Тигрица - Блейк Дженнифер - Страница 8

Ни разу в жизни Джессике не довелось испытать ничего подобного. Раньше она всегда считала физическую близость чисто механическим актом, но теперь она на собственном опыте убедилась в обратном. Сосущая пустота в груди, которая с особенной силой терзала ее в последнее время, куда-то исчезла, одиночество отступило, и Джессика впервые за несколько лет почувствовала себя полноценной женщиной. Чувствовать это было так удивительно и странно, что к горлу ее подкатил какой-то тугой комок, а на глазах выступили слезы. Стараясь справиться с ними, Джессика выгнулась и запрокинула голову назад, но две горячие капельки все же выскользнули у нее из уголков глаз и потекли по вискам.

Быстро-быстро моргая глазами, чтобы стряхнуть с них слезы, Джессика внезапно заметила — или ей показалось, что она заметила — какую-то неясную красноватую вспышку, которая сопровождалась негромким щелчком и жужжанием. Этих негромких звуков, однако, оказалось достаточно, чтобы разжечь в ней искорку тревоги, но мужчина, на коленях у которого она продолжала сидеть, вдруг зашевелился, задвигался, наступая и отступая. Движения его бедер, поднимавшихся и опускавшихся в мерном, мощном ритме, снова заставили Джессику позабыть обо всем. Восторг подступающего сладострастия ослепил и оглушил ее, и единственное, на что Джессика оказалась способна, было двигаться в такт его осторожным выпадам, как можно шире раскрываясь навстречу его атакующей плоти.

Незнакомец как будто только этого и ждал. Пробормотав какие-то слова, по тону похожие на извинения, он отбросил всякую сдержанность.

Это была волшебная, потрясающая скачка. Ураган чувств захлестнул Джессику, и она, задыхаясь от восторга, мчалась во мрак на горячем коне, словно грабитель, увозящий с собой все сокровища мира. Мускулы ее сводило от нечеловеческого напряжения, но в экстазе она не чувствовала ничего, подчиняясь одному могучему и властному ритму, который медленно, но неумолимо вел обоих к сияющей развязке.

Мышцы незнакомца тоже напряглись и свились в тугие узлы. Джессика ясно ощущала, как под кожей его плеч перекатываются как будто чугунные шары, но это лишь сильнее возбуждало ее — как и его широкие ладони, лежавшие на ее талии, помогавшие ей и направлявшие ее. Каждый раз, когда она резко опускалась на раскаленный жезл его страсти, ее напряженные соски легонько касались волос на его груди, и эта изысканная ласка буквально гипнотизировала ее, заставляя забыть обо всем на свете.

Больше всего ей хотелось, чтобы незнакомец вошел в нее как можно глубже. Ей не терпелось почувствовать всю его силу, испытать все его умение и выносливость, и он как будто почувствовал ее желание. Не прерывая контакта, он поднялся вместе с ней со скамьи и, уложив Джессику на сиденье, воздвигся над нею, еще шире разведя ей колени, чтобы начать новое наступление.

— О-о-о! — прошептала Джессика. — Еще! Еще!..

С каждым ударом она чувствовала, как рушатся глухие стены, ограждавшие ее узенький тесный мирок, и как открывается большой и широкий мир, о существовании которого она даже не подозревала. Оковы многолетней привычки превращались в прах, и освобожденный дух Джессики воспарил на невиданные высоты, откуда ей открывались головокружительные, сияющие перспективы.

«Свободна! Свободна!» — эта мысль вновь и вновь проносилась у нее в голове словно для того, чтобы дать ей возможность поскорее привыкнуть к своему новому состоянию. Сердце Джессики наполнилось легкой пьянящей радостью, а тело, казалось, стало невесомым, и даже боль, которую она продолжала ощущать внутри, была ей сладка.

Каждой частицей своего существа Джессика наслаждалась мужчиной, который держал ее в объятиях. Она и сама готова была подарить ему радость, но природа опередила ее. Лоно Джессики начало ритмично сокращаться, стискивая его в своей истекающей горячим соком теснине, и незнакомец, сделав последний, отчаянно глубокий выпад, вдруг замер, хотя его замершее тело продолжало несильно подрагивать.

