Наследница Единорогов - Маккефри Энн - Страница 19

– Только тогда, – ответил Хафиз, – когда чет-нечет выпадает в мою пользу.

Акорна нахмурилась:

– Нечет – это не чёт. Чёт – это не нечет. А чёт-нечет?..

– Ах, милая моя, – проговорил Хафиз, – похоже, мальчики упустили существенную часть твоего обучения. Давай зайдем внутрь. Я не могу объяснять тебе, не рисуя картинок.

Когда часом позже Рафик с грохотом сбежал по лестнице, уверенный, что Акорна была похищена, пока они с Калумом спали, первое, что он услышал, был знакомый тоненький голосок, доносившийся из кабинета дяди: Акорна задавала вопросы.

– Это верно! – судя по голосу, Хафиз был доволен и жизнерадостен, как никогда в жизни. – А теперь предположим, что ты делаешь ставки на бегах, где на фаворита ставят три к двум; и вот ты предлагаешь немного лучшую ставку, например, шесть к пяти..

– Шесть к пяти – намного лучше, – возразила Акорна. – Не надо давать больше, чем семь к четырем.

– Послушай, это всего лишь пример, верно? Ну, хорошо, предположим, что ты ставишь семь к четырем. И что произойдет?

– Против тебя будут делать ставки много людей.

– А что надо сделать, чтобы не потерять свои деньги?

– Изменить ставку.

– Или, – жизнерадостно прибавил дядя Хафиз, – сделать так, чтобы фаворит не смог выиграть.

Именно в этот момент Рафик и прервал их разговор, чтобы увести Акорну назад в комнаты, куда Хафиз уже послал им прекрасный завтрак. Они с Калумом принялись за нарезанные ломтиками плоды манго и шашлык из барашка, в то время как Акорна тихо поглощала зелень из специально присланной для нее Хафизом миски.

– Как ты мог быть таким беспечным и безответственным? – вопросил Калум, ткнув шампуром в сторону Рафика.

– Ты тоже спал в этой комнате, – язвительно заметил Рафик. – И, насколько я знаю, этой ночью ты спал просто прекрасно. Ты храпел!

– Ты должен был сказать ей, что она может выходить только с кем-нибудь из нас!

– Послушай, – примирительно заметил Рафик, – ведь ничего страшного не произошло, верно? Он ей ничего плохого не сделал!

– Это ты так считаешь, – возразил Калум. – Он учил ее заключать пари! Это не то обучение, которого я хотел бы для своей подопечной.

– Она и моя подопечная тоже, – сказал Рафик, – и нет ничего плохого в том, что она будет разбираться в таких вещах.

Тут Акорна решила вступить в разговор, покончив, наконец, с зеленью и тертой морковью.

– Испортить фаворита перед бегами! – отчетливо проговорила она и с удовольствием улыбнулась, произнеся новое слово.

– Я своих претензий не снимаю, – скрестив руки на груди , объявил Калум. – И хочу тебе еще сказать, что тебе не удастся снова запихнуть меня в эти глупые тряпки. Если уж Акорна может бегать вокруг безо всякой вуали, то и я могу.

– Нет, не можешь, – тихо, но настойчиво возразил Рафик. – Ты не станешь делать ничего, что могло бы подорвать мою “легенду” нео-хаддита. Ничего, включая и повышение на меня голоса. Нам просто повезло, что дядя Хафиз уважает мои религиозные воззрения и не позволяет слугам шастать по нашим комнатам, иначе нас уже давно разоблачили бы.

– Мне кажется, нас и так разоблачили, – сказал Калум. – Вывели на чистую воду. Теперь, когда он уже видел Акорну, какой смысл нам заворачиваться в эти тряпки? Я в них похож на снежную бабу!

– Мой переход в веру нео-хаддитов, – ответил Рафик – важная часть той стратегии переговоров, которой я придерживаюсь. В конце концов, то, что Акорна так очаровала дядю Хафиза, тоже не так уж и плохо. Теперь он захочет побыстрее покончить с нашими делами, чтобы мы отправились в путь.

Калум уставился на него в удивлении.

– Ты говоришь так, словно и вправду хочешь оставить ему Акорну!

Глаза Акорны сузились, серебряные зрачки стали почти не видны. Потянувшись через стол, она схватила Рафика и Калума за руки.

– Все хорошо, милая, – успокоил ее Калум. – Мы никуда не полетим без тебя. Правда , Рафик?

