Клуб грязных девчонок - Валдес-Родригес Алиса - Страница 77

Даже нравится.

Она всегда хорошо выглядела – собранной и все такое. Но в этом году – цветет, кажется моложе, чем в прошлом, хотя все еще похожа на Марту Стюарт, только без тюремного полосатика. Но по-моему, смахивать на Марту в ее деле ничуть не повредит. Особенно если планируешь организовать свое дизайнерское телешоу на испанском языке. Элизабет, которая возвратилась из Барранквилла после того, как копы стали интересоваться ее «образом жизни», подготовила пилотный сценарий, а «Таргет»[175] решил организовать сбыт разработанной Сарой домашней утвари в Чикаго и Хьюстоне, где большинство населения говорит по-испански.

С телешоу тоже складывается. Им заинтересовалась крупнейшая телесеть на испанском языке и хочет поставить в утренние часы по будням. Сара предполагает назвать его Casas Americanas. Американские дома. На мой взгляд, неплохо.

Не исключено, что причина вновь обретенного счастья Сары еще и в том, что она стала носить светлые тона. Отнюдь не как павлин. Но взгляните на нее: оранжевая блузка, белый свитер, дорогие джинсы и оранжевые шузы на ногах. Совершенно иная женщина. Косметика такая же превосходная. И Сара такая же говорливая. Дьявольски громогласная. Но в ней появилось нечто новое – неподдельная радость. Я от этого чуть не плачу. Видели бы вы ее в больнице со всеми трубками и аппаратами. Я думала, она не выберется. Но у нее получилось. И вот она какая теперь. Моя sucia.

А вот и Лиз. Ее подвезла Селвин. Им пришлось вытурить из их дома студенток и снова поселиться в нем. Я рада, что Лиз вернулась.

Она всю себя посвятила созданию шоу и ждет не дождется, когда переедет в Майами. Там она надеется завершить свою книгу стихов. Майами. Мне становится грустно. Я буду скучать по своим подружкам. Меня саму начинает тянуть на юг. Может быть, Майами – недурной вариант для смены обстановки? Если тамошняя газетенка согласится нанять кубинку левого толка вроде меня. Нет уж! Пусть лучше Амаури преуспеет в своей коммерции, и я уйду на покой, расстанусь с отравляющим душу газетным делом и займусь чем-нибудь действительно важным вроде воспитания парочки детей. Ладно, не буду торопить события, но помечтать-то все-таки можно?

Следующей объявилась Квикэтл. Я наконец научилась правильно произносить ее имя. А как не научишься, если его орут на всех углах подростки и оно у них на майках. Она приехала в белом лимузине. Сказала, что не нанимала его – машину ей предоставила студия. Но при этом добавила, что пора мексиканкам кататься стильно.

Что ж, извините.

За кого себя держит эта мексиканская принцесса, а? Шучу. Не представляете, как мы все за нее рады. И как за нее беспокоимся! Квикэтл пришла в этаком обвислом топике, хиппово-неряшливых джинсах, сапогах и темных очках. При том, что волосы у нее беспорядочно торчали в разные стороны.

– Ay, Dios mio, sucias![176] – закричала Уснейвис. – Разве по ней скажешь, что она меня помнит? Я просила ее: добьешься успеха – меня не забудь. А она ведет себя так, словно в упор меня не узнает!

Квикэтл улыбнулась. Она прекрасно выглядит. Счастливой. Молодей – мужчина бросил ее, а она держится, словно ничего не случилось. Утверждает, что ей лучше одной. Вот бы и мне так. И скажу вам по секрету: мне нравится ее музыка. После того как Квикэтл дали хорошие деньги на запись, она сочинила несколько песен, которые бередят мне душу. Ее музыка глубокая и красивая. И еще: мне кажется, что все ее разговоры о Мексике вовсе не «бредни», как я их называла. Они не бредни, они история.

Справедливо многое из того, что она говорит. А Квикэтл после того, как стала много ездить, признала, что согласна с тем, чему я учила ее: мы не одинаковые – разные, как сам мир. Я слушаю музыку Квикэтл, наблюдаю, что происходите нами, и верю: в ее словах есть здравый смысл – да, мы все разные, но есть нечто такое в том, что мы латиноамериканки; восприятие становится реальностью – то, как мы нашли друг друга и как друг другу помогаем. Мне даже не понадобилось выпивки, чтобы понести такую околесицу.

Последней пришла Ребекка. Не хочу возводить напраслину, но она немного округлилась. Нет, не подумайте, она отнюдь не толстая – тоньше любой латиноамериканки. Но у нее завелось на костях мяско. Она по-прежнему одевается, как Маргарет Тэтчер. Ну, и что из того – она счастлива. И все из-за Андре. Ничего не скажешь – повезло. Я рада, что она распрощалась со своим идиотом Брэдом. Давно бы пора. Но родители все-таки косо смотрят на Андре, хотя Ребекка не обращает на это внимания. Поговаривают, что она начала танцевать. Не уверена, что у меня есть желание созерцать это зрелище. Ребекка прихватила последний номер «Эллы», озарила нас своей блистательной улыбкой и раздала по экземпляру. И знаете, кто там был на обложке?

Квикэтл.

А мне думалось, что я. Не выгорело.

Мы сели за самый большой стол, заказали пиво и соки (и я со всеми – что я, хуже других?) и начали болтать так, как только умеют sucias.

Нам еще много есть о чем посплетничать.

175

«Таргет» – сеть фирменных универсальных магазинов

176

Боже мой, грязнули! (исп.)