Американская готика - Блох Роберт Альберт - Страница 18

Кристэль понимала, что под замком находится погреб, но не знала, как туда попасть, и никогда не видела, чтобы туда спускался Грэгт, – впрочем, пока еще не было нужды этим заниматься. Она поняла, что в замке есть недоступные ей помещения, пути к которым предстояло отыскать. Но сложней было понять, что скрывалось за вежливой и дружелюбной улыбкой Гордона. Во время общих ужинов в конце дня она узнавала о «дяде» довольно много. Он родился и получил образование где-то в восточных штатах, был музыкантом-любителем и знатоком кулинарии и вин. Гардероб его оказался внушительным и дорогим, а его владелец, видимо, очень гордился собственной внешностью. Но подобные качества вряд ли могли бросить на него тень.

Интонации речи Грэгга менялись с настроением; иногда он был чересчур педантичен, особенно когда диктовал письма или разговаривал с клерками и пациентами. Но оставаясь с ней наедине, он говорил небрежнее, не считая зазорным щегольнуть модными словечками. Опять-таки, это казалось вполне нормальным: он хотел разграничить свою индивидуальность и профессиональный имидж. Если Грэгг и был подвержен страсти к скачкам, то этот интерес разделяли с ним тысячи прочих уважаемых граждан. Что же касается ночных визитов в Квартал красных фонарей, то стоило вспомнить список общественных деятелей и знаменитостей, не лишенных той же слабости, – все они устремлялись, к попугаю Кэрри Уотсон отнюдь не из интереса к орнитологии.

Наконец Кристэль решила попытаться найти иные подходы. Когда помощник Грэгга Хикей спускался в нижнюю контору, а хозяин находился наверху, она нарочито дружелюбно принималась осыпать его невинными вопросами. Тот отвечал легкими отговорками. Хикей имел диплом фармацевта: он собственноручно изготавливал большую часть обычных лекарств как для пациентов, так и для посетителей, проводя все свободное от надзора за клерками время в рецептурной с пестиком и ступкой. Грэгг нанял его сразу после открытия аптеки, но между ними не было ни родственных отношений, ни намека на дружбу. Фармацевт казался абсолютно довольным своим делом и тем, что Грэгг доверяет ему управление аптекой. Он не задавал своему обожаемому нанимателю вопросов и поэтому не знал ответов. Оба молодых клерка, Дэн и Перри, гораздо больше интересовались женщинами-покупательницами, нежели собственной работой. Кристэль пыталась расспрашивать их, но, очевидно, они не знали о том, что происходит «за кулисами», да и не интересовались этим. Грэгг был для них недосягаемой личностью, живущей в далеком мире, о котором они читали в бульварной прессе, мире, населенном внушающими страх и почтение знаменитостями, вроде могущественного Сэндоу. Они не интересовались появлениями и исчезновениями хозяина и верили, что Грэгг ужинает с «Алмазным» Джимом Брэди.

Кристэль беспокоило также и то, что она не могла связаться с Джимом почти неделю. Дважды она звонила ему днем, когда Грэгг принимал пациентов наверху, и не смогла застать. По вечерам улизнуть не представлялось возможности. Она осторожно намекнула Грэггу, что хотела бы посетить Ярмарку. Его реакция оказалась обескураживающей.

– Я ни за что на свете не отпущу вас одну, тем более вечером, – заявил он ей. – Потерпите, и мы сходим туда в ближайший уик-энд, обещаю.

Это означало, что она не может рассчитывать на свободу. Наконец, в пятницу, ближе к вечеру, она дозвонилась до Джима в его пансион на Харпер-авеню.

– Кристэль! Где ты, черт побери, пропадаешь?

– Погоди, не волнуйся.

– Я чуть с ума не сошел. Я заходил к тебе, и мне сказали, что ты переехала в прошлый понедельник и не оставила нового адреса. Я позвонил в газету, но мистер Хоган сказал, что ты больше там не работаешь.

– Пожалуйста, выслушай меня. Я не могла связаться с тобой раньше.

– Но где ты находишься?

– На работе. Я говорила тебе, что получила новую работу.

– Что это за работа?

– Сейчас я не могу рассказывать. Подожди, пока мы увидимся.

– Завтра?

– Нет. Может быть, в следующий уик-энд.

– Следующий уик-энд?

– Джим, извини меня.