– Хочу Гилла, – твердо заявила Акорна. – Хочу, чтобы все вместе.

– Мы будем все вместе, дорогая, и очень скоро, – пообещал Рафик.

– Хочу Гилла здесь и сейчас! – уже громче проговорила Акорна.

Калум и Рафик переглянулись у нее над головой.

– Мне казалось, ты говорил, что она освободилась от зависимости, – одними губами проговорил Рафик.

– Девочка не может чувствовать себя в безопасности, когда ее выторговывают, словно редкую вещицу, – шепотом ответил Калум.

– Гилл! – громко и пронзительно зарыдала девочка.

– Чтобы ты знал, – чуть позже заявил Калум, – я делаю это только ради Акорны.

– Милый мой, я бы никогда не попросил тебя надеть хиджаб ради меня , – ласково проговорил Рафик. – Белый – не твой цвет.

Они гуляли по саду, Калум и Акорна – под вуалями, так что Гилл мог к ним присоединиться, не оскорбляя при этом нео-хаддитские верования Рафика и его чувства собственника.

– Объясни-ка мне еще раз, – обратился к Рафику Калум, пока Акорна шагала впереди, держа за руку Гилла, – объясни, каким именно образом наворачивание меня в кокон из полишелка способствует осуществлению твоей стратегии переговоров? И не смей хихикать! – резко добавил он, едва не запутавшись в подоле многослойного платья.

– Не задирай юбку, это неприлично, – заметил Рафик. – Если ты будешь ходить маленькими шажками, как настоящая леди, то не будешь все время наступать на подол. О, дядя Хафиз!.. Благодушие твоей улыбки озаряет этот сад ярче, чем летнее солнце!

– Есть ли радость большая, чем наслаждение обществом возлюбленных родственников, – ответил Хафиз, – возлюбленных родственников и, хм… – он взглянул на веснушчатое лицо Гилла и его огненно-рыжую бороду, – родственников и друзей , – с явным трудом закончил он. – Надеюсь, у тебя было время и возможность переговорить со своей семьей и партнером, дорогой мой племянник? Ничто не нарушало твоего уединения?

– Мы принимаем твое предложение, – ответил Рафик. – Зарегистрируй новый маяк, продай наши акции и..

Он кивнул в сторону Акорны, которая весело щебетала, рассказывая Гиллу о новых долях, которые она узнала – таких, как три к двум или шесть к четырем.

– Отлично! – теперь дядя Хафиз и вправду сиял. – Я знал, дорогой мой мальчик, чтобы поступишь разумно. Мы с тобой так похожи, ты и я… Если бы и твой кузен Тафа мог так же удачно вести дела!

Похоже, Рафика несколько удивило сравнение с дядиным наследником.

– Кстати, а где Тафа?

Улыбка исчезла с лица Хафиза.

– Я послал его на южную половину континента: Юката Батсу достаточно долго правил ею, и мне казалось, что Тафа вполне сможет вести там дела.

– И что же случилось?

– Где все остальное, я не знаю, – ответил Хафиз, – но уши его Юката Батсу мне прислал.

Он вздохнул:

– У Тафы никогда не было нужной хватки. Я должен был знать, беря в жены его мать, что у нее не хватит мозгов, чтобы подарить мне действительно достойного наследника. Она все только болтала и болтала, да еще все время жаловалась мне на то, что могла сделать карьеру, танцуя топлесс на станции “Орбитальный Гриль” или в “Доме Свиданий”.Только и говорила, что о себе и о своих чертовых сиськах! Я ей говорил: Ясмина, при нулевой гравитации у любой женщины грудь не хуже, ты ничего особенного из себя не представляла, и тебе повезло, что нашелся хороший человек, который увез тебя оттуда. Но разве эта женщина меня слушала?.. – Хафиз вздохнул, но тут же снова просиял: – Однако же я еще не так стар, чтобы не предпринять вторую попытку. И теперь, когда я нашел женщину, чей интеллект соответствует моему… – он перевел взгляд на Акорну. – Кстати, ты разве не возражаешь против того, чтобы она держалась за руки с этим псом-неверным?

– Она ведь всего-навсего маленькая девочка, – напряженным голосом ответил Рафик.

– Но это ненадолго, – возразил Хафиз. – Они растут гораздо быстрее, чем ты думаешь.

Из-под многослойной вуали, скрывавшей лицо Калума, донесся странный звук, словно бы он поперхнулся. Хафиз был удивлен.