По живому - Блумлейн Майкл - Страница 29

– А что в мешочке? – поинтересовался Фрэнки.

– Однажды я совершил глупость. В то время я не умел думать. Но то, что свершилось – остается фактом. Спустя некоторое время я попал в переделку. Это был лишь вопрос времени. Я не спрашивал: кто или что, а каждый раз шел и делал то же, что делали другие. И меня посадили в тюрьму, даже не знаю, как это получилось. Когда выпустили, через неделю я вернулся к прежним занятиям. А когда я вышел наконец второй раз, мать послала меня в Ларквилл, поближе к своим. Она, я думаю, хотела меня встряхнуть, – Маркус погрузился в себя, голос стал другим. – Там совсем деревня. Через неделю я почти свихнулся. Ты знаешь, каково ждать. И чем больше я ждал, тем дольше оно не происходило. Я стремился уехать, но именно это у меня не получалось. Однажды тетушка Кэрол – у нее я остановился, взяла меня навестить тетушку Орфу, она жила в доме моего кузена. Когда мы добрались до нее, она прощалась со своим клиентом. Меня представили, и, пока я стоял, тетушка Орфа меня разглядывала, долго разглядывала, а потом вонзила свои глаза в мои. После этого пригласила нас испить чаю с печеньем, расспрашивала о матери и других членах семьи. В конце спросила обо мне, я рассказал, но немного. Она снова начала меня разглядывать, потом встала и вышла из комнаты. А когда вернулась, у нее в руке был этот мешочек.

– В тебе сидит злой дух, – сказала она. – Он не дает тебе жить спокойно, через тебя он сеет зло, заставляет совершать плохие поступки. Поэтому ты хочешь уехать. Это зло надо изгнать. Иначе оно проникнет в тебя на самую глубину, и тогда тебе никто не сможет помочь.

Она протянула мне мешочек и рассказала, как я могу себя обезопасить. Я так и сделал. Через месяц я стал другим человеком. Дух был изгнан, он мной уже не владел. Теперь то, что я делаю – делаю я. Неожиданно я увидел вещи, которые раньше были от меня скрыты. Поэтому и храню свой талисман здесь... – Он похлопал себя по груди и многозначительно взглянул на Фрэнки. – С тех пор у меня нет проблем.

– Как получилось, что ты оказался в тюрьме? – поинтересовался Терри.

– Не с теми связался. Всегда найдутся желающие подставить дурака.

– Что в твоем мешочке? – снова спросил Фрэнки. Его умиротворил рассказ Маркуса, который он воспринял как форму извинения. – Что значит твой амулет?

Он потянулся потрогать мешочек, но Маркус его быстро спрятал за рубашку.

– Разные предметы, – ответил он. – Это очень личное дело. Если вытащить содержимое, амулет потеряет силу. Даже можно навредить себе.

– Как думаешь, тетушка сможет мне помочь?

– Сможет, если в этом есть необходимость. Тебе придется выдержать ее пронзительный взгляд. Все через это проходят.

– В этом нет необходимости, – вставил Терри. Он сгорал от нетерпения. – Особенно после сегодняшней ночи. Никаких слов, только касания и чувства. Плоть к плоти. – Я прав, бэби?

Фрэнки морозило. – Я хочу знать, что делать и вообще чего опасаться.

– Сделаешь то, что должна сделать, – отрубил Терри. – Неважно – что. Сделаешь. Я больше туда не собираюсь.

– Тебе и не надо туда идти. Оставайся дома. Смотри телевизор или делай, что захочешь.

– Послушай, – возразил Терри, пытаясь улыбаться. – Будь я проклят, если я тебя не люблю. – Он отвел рукав. – Сейчас на моих часах без четверти три, а у тебя, Маркус?

– Два часа сорок восемь минут.

Терри подвел свои. – Ну что, все готово. Действуем по плану. – Он широко улыбнулся Маркусу. – Десантники к сбросу готовы.

В десять сорок вечера Фрэнки и Терри прошли через стеклянные двери больницы «Парк Мемориал», открывавшиеся в приемный покой для экстренных больных. Не считая «черного», это был единственный вход в больницу в такой час. В комнате ожидания царила атмосфера смирения и страданий... Скука перемежалась с нетерпением, мука – с глубоким сном. Когда медсестра отвлеклась на мужчину, начавшего вдруг ни с того ни с сего громко браниться, Терри схватил за руку Фрэнки и потащил в ближайший коридор. Они добрались незамеченными до лестницы и поднялись на восьмой этаж. На площадке решили передохнуть.

– Мне бы сейчас выпить чего-нибудь, – пожаловался Фрэнки.

– У меня есть марихуана. Хочешь курнуть?

Фрэнки не успел ответить, в дверь постучали. Терри досчитал до двадцати и заглянул внутрь. Маркус был на месте как договорились, елозил шваброй по полу. В десяти футах от него с обеих сторон стояли низкие желто-черные заграждения с надписью «Осторожно, уборка». Они переглянулись и, осмотревшись, Маркус кивнул. Терри втащил Фрэнки, они вместе поспешили к палате 816. Фрэнки успел вбежать туда, но тут из-за угла появилась медсестра с медикаментами. У Терри перехватило дыхание и он отошел от двери, так что сестра увидела его торчащим в коридоре, как соляной столп.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Он покачал головой. – Нет, все в порядке.

– Если вы хотите увидеть кого-то, приходите завтра утром. Время свиданий закончилось еще два часа назад. – Ей было около сорока – короткая стрижка, в глазах тревога и подозрение.

– Я здесь не для визита.

– Эй, Шерли, – окликнул ее Маркус. Он бочком подбирался к ней со своей шваброй. – Что случилось?

Она бросила на него быстрый взгляд. – Что ты тут делаешь так поздно?

– То же, что всегда. Знаю себе драю. Мою и мечтаю.

– Ты бы приберег свои мечты для другого места, Маркус Паркс.

– Шерли, – проговорил он и мотнул головой. – Да это ж мой друг.

Она перевела взгляд на Терри и нахмурилась. – Что вы здесь оба затеяли?

– У нас маленькое личное дельце. Никому никакого вреда. Вы еще будете раздавать лекарства, а мы уже закончим.

– Личным дельцем лучше заниматься в личном месте.

– Вы правы, – согласился Маркус, шлепая шваброй по полу и притворяясь, что моет. Шерли рассматривала Терри, хмурилась.

– Вы знакомы с Маркусом?

Терри кивнул. – Маркус не лжет. Мы друзья.

– Друзья или не друзья, но здесь больница.

– Извините, что нарушил ваши правила, смиренно ответил Терри.

– Нарушая правила, вы доставляете беспокойство всем. – Слова относились к Маркусу, на него же был направлен ее жесткий взгляд. – Потом она посмотрела в конец коридора. – Делайте свое дельце, – бросила она, удаляясь. – Только побыстрее. Если вас заметит другая медсестра, плохо вам будет.

Она исчезла в одной из палат, и Терри с облегчением вздохнул.

– Спасибо, – поблагодарил он Маркуса.

– Лучше поторопись. Если Шерли увидит, что ты входишь в эту палату, она вызовет охранника.

Терри побежал к No 816 и бесшумно скрылся за дверью. В палате было темнее, и он приостановился, чтобы глаза привыкли. Единственная лампа горела у изголовья, направили ее к стене, чтобы не ослепляла больного, чья голова покоилась на подушке. Казалось, он спит.

Фрэнки стоял по другую сторону кровати, пальцы стискивали ребристое ограждение так, что костяшки белели.

– Ну как он? – шепотом спросил Терри.

– Не отвечает.

Терри приблизился к больному и ущипнул за ногу. Тот не реагировал. – Он не с нами, Фрэнки. Или спит, или в коме.

Фрэнки толкнул мужчину в плечо. – Поговори со мной.

– Он не слышит.

– Да слышит он, хорошо слышит. Эй, ты, – окликнул напряженным голосом Фрэнки и толкнул сильнее.

– Это не поможет.

Вдруг Фрэнки перегнулся через ограждение и начал изо всей силы трясти мужчину. Терри накинулся на нее.

– Перестань. Ему же больно.

– Я должен его разбудить. – Скрежетали пружины кровати. – Пусть ответит, я хочу знать. – Он пытался сбросить тело с кровати, но не давал Терри. Хотелось пронзительно закричать. – Не притворяйся, что ты отключился. Скажи что-нибудь. Ну хоть что-нибудь. Помоги мне.

– Он без сознания. Фрэнки. Он даже не замечает, что ты здесь.

– Нет, замечает, – Фрэнки вцепился больному в лицо. – Скажи, что замечаешь. Отвечай, кто ты?

Терри с трудом оторвал ее пальцы от лица больного. – Успокойся, успокойся.

– Я не могу.