– Извинить? Это все, что ты можешь сказать? – В его сердитом голосе послышалась озабоченность. – А ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Конечно уверена. Все чудесно. Если ты будешь я смогу все объяснить.

– Лучше объясни немедленно. – Его гнев вернулся. – Ты снова что-то задумала, да?

– Я сказала, что не могу сейчас говорить.

– Не можешь говорить, не можешь встретиться со мной в ближайший уикенд. Может, ты вообще не хочешь меня видеть?

– Это неправда. Я позвоню тебе в следующую среду.

– Критсэль, в последний раз…

– В среду.

И она повесила трубку, обрывая последнюю нить. Это было подло, но ей ничего не оставалось делать. К тому же, через несколько дней все прояснится – как только она найдет то, что ищет. Если оно вообще существует.

Но дни бежали, не принося никаких событий. Выполняя свое обещание, Грэгг сводил ее на Ярмарку в субботу и еще раз в воскресенье. Они осмотрели панорамы бернских Альп и вулкана Кихауэа, поужинали в китайском «Чайном Домике», посетили «Индийский базар» и прочие достопримечательности Мидуэя, куда достойному дядюшке пристало сопровождать впечатлительную племянницу. Гуляющие толпы пробивались у площадками с аттракционами, но дядя Гордон посчитал более полезным осмотреть павильон «Садоводство» и полюбоваться орхидеями. В воскресный вечер они дождались фейерверка, но иллюминация не помогла ей хоть сколько-нибудь, продвинуться к своей цели.

Впрочем, кое-что из откровений Грэгга определенно приободрило Крнстзль. Грэгг завел разговор о ее бедной дорогой маме.

– Она еще не дала о себе знать? – осведомился он в тот вечер, когда они, покинув территорию Ярмарки, направились на поиски экипажа.

Девушка покачала головой:

– Слишком рано. Я не писала ей до вторника, и она вряд ли получила это первое письмо. Но мама будет рада, узнав, что я работаю у вас.

– Я беспокоюсь, – нахмурился Грэгг. – Вы говорите, она одинока, и некому присмотреть за ней?

– Там мистер Пилкрист.

– Кто он такой?

– Поверенный. Я рассказывала вам о нем.

– Ах, да. Поверенный. – В полутьме движущегося экипажа ладонь Грэгга пробежала по нафабренным кончикам усов. – Мы еще вернемся к этому, не так ли? И поговорим насчет сбережений и возможных капиталовложений. Будущее вашей матери необходимо обеспечить надлежащим образом. И ваше будущее. Сейчас я очень занят, но намерен обдумать это.

– Не стоит беспокоиться.

– Я не могу не беспокоиться. – Они вышли из экипажа у входа на Уоллес-авеню, ведущего в верхние комнаты. – Должен сказать, вы произвели на меня хорошее впечатление, дорогая. Для девушки, не имеющей опыта секретарской работы, вы делаете замечательные успехи. Но, разумеется, вы не намерены тратить оставшуюся жизнь на деловую карьеру.

– Это очень интересно, дядя Грэгг.

– Да. Так же интересны экспонаты на Ярмарке. И они не имеют ничего общего с реальными вещами. Разве вы не мечтали о путешествиях и о настоящих диковинах вместо подделок? Вам никогда не хотелось посетить египетские пирамиды, Тадж-Махал, собор Нотр-Дам? Мир широк и полон наслаждений, а самое время узнать их – сейчас, пока вы еще молоды.

– Боюсь, что эти вещи слишком дороги для таких, как я.

– На свете нет ничего недосягаемого. – Грэгг пристально посмотрел на нее сбоку. – Сколько, по-вашему, может выручить мать от продажи дома?

– Право, я не знаю. По-моему, этого может хватить на то, чтобы она прожила в достатке.

– В хороших руках ее капитал может принести гораздо больше, чем просто достаток. Да и вам должно хватить с избытком. С годами вы привыкнете к роскоши. – Грэгг подошел к двери и открыл ее. – Но мы продолжим наш разговор в другой раз.

Они пожелали друг Другу спокойной ночи, и по лестнице она поднималась одна. Готовясь ко сну, Кристэль погрузилась в размышления. Грэгг проявил интерес к деньгам ее матери, но не более того, И все же, неделя, проведенная с ним, не была полностью потеряна. Она сумела произвести впечатление, как задумала, и пока он верит, что в семье есть деньги, он будет с ней терпелив.