Стихотворения - Ахмадулина Белла Ахатовна - Страница 55

над могилой твоей.

Я-то знаю,

что под этой елью

ты уснул,

положив свою голову в маки.

Взбудораженный любовью,

наполненный ею,

ты лежишь,

как лежат все поэты и маги.

А земля наполняется парусами

и цветами,

которые тебя так манили...

А Пиросмани?

О, Пиросмани

придет к твоей теплой могиле...

Ты умер, окончился,

но снова прокрался

в эту жизнь.

Велики твои радость и грусть.

О весна! Взгляни, сколь она прекрасна!

А цветы все падают и падают тебе на грудь.

Анна Каландадзе

* * *

Долгой жизни тебе,

о фиалка!

Твоим синим и милым глазам.

Чтобы ветром тебя не сразило!

Чтобы градом тебя не задело!

Чтоб тебя не ушибли ногой!

Анна Каландадзе

Облака

Грозы и солнца перемирие,

и облака несут утрату

дождя

над всем:

над пирамидами,

над Хеттой,

Мидией,

Урарту.

И радуга

грозы напарница

встает,

и пенится Кура.

Куда теперь они направятся?

Куда? Не ведаю.

Куда?

Анна Каландадзе

* * *

О, пусть ласточки обрадуют нас вестью

о появлении первых роз.

Пусть мотылек

поцелуется с яблоневой ветвью

и та приоткроет

свой маленький рот.

О, снова март,

и снова это деленье

на голубое с зеленым

с примесью красок других.

Цветы начинаются на земле,

поднимаются на деревья,

и март

раскрывает

их.

Анна Каландадзе

* * *

Тень яблони

живет на красивом лугу.

Она дышит,

пугливо меняет рисунок.

Там же живет самшит,

влюбленный в луну,

одетый кольчугой росинок.

Цикады собираются оркестрами.

Их музыка

достойна удивленья,

и шепчутся с деревьями окрестными

около растущие деревья.

А к утру затихнет их шепот,

погаснет

и ветром задунется.

О, есть что-то,

безмерно заставляющее задуматься...

Анна Каландадзе

* * *

Перекликаются куропатки...

И, рассеивая аромат,

в том парке

и в этом парке

цветы танцуют и говорят.

Опьяняются ими долины

в пятнах света и темноты,

и опять,

опять неделимы

бабочки

и цветы.

Ветры землю проветривают,

начинаясь там,

у реки.

Пчелы волшебниц проведывают.

Сплетничают мотыльки.

Который год,

о, который год

повторяются эти порядки.

Сумерки спускаются с гор...

Исступленно перекликаются куропатки.

Анна Каландадзе

Тута

Чего,

чего же хочет тута?

Среди ветвей ее темно.

Она поскрипывает туго,

как будто просится в окно.

Она вдоль дома так и ходит,

след оставляет на траве.

Она меня погладить хочет

рукой своей- по голове.

О тута,

нужно в дом проникнуть

и в темноте его пропасть,

и всей корой ко мне приникнуть,

и всей листвой ко мне припасть.

Анна Каландадзе

* * *

Когда наступит ночь

и вычернит

все камни и цветы вокруг,

когда на небе месяц вычертит

свой точный

неразрывный круг

и склонятся ко сну.

все травы,

все люди,

все живые твари,

луч месяца соединится

со снегом чистым, молодым,

то белым светом озарится,

то розовым,

то голубым.

Их поцелуй так тих,

отраден

и запахом цветов отравлен.

Лишь палочкою-выручалкой

там птица вдалеке стучит.

Кавкасиони величавый

все видит,

дышит

и молчит.

Анна Каландадзе

* * *

Что делает весна

с владениями роз?

Ей хочется

заботой их порадовать.

Шиповник

медленный свой замечает рост,

и начинают веточки подрагивать.

Как голосят

влюбленные пернатые

над каждою лужайкой и тропой!

А вот цветы, поникшие,

примятые,

перемешанные с травой.

Их, верно, парни девушкам дарили.

У тех же, видно,

помыслы свои:

они сбегают весело

в долины,

где новые цветы и соловьи.

Анна Каландадзе

* * *

О ты, чинара,

взмывшая высоко,

страшны ли тебе ветер и гроза?

На фоне просветлевшего востока

ты открываешь медленно глаза.

Всей кожей на рассвете холодея,

ты распуши листву

и так замри,

безмолвная,

как Тао и Халдея,

соединеньем неба и земли.

Назначена

для страсти и восторга

бровей твоих

надменная краса...

О ты, чинара,

взмывшая высоко,

страшны ли тебе ветер и гроза?!

Арчил Сулакаури

* * *

Опять нет снега у земли.

Снег недоступен " диковин.

Приемлю солнцепек зимы,

облокотись о подоконник.

Дымы из труб - как словеса,

чей важный смысл-абракадабра,

и голубые небеса

дивятся странности подарка.

Я даровал бы крышам снег,

будь я художник иль природа,

иначе совершенства нет

в пейзаже с тенью дымохода.

Михаил Квливидзе

И ты

О, уезжай! Играй, играй

в отъезд. Он нас не разлучает.

Ты - это я. И где же грань,

что нас с тобою различает?

Я сам разлуку затевал,

но в ней я ничего не понял.

Я никогда не забывал

тебя. И о тебе не помнил.

Мне кажется игрой смешной

мое с тобою расставанье.

Ты - это я. Меж мной и мной

не существует расстоянья.

О глупенькая! Рви цветы,

спи сладко иль вставай с постели.

Ты думаешь, что это ты

идешь проспектом Руставели?

А это - я. Мои глаза

ты опускаешь, поднимаешь,

моих знакомых голоса

ты слушаешь и понимаешь...

И лишь одно страшит меня

и угрожает непрестанно:

ты - это я. Ты - это я!

А если бы меня не стало?

Михаил Квливидзе

Гагра

Меж деревьев и дач - тишина.

Подметание улиц. Поливка.

Море... поступь его тяжела.

Кипарис... его ветка поникла.

И вот тонкий, как будто игла,

Звук возник и предался огласке,

Начинается в море игра

В смену темной и светлой окраски.

Домик около моря. О ты,

Только ты, только я в этом доме.

И неведомой формы цветы

Ты приносишь и держишь в ладони.

И один только вид из окна

Море, море вокруг - без предела!

Спали мы. И его глубина

Подступала и в окна глядела.

Мы бежали к нему по утрам,

И оно нас в себя принимало,

И текло по плечам, по рукам,

И легко холодком пронимало.

Нас вода окружала, вода,

Литься ей и вовек не пролиться.