Звездочки в траве - Войниконис Анжелина Георгиевна - Страница 22

Игуш тоже начал клевать носом, когда на лестнице, ведущей к тронному залу, послышался тихий шум.

Сон мигом слетел прочь. Игуш встряхнул товарища за плечи. Тот понял сразу. Мгновение – и на месте, где только что сидели кобольды, оказались две кукольные подушечки, точно такие, на каких неподалёку сладким сном спала игрушечная фея.

Из темноты блеснули два синих глаза и на свет тихо выскользнул… мурр. Мягкими шажками, какими умеют ходить только кошки и мурры, он вышел на середину комнаты, оглянулся и увидел Фуфуга.

Охнув, мурр тихо опустился на колени перед телом и долго не вставал.

Когда же он поднял голову, то испуганно ойкнул, прикрывшись лапами. Прямо перед ним стояли два вооружённых кобольда.

Игуш невольно улыбнулся: таким растерянным было выражение лица у миловидного, пушистого мурра. Глаза у него были синие, как васильки, а белые усики на щёчках смешно торчали в стороны.

– Вы хотите меня убить? – пискнул мурр, переводя испуганный взгляд с одного кобольда на другого.

– Пока нет, – ответил Сиривуш. – Всё зависит от того, как быстро ты нам откроешь дверь.

– Уберите эти… острые! – мявкнул мурр, указав на направленные на него меч и нож.

Переглянувшись, кобольды убрали оружие в ножны.

Мурр продолжал стоять, не двигаясь.

– Фуфуг мёртв? – спросил он тихо. – Кто убил его?

Молчание было ему ответом.

Мурр порывисто оглянулся, будто искал чего-то. Взгляд его упал на висящего на стене Ветроногого, потом перекрестился со взглядами кобольдов – вызывающим у одного и внимательным – у другого.

– Ну?.. – Сиривуш махнул в сторону лестницы.

Мурр послушно поплёлся к двери. Но по дороге вдруг оглянулся и, лукаво сверкнув синими глазами, невинно спросил:

– А скрипку?.. Так тут и оставите?

Кобольды остановились как вкопанные. Несколько мгновений царила мёртвая тишина. Мурр продолжал хитро смотреть из-под ресниц.

– Стой! – Игуш крепко схватил мурра за лапы и легонько подтолкнул к креслу. – Что ты знаешь о скрипке? Говори.

– Расскажи нам всё или не выйдешь отсюда, – добавил Сиривуш, снова вытащив нож.

"Котёнок" тревожно глядел на кобольдов, склонившихся над ним. Те были выше и плечистее мурра. Русоволосый не сводил с него горящего взора пронзительных серых глаз.

– Я ничего особенного не знаю! – пищал он, опустив глаза и пытаясь высвободиться из рук русоволосого. – Я просто видела, как вы прошли через потайную дверь. Вас долго не было… И я боялась…

Ресницы кобольда дрогнули. Трудно было разобрать, кто из этих пушистиков мальчик, а кто девочка. Игуш убрал руки и уже мягче спросил:

– Мурры знают, кто мы?

"Котёнок" с улыбкой кивнул.

– Вы нарочно поджидали нас у ворот замка? Знали, когда мы появимся?

– Мурры знают всё, – промурлыкал тот, грациозно махнув хвостом.

– Вы что же, могли бы нам помочь?

– Могли бы, – подтвердил мурр. – "Лесные рыцари" оказались в затруднительном положении, не так ли? – Глаза его озорно стрельнули в сторону скрипки.

Игуш улыбнулся краями губ. Мурры слыли большими насмешниками.

– Вы можете снять скрипку со стены?

Мурр на миг задумался, мило приложив лапку ко лбу.

– Одна я не могу… Нужно… гм… один, два… чтобы нас было трое.

– Ты можешь привести сюда остальных?

– Я могу их позвать.

– Зови, – Игуш отошёл в сторону.

"Котёнок" зажмурил глаза.

– Сейчас она позовёт, – недоверчиво покачал головой Сиривуш. – Уморта.

Сосредоточенно зажмурившись, «котёнок» просидел с минуту. Наконец, синие глаза вновь взглянули на кобольдов, и в то же время на лестнице послышались мягкие шаги.

У деда и брата Моурри – так звали девочку-мурра – была такая же длинная шерсть и белая манишка, на лапках – белоснежные «перчатки», а на ножках – белые "чулочки".