Прошло несколько невероятно долгих секунд, и незнакомец осторожно выпрямился, снова усадив Джессику к себе на колени. При этом он не только не вышел из нее, но даже не разомкнул своих крепких объятий. Оба задыхались, и некоторое время сидели не шевелясь, стараясь прийти в себя и отдышаться. Кроме того, и Джессике, и незнакомцу необходимо было собраться с силами, чтобы взглянуть друг другу в глаза, когда зажжется свет.

2

В дальнем углу патио снова вспыхнул красноватый свет. Он был совсем слабым, едва различимым, и все же ошибки быть не могло. И, как и в первый раз, Джессика снова услышала негромкий щелчок и жужжание какого-то механизма.

Нахмурившись, она попыталась собраться с мыслями, поскольку звук показался ей странно знакомым. Мужчина подле нее тоже повернул голову, чтобы посмотреть в сторону стеклянной двери в темноте под балконом. За стеклом снова блеснул красный огонек, но сопровождающие его звуки оказались заглушены громким досадливым восклицанием, которое сорвалось с его губ.

В тот же момент Джессика догадалась, что это может быть. Инфракрасная приставка для съемок в темноте! Как она могла не узнать характерный щелчок срабатывающего затвора и жужжание автоматической перемотки пленки. Кто-то фотографировал ее сквозь стеклянную дверь.

Ее подставили!..

Эта мысль молнией пронеслась в голове Джессики. Страх и стыд, которые она испытала в первые мгновения, тут же испарились, оставив лишь холодную ярость и боль — такую сильную, что Джессика просто не представляла себе, как можно чувствовать такое и не умереть. Потом на смену всем этим эмоциям пришло всепоглощающее отвращение, и Джессику едва не вывернуло наизнанку.

Незнакомец подле нее с грацией дикого кота вскочил на ноги и, на ходу застегивая брюки, прыгнул к запертой двери.

Джессика не стала терять времени и ждать, что будет дальше. Поспешно одернув юбку, она стала застегивать жакет, но пальцы ее дрожали и не слушались. Наконец она справилась с непослушными пуговицами и, спустив со скамьи ноги, нашарила в темноте туфли, которые, к счастью, оказались совсем недалеко.

Волосы Джессики были в полнейшем беспорядке, и она попыталась пригладить их рукой. Разбирая спутавшиеся пряди, Джессика провела рукой по мочке правого уха, и с губ ее сорвалось досадливое восклицание.

Она потеряла сережку! Эта пара из матового золота с бриллиантами была особенной: ее сделали по специальному заказу в комплекте с маленькими золотыми пуговичками, которые украшали ее платье. И вот теперь одна серьга пропала!

Наклонившись, Джессика торопливо зашарила руками по сиденью, но в такой темноте найти потерянную драгоценность было не легче, чем отыскать иголку в стоге сена.

Какая разница, подумала Джессика и резко выпрямилась. Ничто больше не имело значения, кроме одного — она должна убраться отсюда как можно скорее.

Повернувшись к ведущей в зал двери, она побежала, стуча каблуками по каменным плитам патио. В какой-то момент Джессике показалось, что за спиной ее раздалось негромкое восклицание, но она даже не обернулась. Рывком распахнув дверь, она метнулась в темноту залы.

Тут же перед ней возникла какая-то темная фигура. Джессика круто свернула и тут же врезалась в стул, на котором сидел еще кто-то. Человек на стуле проворно схватил ее за запястье, но Джессика не раздумывая взмахнула кулаком. Судя по всему, она попала ему не то по носу, не то по губам. Послышалось короткое сердитое восклицание, но Джессика успела выдернуть руку из сжимавших ее пальцев. Запутавшись ногами в брошенной на полу рубашке или платье, она чуть не упала. Чудом удержав равновесие, она сделала еще несколько шагов и, успешно обогнув клубок смутно белеющих на ковре тел, оказалась почти у самой двери в вестибюль. Здесь дорогу ей заступила еще одна тень — низенькая, но очень широкая, почти квадратная.

— Оставьте меня! — выкрикнула Джессика, отпрянув в сторону.

Меньше чем через минуту она оказалась в саду — как она открыла дверь и миновала прихожую, Джессика не помнила — и побежала к воротам усадьбы по хрустящей гравием дорожке. Выскочив на улицу через незапертую железную калитку, она лихорадочно оглянулась, вглядываясь в припаркованные по обеим сторонам проезжей части автомобили.