастный случай?

— А как насчет наркотиков? — спросил Густав.

— Но это еще не доказано. Возможно, Рольф просто переутомился за последние несколько дней, и организм его стал слишком восприимчив к алкоголю.

— Не доказано?! — взревел Густав, вскакивая на ноги.

Рольф, не открывая глаз, поднял руку.

— Надо все основательно обдумать и выяснить, прежде чем делать заключения.

— Во всяком случае, — произнес Мейер, — нет никаких причин утверждать, что человек, который все это сделал, пришел сюда тайком. Сегодня среди нас присутствовало по крайней мере пять посторонних… дам. Даже шесть, если считать Анджелину. Прибавьте сюда слуг из усадьбы Делашеза, которые до сих пор спят в кухне во дворе. Вспомните еще и людей, доставивших продукты в дом…

— И нас самих, — промолвил Оскар, как бы про себя.

Как по команде, все взоры обратились на Леопольда. Он невольно выпрямился, сжав руки в кулаки.

— Теперь посмотрим… — продолжал Мейер.

— Давайте сразу договоримся, что Анджелина не в счет, — вдруг перебил его Густав, как бы предотвращая дальнейшие разговоры по этому поводу, — если бы она не подняла тревогу, мы бы не успели спасти Рольфа. Кроме того, оставаясь все время здесь в комнате, она сама подвергалась смертельной опасности.

— Все верно, — сказал Мейер, поворачиваясь к Анджелине. — Может быть, вы заметили что-то… или кого-то?

— Я? Нет, никого и ничего. Когда… когда я проснулась, огонь уже полыхал вовсю, — по понятным причинам она не хотела вдаваться в подробности того обстоятельства, из-за которого она оказалась в то время в другой комнате.

Одна из женщин, столпившихся в дверном проеме, бросила, пряча ехидную усмешку:

— Похоже, она очень крепко спала. Интересно, по какой причине?

Мейер взглянул в ее сторону, а потом, многозначительно кивнув остальным мужчинам, произнес: