Зачарованная - Блэк Холли - Страница 38

Ройбен поливал ломти белого хлеба медом из банки, и слой тягучей янтарной жидкости был так толст, что Ройбен не столько откусывал хлеб, сколько проливал мед прямо в рот.

– Спасибо, – с улыбкой произнес он. – Очень вкусно.

На эту вежливую фразу Кайина мать только фыркнула.

– Уж не знаю, как ты можешь это есть. Фу. – Эллен скорчила гримасу. – Слишком сладко.

– В самый раз. – Ройбен улыбнулся и облизнул пальцы.

Улыбка была такой искренней и открытой, что на его лице казалась странной. Кайя подумала, не так ли он выглядел до того, как прибыл к Зимнему Двору?

– Ты, молодой человек, извращенец, – резюмировала Эллен, но Ройбен лишь улыбнулся еще шире.

Кайя задумалась, улыбается ли он шутке или же потому, что слова Эллен соответствуют истине.

Кайя спустилась еще на несколько ступенек, и Эллен подняла на нее взгляд. Ройбен тоже повернулся к ней, но Кайя ничего не смогла прочесть по выражению его пепельно-серых глаз.

– Доброе утро, – произнес Ройбен, и голос его был теплым и тягучим, как мед, который он только что ел.

– Хреново выглядишь, детка, – отметила мать. – Выпей воды и прими аспирин. Ликер обезвоживает организм.

Кайя фыркнула и спустилась до конца лестничного пролета.

На экране телевизора нарисованный Бэтмен гонялся за Джокером по мрачному старому складу. Это напомнило Кайе о заброшенном здании карусели.

– Вы что, смотрите мультики?

– Через десять минут будут новости. Я хочу посмотреть прогноз погоды. Я собираюсь в Нью-Йорк, поучаствовать в процессии. Кстати, дорогая, я вчера видела Лиз и рассказала ей, как у тебя дела и все такое. Она сказала, что у нее для тебя есть кое-что.

– Ты видела Лиз? Я думала, ты на нее злишься.

– Да нет. Что было, то прошло. – Эллен была куда счастливее, когда выступала с группой.

– Так она передала мне альбом?

– Нет, сумку со старыми шмотками. Она собиралась от них избавиться. Все равно ничего из этого на нее уже не лезет. Там, в столовой, такая серая сумка.

Кайя открыла пластиковую сумку. Она была полна блестящих тканей, кожи и лакированного кожзаменителя. И там лежал костюм кошки, такой же пурпурный и сверкающий, как в ее воспоминаниях. Кайя благоговейно вытащила его на свет.

– Почему ты не сказала мне, из-за чего ты на самом деле не хочешь ехать в Нью-Йорк? – Эллен многозначительно посмотрела в сторону Ройбена.

Тот старательно сохранял на лице отсутствующее выражение.

Кайя не могла собраться с мыслями, чтобы ответить.

– Вы будете кофе или еще чего-нибудь?

Мать пожала плечами.

– В кухне еще есть кофе. Думаю, он остался с утра. Я могу сделать новый.

– Да нет, сойдет и этот, – отозвалась Кайя.

Она прошла в кухню и налила в чашку черный напиток. Молоко лишь придало ему тошнотворный темно-серый цвет. Кайя положила в кофе несколько ложек сахара и через силу глотнула. Ройбен совершенно не выглядел сердитым; наоборот, казалось, он устроился на кушетке с полным комфортом. Но это не успокоило Кайю, а только усилило внутреннее напряжение. Уже наступил вечер, и вскоре Ройбен должен был уйти. А она желала его и хотела, чтобы он желал ее – пусть даже у нее на то не было ни права, ни причины. И осознание этого было горьким, как кофе, простоявший весь день на кухне.

– Кайя? – Ройбен, держа в руке почти пустую банку из-под меда, прислонился к дверному косяку.

– А, привет, – тупо отозвалась Кайя, поднимая чашку. – Этот кофе действительно плохой. Я сделаю новый.

– Я… яхотел поблагодарить тебя.

– За что?

– За то, что ты объяснила, что произошло. За то, что заставила меня остаться здесь на весь день.

Кайя вылила кофе в раковину, пряча обескураженную улыбку, помимо ее воли возникшую на губах. Налив в турку горячую воду, она поболтала ее, а потом тоже выплеснула в раковину.

– И за то, что ты меня не испугалась, – очень тихо добавил Ройбен.

Кайя фыркнула:

– Ты, наверное, шутишь. Я от тебя в ужасе.

Он улыбнулся ей одной из своих мимолетных головокружительных улыбок.

– Тогда спасибо за то, что скрыла это. Я даже ничего не заметил.

Девушка ухмыльнулась ему в ответ:

– Нет проблем. Я хочу сказать, если бы я знала, что тебе это так нравится и все такое…

Ройбен закатил глаза. Так хорошо было стоять и улыбаться друг другу… Все глупые слова, которые Кайя хотела ему сказать, внезапно собрались у нее на языке, стремясь вырваться наружу.

– Я просто рада, что все позади, – сказала она, нарушив молчание, и насыпала в фильтр несколько ложек молотого кофе.

Рыцарь скептически глянул на нее:

– Позади?

Кайя замерла, не завершив движения.

– Да, позади. Мы здесь, в безопасности, и все кончилось.

– Не хотел бы тебя тревожить, – начал он, – но я очень сомневаюсь…

– Кайя! – позвала из другой комнаты Эллен. – Иди сюда, посмотри. Тут говорят, что медведь гуляет на свободе.

– Минутку, мам, – крикнула Кайя и повернулась к Ройбену. – Что ты имеешь в виду?

– Кайя, мир фейри – это место, в котором царят обычаи жестокие и обязательные. То, что ты сделала, имеет свои последствия.

– Все имеет последствия, – ответила она, – и последствием будет то, что вольные фейри снова свободны, ты свободен, а злая королева мертва. Для меня этого вполне достаточно.

– Кайя, пока ты там болтаешь, оно уже все кончится, – снова позвала Эллен.

Кайя сделала глубокий вдох и прошла в гостиную.

Эллен показала на экран.

– Вот, посмотри-ка на это.

На экране корреспондент, находящийся в Олайрском национальном парке, рассказывал, что там нашли частично обглоданный труп мужчины. По отметинам когтей, говорил корреспондент, полиция предположила, что это дело лап медведя.

– Что-то есть захотелось, – пробормотала Кайя.

Корреспондент продолжал вещать полным драматизма голосом; его черные с проседью волосы, зачесанные назад, лежали просто идеально.

– Собаку убитого обнаружили возле тела, ее поводок был по-прежнему намотан на руку хозяина. Она жива и, похоже, невредима. Собаку увезли сотрудники Общества защиты животных в Вест-Лонг-Брэнч и теперь ожидают, когда за ней явятся родственники погибшего.

– Интересно, что это за собака, – сказала Кайя Ройбену, вошедшему в гостиную.

Эллен скорчила гримасу.

– Мне нужно закончить макияж. Кайя, ты не посмотришь, какая будет погода? Мне интересно, ожидается ли в Нью-Йорке дождь. Прогноз должен быть вот-вот.

– Конечно, – ответила Кайя, вытягиваясь на кушетке.

На экране тот же самый диктор предупреждал о том, что на свободе бродит опасное животное, и приводил множество неподтвержденных сообщений о пропаже детей, в том числе и младенцев. Согласно нескольким сообщениям, дети пропадали прямо из своих кроваток, из колясок, с качелей на детских площадках. Однако никто ничего не видел, если не считать медведя.

Представитель зоопарка «Попкорн» толкал речь на пресс-конференции. Седовласый мужчина методично протирал свои очки и едва ли не со слезами в голосе объяснял, как трудно было определить, какое животное сбежало, поскольку сегодня утром все звери в зоопарке почему-то оказались не на своих местах. Тигры съели нескольких лам, прежде чем их удалось отсадить в другие клетки. Олень очутился в вольере для мелких птиц и получил стресс в таком тесном пространстве. Представитель зоопарка подозревал экстремистскую организацию по защите животных. Он не мог понять, как такое случилось в их прекрасном процветающем зоопарке.

– И другие новости. Сегодня утром неизвестный злоумышленник похитил девушку, возвращавшуюся с занятий в Монмутском университете. Вечером ее освободили – после того, как ей целый день под угрозой пыток пришлось отвечать на различные загадки. В настоящее время она находится в Монмутском медицинском центре, состояние ее оценивается как стабильное.

Кайя резко села на кушетке.

– Загадки?!

– Это то, что сделала ты, – ответил Ройбен, глядя на нее с другого конца полутемной гостиной. – И как тебе нравится первый день из следующих семи лет?