Все понимали, что потайная комната Уморта – неподходящее место для долгих объяснений. Только дед сказал:

– Приветствуем вас, рыцари леса! Мы счастливы, что сможем вам помочь в великом деле. Пленённый народ мурров давно ждал этого часа.

Потом он повернулся к внукам, взял их за лапы, и они образовали круг. В комнате вдруг разом погасли все свечи. В кромешной тьме мурры тихо запели.

А потом комната вдруг озарилась тысячами искорок, шедших из сомкнутых лап мурров.

Искорок становилось всё больше, мурры пели всё громче. Вскоре всю комнату заполнило облако искрящейся пыли, которое своим сиянием слепило глаза и не давало больше ничего увидеть.

Голоса мурров внезапно оборвались, и только звонкий голосок Моурри продолжал песню. От этого нежного выразительного голоса что-то задрожало в душе у Игуша, и ему вдруг непреодолимо захотелось ещё раз ощутить в своих руках тёплые лапы синеглазого мурра.

Когда песня смолкла, всё разом исчезло. Пушистые мурры разомкнули лапы и выжидающе посмотрели на кобольдов.

– Теперь вы можете взять скрипку, – посторонился старый мурр.

Дважды повторять не понадобилось. Одним прыжком Сиривуш вскочил на стул и бережно снял инструмент со стены, не забыв прихватить и смычок.

– Теперь бегите. Скорее! – заторопил старый мурр.

Но Игуш медлил.

– Одно слово… – сказал он, пытливо глядя на мурров. – Почему…?

Старый мурр покачал головой.

– Мурры – не воины, – ответил он на неоконченный вопрос. – Снять скрипку со стены – ещё не всё. Нужно бежать, скрываться, убивать. На это способны вы, кобольды, но не мы. Мы рады вам помочь, но… – старик, нахмурившись, покачал головой, – мурры – не воины. – Он протянул лапу в сторону закрытой двери, и та широко распахнулась. – Скорее, скорее вон из замка! Бегите так быстро, как можете лишь вы, кобольды!

Махнув на прощание муррам, кобольды ветром взлетели вверх по лесенке.

Окна главной залы зияли чернотой. Была глубокая ночь.

Выбравшись из люка, кобольды приостановились, ища ту маленькую дверцу, что открыл для них утром Фуфуг. Во тьме это было сделать непросто, но глаза кобольдов темноты не боялись.

– Вот она! – шепнул Сиривуш, шагнув направо.

В это время парадные двери вдруг распахнулись, и на кобольдов полыхнуло ярким светом. В дверном проёме возникла тёмная фигура тролля Бубуха. Свет от громадного подсвечника в лапах тролля чётко обрисовал фигуры обоих кобольдов и отверстие всё ещё распахнутого люка.

Тролль остановился, хлопая глазами.

С быстротой молнии метнулись кобольды во мрак и… пропали.

Коридоры виляли во все стороны и выливались в просторные залы и новые коридоры. Это не смущало беглецов, ибо, раз запомнив дорогу, кобольды могли найти её потом всегда, даже в кромешной тьме.

Но тут возникла досадная помеха: дальше идти было нельзя. За поворотом коридора, ведшего к выходным воротам, стоял, касаясь головой свода, тролль.

Мигом почуяв неладное, кобольды без раздумий свернули в чёрную дыру бокового прохода, который вёл прямо наверх.

Взобравшись по крутой лестнице на верхнюю площадку, беглецы осмотрелись. Отсюда вели только два коридора: один дальше наверх, другой вниз. Из нижнего коридора снова послышались шаги. Для бегства теперь оставался только верхний.

В тёмных ночных коридорах шаги тролля звучали гулко и отчётливо. Босые же ноги кобольдов ступали совершенно бесшумно. Впереди крался нетерпеливый Сиривуш, прижимая скрипку к груди.

Всё выше и выше поднимались беглецы. Ибо всякий раз, как коридор сворачивал вниз, из дальнего конца его уже тяжёлой поступью поспешал к ним великан.

Сиривуш тихо бормотал про себя проклятия. Тролль, видно, великолепно знал все лабиринты замка и предупреждал горячее желание кобольдов спуститься к входным воротам.

Поневоле поднимаясь всё выше, беглецы достигли, наконец, самых верхних башенок замка.

Чернота за окном уже успела смениться розовой рябью. Позолоченные первыми лучами солнца, облака медленно проплывали мимо окон самой высокой башенки в замке, из которой уже выходов не было.